Нарышкинское или московское барокко представляет собой условное название специфического стилевого направления в русской архитектуре конца XVII — начала XVIII вв., начального этапа в развитии архитектуры русского барокко. Своим названием архитектурное течение обязано молодому, ориентированному на Западную Европу боярскому роду Нарышкиных, в чьих московских и подмосковных имениях были построены церкви с некоторыми элементами нового для России того времени стиля барокко.
Главное значение нарышкинского стиля состоит в том, что именно он стал связующим звеном между архитектурой старой патриархальной Москвы и новым стилем (петровским барокко) возводимого в западноевропейском духе Санкт-Петербурга[1]. Существовавший одновременно с нарышкинским, более близкий к западноевропейскому барокко голицынский стиль (здания, возведённые в нём, иногда причисляют к нарышкинскому стилю либо используют для них обобщённое понятие «московское барокко») оказался лишь эпизодом в истории русского барокко и не смог сыграть подобной важной роли в истории русского зодчества. «Нарышкинский стиль» тесно связан с узорочьем, но это в какой-то мере его дальнейшая стадия, в которой проступают преобразованные формы западноевропейской архитектуры — ордера и их элементы, декоративные мотивы, несомненно, барочного происхождения.
От архитектуры XVI в. его отличает пронизывающая вертикальная энергия, скользящая по граням стен, и выбрасывающая пышные волны узоров.
Для зданий «нарышкинского стиля» характерны смешение противоречивых тенденций и течений, внутренняя напряженность, разнородность структуры и декоративной отделки. В них присутствуют черты европейского барокко и маньеризма, отголоски готики, ренессанса, романтизма, слившиеся с традициями русского деревянного зодчества и древнерусской каменной архитектуры. Характерен двойственный масштаб - одного гигантского, вертикально устремленного, и другого – миниатюрно-детального. Эта особенность нашла воплощение во многих архитектурных проектах в Москве в течение всей первой половины XVIII в. Многие традиции нарышкинского стиля можно обнаружить в проектах И.П.Зарудного (Меньшикова башня), Баженова и Казакова.
Элементы наружной отделки типично маньеристического стиля использованы не для расчленения и украшения стен, а для обрамления пролетов и украшения ребер, как было принято в традиционном русском деревянном зодчестве. Противоположное впечатление производят элементы внутреннего декора. Традиционный русский растительный узор приобретает барочную пышность.
Характерное для европейского барокко непрерывное движение, динамика перехода лестниц от наружного пространства к внутреннему, в нарышкинском стиле не получило столь явного воплощения. Лестницы его скорее нисходящие, чем восходящие, изолирующие внутреннее пространство зданий от наружного. В них видимы скорее черты традиционного народного деревянного зодчества.
Лучшими образцами нарышкинского стиля считаются появившиеся центрические ярусные храмы, хотя параллельно с этой новаторской линией возводилось множество традиционных, бесстолпных, перекрытых сомкнутым сводом и увенчанных пятью главами церквей, обогащённых новыми архитектурными и декоративными формами[2] — прежде всего, заимствованными из западноевропейской архитектуры элементами ордера, обозначившими тенденцию перехода от средневековой безордерной к последовательно ордерной архитектуре[4]. Для нарышкинского стиля также характерна двуцветность сочетания красного кирпича и белого камня, использование полихромных изразцов, позолоченной деревянной резьбы в интерьерах, следующих традициям «русского узорочья» и «травяного орнамента». Сочетание красных кирпичных стен, отделанных белым камнем или гипсом, было характерно для зданий Нидерландов, Англии и Северной Германии.
Построенные в нарышкинском стиле здания нельзя назвать подлинно барочными в западноевропейском понимании[5]. Нарышкинский стиль в своей основе — архитектурной композиции — оставался русским, и только отдельные, зачастую едва уловимые элементы декора заимствовались из западноевропейского искусства. Так, композиция ряда возведённых церквей противоположна барочной — отдельные объёмы не сливаются в единое целое, пластично переходя друг в друга, а поставлены один на другой и жёстко разграничены, что соответствует принципу формосложения, типичному для древнерусского зодчества. Иностранцами, равно как и многими россиянами, знакомыми с западноевропейскими образцами барокко, нарышкинский стиль воспринимался как исконно русское архитектурное явление.
Дата постройки |
Постройка |
Архитектор |
Местонахождение |
Борисоглебский собор |
предположительно Яков Бухвостов |
Рязанская область, г. Рязань, Сенная ул., 32 |
|
Сергей Турчанинов |
|||
ок. 1688 |
— |
||
Церковь Успения Богородицы вНоводевичьем монастыре |
— |
Москва, Новодевичий пр., 1С1 |
|
Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Новодевичьем монастыре |
— |
Москва, Новодевичий пр., 1С1 |
|
Церковь Святого Духа вСолотчинском монастыре |
предположительно Яков Бухвостов |
||
— |
Москва, Романов пер., 2 (во дворе) |
||
— |
|||
— |
|||
Москва, в районе перекрёстка Сухаревской пл. и проспекта Мира |
|||
Покровская надвратная церковь в Высоко-Петровском монастыре |
— |
Москва, ул. Петровка, 28 |
|
— |
|||
— |
Москва, Хохловский пер., 12 |
||
— |
|||
Надвратный храмНовоиерусалимского монастыря |
Московская область, Истринский район, г. Истра, на территории сегодняшнего «Историко-архитектурного и художественного музея „Новый Иерусалим“» |
||
Большой собор Донской иконы Божией Матери в Донском монастыре |
— |
Москва, Донская пл., 1 |
|
Надвратная церковь Иоанна Предтечи в Солотчинском монастыре |
— |
||
Москва, ул. Покровка, рядом с д. 5 (бывший дом причта церкви) |
|||
Церковь Троицы в Конобееве |
— |
||
— |
Москва, просп. Вернадского, 90 |
||
Москва, Одинцовская ул., 24 |
|||
Троицкая церковь Ново-Голутвина монастыря |
— |
Московская область, Коломенский районг. Коломна, ул. Лазарева, 9-11 |
|
Москва, Архангельский пер., 15 |
|||
— |
|||
Церковь Смоленской иконы Богоматери в Кривцах |
— |
||
Церковь Знамения в Холмах |
— |
||
Церковь Покрова в Тропарёве |
— |