В XIX в., наряду с либеральными и «реалистическими» взглядами на природу международных отношений и международных конфликтов, утвердился марксистский подход к пониманию этих проблем. В соответствии с представлениями К. Маркса, Ф. Энгельса, а позже и В. Ленина любая политика, в том числе и международная, выражает отношениями между классами. В основе международных конфликтов лежат противоречия классовых интересов, поэтому и в сфере международных отношений также может иметь место классовая борьба, которая, с точки зрения марксизма, служит двигателем всего исторического процесса. Именно как классовую борьбу с империализмом рассматривали советские идеологи холодную войну, характерную для международных отношений 2-й половины XX в. Холодная война представляла собой глобальный конфликт, охвативший практически все сферы жизни человечества. Главными участниками этого конфликта были две противоположные общественные системы и их лидеры-сверхдержавы.
Завершение на рубеже 80–90-х гг. прошлого века холодной войны в связи с распадом социалистического лагеря и Советского Союза породило дискуссию о перспективах мировой политики в новых условиях. Первой концепцией, с которой, собственно говоря, эта дискуссия и началась, была концепция американского политолога Ф. Фукуямы. Он утверждал, что, поскольку глобальное идеологическое противостояние между либерализмом и коммунизмом завершилось победой либерализма, наступил конец истории. То есть окончательно решен вопрос о выборе пути общественного развития и человечество может объединиться на основе общих универсальных ценностей. Все проблемы и конфликты, доставшиеся от прошлого, будут разрешены. Столь оптимистический взгляд на будущее не оправдал себя, и сам автор этой концепции вынужден был недавно ее дезавуировать. Своеобразным ответом на концепцию Ф. Фукуямы стала концепция столкновения цивилизаций С. Хантингтона. Этот американский политолог согласился со своим коллегой в том, что конфликты периода холодной войны были основаны на идеологии. Но Хантингтон не считал наступившую эпоху бесконфликтной. Напротив, на смену прежнему политическому противоборству, основанному на различиях идеологий и общественных систем, пришли конфликты цивилизационного характера. Различия между цивилизациями, по Хантингтону, имеют более древние и глубокие корни, чем различия между принципами политического и экономического устройства, поэтому конфликты, порождаемые цивилизационным фактором, будут протекать более остро, чем конфликты, имевшие иные основания. В XXI в. страны Запада могут столкнуться, по мнению С.Хантигтона, с новыми угрозами со стороны незападных цивилизаций, прежде всего исламской и буддистско-конфуцианской.
Свой взгляд на перспективы мировой политики и характер конфликтов в XXI в. высказали и сторонники неомарксизма. Самый известный из них—И.Валлерстайн—считает, что корнем всех зол остается глобальная капиталистическая «мир-система». Именно присущие ей противоречия порождают и будут порождать конфликты и в центре самой мирсистемы, и на ее периферии, в «третьем мире». Конфликтогенными будут международные отношения, но еще более высокий потенциал конфликтности будет характерен для внутренних социально экономических и социально-политических процессов, причем не только в бедных, но и в богатых странах. Дискуссия, начатая на исходе 80-х гг. прошлого века, пока далека от завершения. Это еще раз подтверждает, что вопрос о природе международных конфликтов остается центральным вопросом теории и практики международных отношений.
Социологический подход к изучению МО до середины 60-х годов социология не уделяла о серьезного внимания международному аспекту. Рассматривая государство как один из социальных институтов, анализируя систему структурных элементов основных институтов общества , исследуя понятия суверенности, нации, патриотизм , социологи, как правило, не выходят на изучение таких проблем, как отношения между государствами, анализ суверенитета и патриотизма в международном измерении и т.п
Причины такого положения заключаются, по мнению Р.Энджелла, во-первых, в долговременном преобладании эмпиризма в социологической науке, ее ориентации на исследование так называемых социальных фактов, что было неосуществимо вне националъно-государственных рамок. Во-вторых, эти же рамки определяли и анализ «внутренних» социальных систем, детерминированность которых механизмами именно национально-государственного характера просматривается достаточно четко. С позиций подобного подхода к социологии сложность функцонирования международных отношений оставляла мало надежды на нахождение устойчивых тенденций и закономерностей, на формулирование достаточно операциональных обобщений.
Переход от трактовки международных отношений как государственных к их пониманию как взаимодействия гораздо более широкого круга участников, которые могут рассматриваться как субъекты и объекты международных отношений, и означал по существу один из решающих шагов к формированию социологии международных отношений. Социологию международных отношений интересуют не только государства, но любые социальные общности, взаимодействующие на мировой арене. Как социологическая дисциплина она исходит прежде всего из макросоциологической парадигмы: рассмотрения общества в его целостности, выделения главных аспектов предметной области социальной структуры, социальных институтов, социальных процессов и изменений, социальных систем, а также социальных взаимодействий и взаимосвязей. Вместе с тем ей нисколько не чужда и микросоциологическая парадигма: именно на ней основаны исследования американских «модернистов» и их европейских последователей, некоторые из которых обосновывают свое понимание социологии международных отношений как вида поведенческой либо событийной социологии .
Во-первых социологию международных отношении можно рассматривать не только как теоретическую дисциплину, но и как совокупность эмпирических методов и частных методик, применяемых для анализа конкретных международных событий и явлении, с последующей генерализацией результатов такого анализа, которые могут использоваться как в ее собственных рамках, так и другими дисциплинами, а также находить применение в практике внешнеполитической деятельности.
Во-вторых, в отличие от социологии международных отношений, в основе которой изучение социальных событий, процессов и тенденций, теория международных отношений делает упор на уже устоявшиеся правила поведения участников международных отношений, использования ими тех или иных средств или ресурсов в тех или иных ситуациях.
Социология международных отношений изучает поведение специфических социальных общностей государств, межправительственных и неправительственных организаций, других участников международных отношений и их систем, их взаимосвязи и взаимодействия, особенностью которых является выход за пределы их территориальных образований. Она занимается также анализом социальных основ функционирования международных отношений закономерностями и тенденциями их эволюции и изменения, противоречиями, кризисами и конфликтами и т.п. Наконец, социологию международных отношений интересует современное состояние глобальной международной общности, возможности и пути становления целостного социального субъекта мирового развития, его природные и общественные условия
