Оказавшись после распада СССР в иной политико-военной, социально- экономической, геополитической и духовно-культурной системе координат, страны Центральной Азии безусловно глубоко озадачились тем, что делать дальше и как идти во внешний мир.
Практически между всеми государствами региона имелись и имеются противоречия, порой довольно серьезные и способные перерасти в открытое противостояние.
Для Центральной Азии всегда было характерно смешение народов и национальностей, а особенности территории (удобство ее для проживания) всегда брали верх над национальными различиями.
Узбеки, туркмены, таджики проживали в разных государствах Средней Азии (Хива, Бухара, Коканд). История и политическая география отличались от привычного европейского принципа образования государств: в Центральной Азии этничность отступала перед географией (подчеркнуто авт.). Здесь всегда доминировал географический принцип, по которому центры государств формировались в крупных оазисах: Хивинское ханство - в Хорезмском оазисе, Бухарский эмират - в бассейне реки Зеравшан, Кокандское ханство - в Ферганской долине… Как суметь соединить специфику образования государств в географическом пространстве Центральной Азии с существующей реальностью - это проблема, которую необходимо поставить, чтобы решить впоследствии. Это покажет время. Пока что разрезание единого географического пространства привело к межгосударственным и межэтническим противоречиям, к напряженности между государствами по поводу земли и водных ресурсов. Авторитарные режимы глухи к интересам населения, страдающего от нарушения веками опробованных правил взаимодействия этносов региона.
Границы национально-территориального размежевания за время существования СССР нередко проводились произвольно, без учета этнических и политических реалий. Политико-административное деление этого региона очень часто перекраивалось, причем руководство СССР того времени не очень беспокоили национальные и этнические соображения. А национальная политика Коммунистической партии исходила из того, что по мере продвижения страны по пути социалистического развития национальные различия вообще будут стираться
Как только эти интернациональные «скрепы» советского времени прекратили действовать, тут же на первый план вышел национализм, который не только инициировал рост национального самосознания и способствовал национальному возрождению, но и возродил старые обиды, привел ко все более частым проявлениям ксенофобии и национальной нетерпимости, даже к вражде.
Территориальная неопределенность, усиленная дефицитом водных и земельных ресурсов, способствует эскалации напряженности, особенно в приграничных районах государств Центральной Азии.
Этническая ситуация в Центральной Азии была крайне неопределенной, здесь практически не было четко сформировавшихся этнических групп, отсутствовали и четкие границы их проживания. Если говорить о наиболее многочисленных национальных общинах, компактно проживающих сегодня в Центральной Азии вне своих стран, то к ним относятся узбеки (в южных районах Киргизии и северных районах Таджикистана) и таджики (в Узбекистане, Самаркандская и Бухарская области).
Казахстан, решив самые острые свои противоречия с соседями по вопросу границ, получил значительные преимущества в осуществлении внешней политики как в самом регионе, так и за его пределами. Знаменательно, что наименьшие проблемы в этом вопросе у Казахстана возникли не с исторически и этнически близкими государствами ЦАР, а с Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой. Это можно объяснить тем, что основной упор делался именно на достижение договоренностей с гораздо более мощными по развитию и потенциалу государствами, наличие разногласий с которыми могло бы сильно осложнить дальнейшее развитие страны.
Решив или завершая решение проблем с крупными державами, Казахстан приступил к переговорам с более или менее равными себе соседями, с кем имелось больше всего противоречий, наиболее сложным из которых стала проблема границ с Узбекистаном. Подписанный в ходе визита узбекского президента Каримова в Казахстан (ноябрь 2001 г.) Договор о делимитации государственной границы во многом снял с повестки дня территориальный вопрос, что существенно упростило выработку политики налаживания казахстанско-узбекских межгосударственных отношений. Удаление «болевой точки» территориальных претензий в двусторонних отношениях предоставило Казахстану возможность строить адекватную политику в отношении Узбекистана.
Все же первый по времени Договор о делимитации и процессе демаркации границы Казахстан подписал с Туркменией (июль 2001 г.), он, правда, решил только проблему сухопутной границы. Вопрос о разделе Каспия остается открытым, и здесь между Казахстаном и Туркменией сохраняются заметные противоречия.
Более или менее ровно развивается процесс определения казахстанско- киргизской границы где фактически начался процесс делимитации. Вместе с тем о сложностях решения проблем границы говорит то, что только в апреле 2008 г. президент Киргизии Курманбек Бакиев подписал закон «О ратификации Договора между Киргизской Республикой и Республикой Казахстан о киргизско-казахстанской государственной границе», тогда как Договор подписан был в декабре 2001 г. Причем, киргизскому правительству было поручено провести соответствующие переговоры с казахстанской стороной «о возможности внесения изменений в данный документ по участку Кок-Сай Кара-Бууринского района Таласской области и участку объездной автодороги Бишкек - Торугарт в районе села Дружба Ысык-Атинского района Чуйской области республики». А значит, и Договор есть, и проблемы остались.
Таким образом, в процессе определения государственных границ Центральной Азии на передовых рубежах в сравнении с остальными находятся Туркмения и Казахстан.
Территориальные разногласия между остальными государствами региона значительно более серьезны и болезненны. Особенно между Узбекистаном и Киргизией, Узбекистаном и Таджикистаном, Киргизией и Таджикистаном. Границы между ними, если вообще возможно говорить об официальном наличии таковых, располагаются в Ферганской долине, которую можно назвать очагом напряженности всей Центральной Азии. Например, по всему периметру узбекско-киргизской границы существует, по разным данным, от 70 до 100 спорных участков. Межправительственная комиссия, созданная для решения данного вопроса, сталкивается со множеством трудностей в своей работе.
Еще более сложными и затяжными являются узбекско-таджикские территориальные противоречия. Расселение этнических групп таджиков и узбеков практически на 50% не соответствует границам и географическому положению национальных государств, Узбекистана и Таджикистана. Это, соответственно, создает почву для многочисленных противоречий как межэтнических, так и межгосударственных. Положение в Центральной Азии осложняется регулярными вторжениями незаконных вооруженных групп в Киргизию и Узбекистан через территорию Таджикистана.
Необходимо отметить, что самые острые вопросы пограничного урегулирования, как, скажем, в Ферганской долине, должны решаться на основе взаимных уступок и компромиссов, без применения какого-либо давления - экономического, политического или военного. Безусловно, никакие национальные, этнические границы в принципе не могут быть хороши. Единственный возможный выход – как можно быстрей отказаться от безнадежных попыток вложить этническое содержание в концепт государственной границы и исходить из тех реалий, которые сложились отнюдь не давней историей.
В условиях, когда ухудшается экономическое положение населения стран ЦАР, происходит демографический рост, возрастает социальная напряженность и религиозный экстремизм (особенно в Ферганской долине), урегулирование пограничных вопросов в Центральной Азии является обязательным условием устойчивости и стабильности развития региона в целом и каждого его государства в отдельности. Построить и задействовать систему региональной безопасности невозможно без сотрудничества, взаимопонимания и доверия в вопросах государственных границ. Разнонаправленность ориентиров государств ЦАР во внешнеполитической сфере Соотношение сил, имеющих интересы в Центральной Азии, можно представить в виде параллелограмма, одну сторону которого составляет Россия, вторую – Китай, третью – исламский мир, четвертую – Запад. Региональные организации, представляющие интересы каждой из «сторон» и отстаивающие разную направленность интеграции, как бы «тянут» регион в разные стороны. 105 Взаимодействие даже между организациями, призванными представлять интересы сходных международных игроков, например, ОДКБ и ШОС (не говоря уже о тех, что представляют интересы разных сил), совершенно недостаточно. Это существенно осложняет формирование эффективных региональных институтов.
Кроме того, направления внешней политики самих государств Центральной Азии также чрезвычайно противоречивы: многие из них готовы участвовать в любых, даже заведомо противоречащих друг другу интеграционных проектах, если это связано с оказанием им внешней помощи. Весьма противоречивы и модели развития стран, избранные местными элитами, в том числе и их внешнеполитические ориентации: более интеграционных по всем направлениям (Казахстан, Киргизия, Таджикистан) или более изоляционистских. Влияют на выбор ориентиров и особенности преобладающей культуры, например, степень влияния ислама: высокая в Узбекистане и Таджикистане, меньшая в Туркмении, наиболее низкая в Казахстане и Киргизии. Важна также разница стран региона в степени русификации и советской модернизации: наибольшая в Казахстане и Киргизии, наименьшая в Туркмении и Таджикистане. Таким образом, общерегиональное самосознание чрезвычайно противоречиво и даже несет в себе определенный конфликтный потенциал (в силу различных внешних влияний). Выходов у государств ЦАР, чтобы не оказаться полем для эксплуатации мировых держав и не воспроизводить отсталость, не так много, один из них, весьма реальный и действенный, - это путь к кооперации в рамках региональной интеграции. В той или иной мере осознание такой необходимости постепенно приходит ко всем лидерам стран Центральной Азии.
