На рубеже 60—70-х гг. оформляется как система взглядов народничество — идеология крестьянской демократии, родоначальниками которой были А. И. Герцен и Н. Г. Чернышевский. Центральной, коренной идеей народничества является признание для России возможности некапиталистического развития. Реальным основанием такой возможности выступал общинный уклад крестьянской жизни. Сам термин «народники» пришел из революционного подполья. Так стали называться считавшие себя защитниками и освободителями народа революционеры. К народникам в широком смысле относили всех, кто сочувствовал народу, стремился служить ему, сблизиться с ним.
Для идеологов народничества характерна вера в революцию, которая остановит наступление на страну капитализма и утвердит новый строй на основе принципов общинного социализма. Но они по-разному представляли себе характер этой революции, способы ее подготовки и свершения, ее движущие силы.
Михаил Александрович Бакунин имел особое влияние в революционной среде 70-х гг., где большинство считало себя его последователями. Участник кружка Н. В. Станкевича и идейных споров 30—40-х гг., Бакунин играл большую роль в революционных событиях 1848 г. в Германии, за что был приговорен в Пруссии и Австрии к смертной казни, замененной Николаем I ссылкой в Сибирь. В 1861 г. он бежал из сибирской ссылки за границу, где стал сотрудничать с «Колоколом» Герцена.
В начале 70-х гг. в России получает распространение программа революционных действий, написанная Бакуниным для русской молодежи (так называемое «Прибавление А» к его работе «Государственность и анархия»). Бакунин звал в народ — поднимать его на революцию.
«Нищета и рабство примерное», по наблюдению Бакунина, накопили в крестьянстве столько ненависти к существующим порядкам, что «ничего не стоит поднять любую деревню». Задачу революционной молодежи он видел в том, чтобы разом поднять все деревни, объединить разрозненные бунты в общее восстание, силе которого не сможет противостоять государство. Разрушив его, крестьянская революция построит безвластную федерацию общин.
Призывая к организационно-бунтовской деятельности в народе, Бакунин предостерегал от увлечения политикой. Он с пренебрежением отзывался о демократических свободах, убеждая, что они выгодны буржуазии, но бесполезны для народа. Бакунин много способствовал аполитизму разночинской интеллигенции 70-х гг. Призывы Бакунина находили отклик в ее среде: они соответствовали жившему здесь стремлению к безотлагательному революционному действию, давали выход чувствам протеста.
Петр Лаврович Лавров (1823—1900) еще в начале 60-х гг. приобрел популярность публичными лекциями по философии. Полковник артиллерии, преподаватель математики в Артиллерийской академии, он сближается с Чернышевским, с «Землей и волей», переходит на революционные позиции. Арестованный в апреле 1866 г. и высланный в Вологодскую губернию, Лавров написал там свое главное произведение «Исторические письма». Недовольство существующим порядком, по Лаврову, залог движения вперед. Оно объединяет «мыслящие единицы», а стремление изменить этот порядок к лучшему делает их общественной силой. Силе этой надо только организоваться, и она станет способной к преобразованию общества.
С энтузиазмом была воспринята и лавровская теория «неоплатного долга интеллигенции народу». Получившая за счет народа образование, возможность пользоваться плодами науки и культуры, от которых народ отторгнут, интеллигенция должна вернуть ему долг. Как и Бакунин, Лавров звал в народ, но с иной целью: служить ему, просвещать его, сблизиться с ним. К революции, по его мысли, надо долго и тщательно готовить не только народ, но и самих революционеров.
В 1870 г. Лавров бежит из ссылки за границу. В Швейцарии, затем в Лондоне он издает журнал и газету под общим названием «Вперед!». И Бакунин и Ткачев называли редактора «Вперед!» «культуртрегером», отказывая ему в революционности. Лавров являлся своеобразной антитезой бунтарству Бакунина и заговорщичеству Ткачева.
Петр Никитич Ткачев (1844—1885) в отличие от Бакунина и Лаврова, убежденных, что революцию может произвести лишь сам народ, считал ее делом интеллигентского меньшинства. «Революционное меньшинство» путем заговора должно захватить власть и декретировать «сверху» социальные преобразования, утверждающие новый строй. Орудием социалистического переворота у Ткачева выступает диктатура. Доказывая ее необходимость в послереволюционном обществе, Ткачев называл бакунинское требование ликвидации власти результатом «анархии мысли».
В программах народнических организаций постулаты Бакунина и Лаврова сосуществовали в самых причудливых сочетаниях. «Чистых» бакунистов или лавристов среди семидесятников, как правило, не было. Идеи Ткачева народниками 70-х гг. воспринимались как «якобинские» и успеха не имели: их время придет позднее.
«Чайковцы». Самой значительной из народнических организаций 70-х гг. был кружок «чайковцев», названный по имени одного из его основателей — Н. В. Чайковского. Он возник в 1871 г. из остатков народнических групп, разгромленных
в конце 60-х гг. Учредителями его были С. Л. Перовская, М. А. Натансон, сестры Корниловы.
Кружок «чайковцев» явился своеобразной реакцией на нечаевщину. Здесь не было централизации: имевшая отделения в Москве, Одессе, Киеве, организация «чайковцев» создавалась на федеративных началах. Отделения не подчинялись петербургскому кружку, действуя лишь в контакте с ним. Не было у «чайковцев» и твердых правил конспирации. Дисциплина держалась на сознательности. Лидерство определялось нравственным влиянием.
Программу кружка по поручению «чайковцев» написал князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842—1921). Революционеры исходили из убеждения, что должны содействовать успеху восстания в народе, но не вызывать его искусственно. Стремясь подготовить для деревни агитаторов из народной же среды, «чайковцы» приступили к пропаганде на фабриках. Задачам пропаганды служило и «книжное дело» кружка. В типографиях Женевы и Цюриха «чайковцы» издали Радищева, Герцена, Добролюбова, Прудона, Лаврова, Маркса.
Кружок явился одним из инициаторов «хождения в народ». В разгар его подготовки петербургское отделение было разгромлено. Среди арестованных оказался и Кропоткин. В 1876 г. он совершает побег из тюрьмы за границу, где становится видным деятелем международного анархистского движения.
«Хождение в народ». Весной 1874 г. наметилась повсеместная активизация народнических кружков. Вера в крестьянство как основную силу социального переворота требовала, чтобы интеллигенция соединилась с ним в общем революционном деле. Движение в народ было пестрым и разнородным. Одни шли в деревню, чтобы ее «бунтовать», другие — готовить к революции путем пропаганды. Огромное большинство участников «хождения в народ» стремилось просто узнать народ, сблизиться с ним.
Многие отправлялись в народ как сельскохозяйственные рабочие, другие — как коробейники и офени — мелкие торговцы. Вооружались и брошюрами для народа. В сказках и притчах говорилось о крестьянской жизни, ее тяготах и их причинах, о том, как изменить положение. Молодежь шла преимущественно в районы прежних восстаний — на Дон, Кубань, в Поволжье, на Урал. Движение охватило 37 губерний и продолжало расти. К концу года было арестовано около тысячи пропагандистов, привлечено к дознанию 770.
«Хождение в народ» явилось первым столкновением народнических теорий с жизнью, первой проверкой их практикой. Впечатления были многообразны, противоречивы, порой неожиданны. В деревне народники встречали к себе и настороженно-враждебное и сочувственное отношение. Среди крестьянства находились доносчики на пропагандистов и их укрыватели. Крестьяне охотно внимали агитаторам, когда речь шла об их повседневных нуждах — малоземелье, тяжести платежей, но не воодушевлялись картинами социалистического будущего. Не проявляли они и готовности к «сговору» для подготовки восстания.
Итогом движения в народ явился вывод о необходимости искать к нему новых путей, «летучая» пропаганда была признана нерезультативной. Другим итогом стало осознание необходимости объединения революционных сил, действовавших разрозненно. Так возникла крупнейшая народническая организация «Земля и воля».
«Земля и воля». Тайное общество, принявшее позднее название «Земля и воля», возникло в 1876 г. Выдвигая конечной целью «коллективизм и анархию», землевольцы уже признали, что осуществление анархического и социалистического идеала в данный момент невозможно. Решено было действовать на почве близких и понятных народу требований — земли и воли. Программа землевольцев провозглашала передачу земли во владение общин, полное их самоуправление. Политических требований программа не выдвигала. Предполагалось, что крестьянская революция разом покончит и с самодержавием и с существующим экономическим строем.
Решено было обосноваться в народе прочными поселениями, чтобы вести «агитационно-бунтовскую деятельность». Поселения землевольцев действовали в Поволжье, на Дону, Кубани. Землевольцы сторонились политики, но она постоянно вторгалась в их деятельность. Уже первая серьезная акция «Земли и воли» — Казанская демонстрация 6 декабря 1876 г., независимо от замысла организаторов, обрела политический смысл. Собравшиеся на панихиду по Н. Г. Чернышевскому несколько сот человек устроили митинг под лозунгом «Земля и воля», развернули красное знамя. Полиция спровоцировала столкновение демонстрантов с уличной толпой, арестовала около 20 из них и предала суду. Суд приговорил к каторге 5 «зачинщиков» демонстрации, остальных сослали на поселение.
Городская деятельность, не предусмотренная программой, все больше затягивала землевольцев. Они успешно занимались пропагандой среди рабочих, установили связи с «Северным союзом русских рабочих» (1878—1880), организацией, близкой им по требованиям, но уже поставившей задачу завоевания гражданских свобод.
Приступить к созданию массовой крестьянской организации так и не удалось. Один за другим землевольцы покидают поселения и оседают в столице, участвуют в студенческих волнениях, в рабочих стачках. В сложной обстановке усилившегося общего недовольства после русско-турецкой войны аполитизм землевольческой программы пришел в противоречие с требованиями времени.
