По мнению, Н.К. Гарбовского, возникновение перевода можно отнести к периоду распада естественного языка на отдельные диалекты, положившие начало разным языкам (около 30^40 тысяч лет назад). Считается, что к этому времени сформировался первобытнообщинный строй, расширились функции языка как средства общения, зародились первые прообразы «международных» контактов, которые не могли осуществляться без посредников – первых переводчиков. Предположительно, первыми языковыми посредниками были лю¬ди, волей судьбы становившиеся билингвами: женщины, в качестве жен пришедшие в чужое племя, а также захваченные в ходе военных кон¬фликтов пленные, вынужденно осваивавшие язык нового народа.
Мифологическая версия происхождения перевода – вавилонская башня. Таким образом, Вавилон стал символом многоязычия и, следовательно, переводческой деятельности.
Первые исторические свидетельства относят перевод примерно к III тысячелетию до н. э. и в асуанских письменах - древнейшем из дошедших до нас памятников, упоминающих о переводе, - указывается, что египтяне имели переводчиков в лице князей Элефантины.
О том, что переводческая деятельность велась уже в III тысячеле-тии до н. э., свидетельствуют глиняные таблички, обнаруженные в библиотеке в столице Ассирии. Значительную часть коллекции этой первой в мире библиотеки составляли многоязычные словники, которыми пользовались для переводов шумеры и вавилоняне.
Появление первичных знаний об устройстве языка связано с возникновением письменности.
Из периода правления фараона Рамсеса II около 1280 г. до н. э. до нас дошел договор, заключенный египтянами с хеттским царем Хатту-силисом. Первоначально текст был составлен на вавилонском, но в Египте договор был переведен на египетский язык, отредактирован Рамсесом, вновь переведен на вавилонский и отправлен хетт¬скому царю.
уже в XIV-XIII вв. до н. э. источни¬ки зафиксировали сведения о конкретном переводчике - верховном жреце Анхурмесе.
В древнем Египте – хронологический перевод, т. е. передача текстов с более древних форм языка на более поздние.
Необходимость в хронологических переводах была вызвана изменением системы письменности - заменой иероглифов буквенным письмом. Так обстояло дело, например, с одним из крупнейших памятников древнеегипетской литературы - «Книгой мертвых». Тем самым перевод выступал в роли инструмента сохранения традиций, способствовал непрерывности литературного процесса.
Важную роль играл перевод и в Вавилоне, где на основе перевода древних шумерских текстов в I тыс. до н. э. формировалась аккадская литература. До наших дней дошло наследство из нескольких миллионов табличек с клинописью, содержащих переводные шумерские тексты, среди которых знаменитая «Поэма о Гильгамаше».
Вавилонские переводчики - сепиру - представляли сложную долж¬ностную иерархию: царские переводчики, переводчики наместников, управляющих, войсковые и храмовые переводчики.
О контактах древних культур свидетельствуют сохранившиеся шу-меро-аккадо-хеттские словари. В ранний период, судя по памятникам, преобладала культура пословного перевода, хотя и встречались элемен¬ты литературной обработки текста.
Перевод в античные времена. Первые теоретические рассуждения о переводе
По мнению ученых, несмотря на большое количество переводов на древнегреческий язык, собственно греческой переводческой традиции античность не знала. Какие-либо теоретические рассуждения о переводе отсутствовали, а весьма оживленная лексикографическая работа, была исключительно одноязычной.
священные тексты неоднократно переводились с древнееврейского на греческий и в период, когда Греция была самостоятельным государством, и тогда, когда она стала частью Восточной Римской империи - Византии.
Среди переводов Священного Писания на греческий язык особого внимания заслуживает перевод, получивший название Септуагинты, или, в русской богословской традиции, «Перевода семидесяти толковников».
Предположительно Септуагинта была переведена в период между 250 и 150 гг. до н. э. Для выполнения перевода первосвященник Иеру¬салима направил в Египет 72 старца-ученых, в совершенстве владевших древнееврейским и греческим языками. Для удобства обозначения число 72 традиционно округляется до 70. Таким образом, возникло латинское обозначение этой переводческой версии - LXX, или Septuaginta.
В отличие от греческой культуры, культура Древнего Рима получает свое развитие как раз во многом благодаря переводу. В основе древнеримской культуры лежит системный перевод греческого культурного наследия .
во II в. до н. э. знание греческого языка было для представителей римской знати почти обязательным явлением в большинстве аристократических семей. Знание греческого языка было свидетельством образованности и высокого статуса в римском обществе, посредниками и переводчиками в дипломатических и культурных контактах с греками выступали влиятельнейшие граждане Рима.
Первый известный устный переводчик – сенатор Гай Ацилий, переводившего переговоры с греческим посольством в сенате в 155 году до н. э.
С одной стороны, широ¬ко применялся при сношениях с другими народами коммуникативный перевод, с другой - формировалась традиция художественного перевода, который выполнялся исключительно с греческого языка.
Родоначальником перевода письменных памятников считается Лущи Ливии Андроник (ок. 275-200 гг. до н. э.). Его перевод «Одиссеи» Гомера является первым примером культурной адаптации. Так, например, в латинском тексте имена древнегреческих богов заменены на древнеримские, а греческий быт латинизирован.
I в. до н. э. известен как период «золотого века» римской литературы. Знание греческого языка, становится практически повсеместным. Переводы с греческого признаются философами и литераторами «наилучшим занятием».
С другой стороны, практическое двуязычие римского общества приводило к тому, что большинство римлян могло знакомиться с произведениями греческой литературы непосредственно по оригиналу. Поэтому, работа переводчика сводилась не столько к точной передаче подлинника, сколько к творческой обработке оригинала, созданию по мотивам последнего собственной версии. Понятие «fidus interpres» - «верный переводчик» получало у большинства римских авторов негативную оценку как явление, стоящее за пределами литературы. Об этом, в частности, свидетельствуют, с одной стороны, слова Цицерона, ставившего себе в заслугу, что он подошел к передаче греческого текста не как переводчик, а как оратор и поэтому не имел надобности переводить слово в слово.
Теоретическая формулировка задачи перевода изложена Цицероном в предисловии к его авторскому переводу речей Эсхина и Демосфена. В его время многие переводчики переводили тексты дословно. Он же стремился передать дух текста, смысл слов, а не их точное количество и перевод. Он утверждал, что переводить нужно, скорее, «по весу» слов, чем по их количеству, т. е. определил проблему, над которой продолжают спорить переводчики вот уже в течение 2000 лет: оставаться ли верным словам текста или его духу. Таким образом, именно у Цицерона впервые встречается оппозиция двух категорий перевода: противопоставление вольного перевода буквальному.
