Давид Юм (1711-1776). Оригинальность Юма как фило¬софа-мыслителя состоит, прежде всего, в том, что он оказался создателем своеобразной скептической философии, основой которой является феноменализм и агностицизм. Уже во введении к «Трактату о чело¬веческой природе» автор обращает внимание на шаткость философских оснований всех наук и необходимость развития науки о человеке, его познавательных возможностях, науки, которая бы носила эмпирический характер, не выходила в обобщениях за пределы описания чувственных данных, не претендовала на постижение материи и духа.
Для Юма, как и для Локка и Беркли, источником знаний является чувственный опыт. Но если Локк выводит свои простые идеи «из воздействия предметов на наши органы чувств», а Беркли отождествляет идеи-ощущения с самой «реальностью», Юм занимает скептическую позицию, объявляет проблематичным само существование внешних предметов. По Юму, пытаться доказать, что наши восприятия вызываются внешними предметами, а не проистекают либо от энергии самого ума, либо от неизвестного нам духа и тд. бесполезно. Человек может знать только свои психологические переживания, а есть ли что-нибудь за ними - он не в состоянии узнать. Ум не властен выйти за пределы восприятий.
Концеп¬ция познания. Описывая структуру опыта, Юм все восприятия, в зависимости от степени их яркости, образности, живости делит на два ряда: на впечатления и идеи. Впечатления отличаются высокой степенью интенсивности, носят непосредственный характер. С ними человек встречается, когда он слышит, видит, чувствует, ненавидит, любит, желает и т.д. Идеи - это копии впечатлений. Они менее ярки, производны от впечатлений. И впечатления, и идеи - явления сознания человека. Иначе говоря, единственной реальностью, подлежащей изучению, в философии Юма выступает система взаимосвязанных элементов чувственного опыта. Сам процесс познания состоит в описании психологического механизма связи восприятий.
В отличие от всех других философов-мыслителей, Юм последователен в своем отрицании идеи «субстанции» - как ма¬териальной, так и духовной. Субстанция, по его мнению, - это лишь удобная фикция воображения. Психическая жизнь не может представлять из себя ничего другого, кроме потока восприятий, связанных между собой ассоциациями. Свойство ассоциации непознаваемо, попытки выяснения физиологического механизма его возникновения тщетны. Называются три вида ассоциаций идей: ассоциации по сходству (например, по портрету и т.д.), ассоциации пространственной и временной смежности (например, мысли о доме тем более ярки, чем ближе расстояние от него) и ассоциации причинности, чаще всего встречаемые в жизни.
Учение о причинности занимает центральное место в про-цессах ассоциирования. Существование причинно-следственных связей недоказуемо. Человеку дана в опыте лишь цепь следующих друг за другом явлений, их определенная последовательность и чередование, ибо то, что считают следствием, не содержится в том, что считается причиной, логически из нее не выводимо и не похоже на нее. Наблюдая повторяемость в следовании явлений, мы с помощью воображения вырабаты¬ваем и закрепляем привычку при появлении одного предмета ожидать появления другого (с появлением туч мы ожидаем появления дождя). Основываясь на психологически закрепленной привычке, мы первые явления характеризуем как причину вторых. Но это является ошибкой, не более, чем нашей ассо¬циацией. Найти и установить действительные причинные связи между явлениями люди не в состоянии. Причины лишены силы и активности, способности порождения своих следствий.
Отличаются радикализмом взгляды Юма относитель¬но религии и церкви. Сомнение в дееспособности причин определило его отношение к Богу. Он решительно отвергает попытки представить Бога в качестве главной действующей причины, обладающей бесконечной мощью. Им подверглись серьезной критике средства достижения божественных почестей среди людей, культивируемые церковью – бичевание и пост, трусость и смирение, полное подчинение и рабское послушание. Однако это не дает оснований говорить о Юме как стороннике атеизма. Не будучи ортодоксален в отношении к религии, он вообще выступает против идеи единой субстанции. Более того, он считает саму эту идею вредной. Ссылаясь на духовную субстанцию, теологи подают пример атеистам делать то же самое, только беря в качестве первоосновы субстанцию материальную. А в жизни всегда следует иметь долю разумного скептицизма.
22.
