«Дама с собачкой» — рассказ русского писателя и драматурга Антона Павловича Чехова, написанный в 1898 году. Впервые опубликован в журнале «Русская мысль» № 12 в 1899 году
Москвич Дмитрий Дмитриевич Гуров и Анна Сергеевна фон Дидериц («дама с собачкой») встречаются в Ялте, куда оба приехали на отдых - зарождение отношений - курортный роман.
Все женщины для Гурова - типажи, вот и "дама с собочкой тоже", но постепенно вытесняется собственным именем. Несмотря на название рассказа, ведущую роль занимает не Анна Сергеевна, а Гуров и произошедшие в нём под влиянием любви перемены: переход героя в новое состояние, его отказ от некоторых стереотипа и появление новых вопросов.
В начале романа с Анной Сергеевной Гурову казалось, что и в этот раз, после того, как они расстанутся, все скоро кончится, как кончалось при прежних его "похождениях или приключениях". Но когда впервые за несколько месяцев Гуров увидел Анну Сергеевну в толпе зрителей провинциального театра, "то сердце у него сжалось". Отсюда начинается для Гурова отсчет его новой жизни.
И это оказывается лишь началом главных сложностей. Гурову кажется, что это его единственная и настоящая любовь (в этом суть перехода от прежнего Гурова к Гурову новому). Даже если бы героям удалось преодолеть сложности с разводом, переступить через проблему оставляемой семьи и т.п., все равно остаются вопросы "За что она его любит так?", почему любовь пришла к ним, "когда у него голова стала седой" и т.п.
"Каких только не бывает в жизни встреч!".И правда, каких только не бывает! Теперь Чехов уже открыто говорит о неповторимости Анны Сергеевны, о непохожести ее на других (Гуров сравнивает ее со своим прошлым «опытом», но такие ему еще не встречались).
Так же, здесь присутствует противоречие фабуле: вопреки привычному развитию событий, где курортный роман (а особенно его кульминация) должен вызывать мимолетную радость, кратковременное счастье, оба героя ничего из этого не испытывают – Гуров чувствует себя очень неловко, а Анна Сергеевна и вовсе в отчаянии. Отклонением от фабулы служит так же внутренний монолог Гурова, который произносится во время совместного пребывания любовников в Ореанде: Чехов показывает читателю, что его герой – человек глубокий, с богатым внутренним миром, человек, способный рассуждать о вечном (чем противостоит обычное представление о герое рассказа курортного романа: невежественного и в высшей степени земного).
Однако Чехов сразу же отводит конфликт, являющийся кульминацией любой истории о курортном романе: «Ждали, что приедет муж. Но пришло от него письмо…», таким образом, уже здесь автор совершенно прямо указывает на свое предпочтение сюжета фабуле, он оставляет историю незавершенной, не достигшей своей кульминации – наивысшей точки конфликта, не удовлетворяя ожиданий читателя, уже успевшего предугадать для себя конец, и вызывая у него даже легкое возмущение. В сцене прощания с Анной Сергеевной Дмитрий Дмитриевич не просто прощается со своим очередным «приключением», здесь он прощается со всей своей прошлой жизнью, привычками и представлениями, он прощается и с собой, потому что далее читатель увидит совершенно изменившегося, нового человека.
По возвращении домой, Гурову сначала очень комфортно, уютно («дома в Москве», «няня ненадолго зажигала огонь», «дышится мягко, славно»), он постепенно вливается в прошлую жизнь, которая течет размеренно и так привычно. Но, вопреки его ожиданиям, Анна Сергеевна не ушла из его памяти, воспоминания стали ярче, и вот он уже называет свои чувства любовью; Гурову так хочется поделиться с кем-нибудь своими воспоминаниями, да не с кем. И тут он решается завести разговор с чиновником, но тот даже не слушает его – Дмитрий Дмитрич приходит в ярость, и здесь явственно показан внутренний конфликт героя: все его нутро отвергает существующий уклад его жизни, окружающих людей, события, город: теперь он желает большего. Происходит перерождение героя: Гуров, словно птица-феникс сгорает, чтобы родиться заново и стать воистину прекрасным.
Город С. Чехов снабжает обильным количеством серости: пол, обтянутый «серым солдатским сукном», «серая от пыли» чернильница, серое одеяло, «серый, длинный, с гвоздями» забор (глядя на него, создается впечатление, что этот город, эта жизнь - и вовсе тюрьма для Анны Сергеевны) - все это словно описание внутреннего мира героини: читатель уже готов увидеть унылую, несчастную женщину, в чьей жизни отсутствуют абсолютно все краски, кроме черной и белой. Гуров и сам оказывается во всем этом, и оба они несчастны, и серый забор с гвоздями – в жизни каждого из них.
Отныне у Дмитрия Дмитриевича Гурова две жизни: «одна явная, которую видели и знали все, кому это нужно было, полная условной правды и условного обмана, похожая совершенно на жизнь его знакомых и друзей, и другая - протекавшая тайно» (наиболее отчетливо это видно в сцене, где он идет на встречу с Анной Сергеевной, провожая дочь в гимназию). Теперь они – «очень близкие, родные люди», теперь Гуров заказывает чай (эта сцена поставлена автором в противопоставление со сценой с арбузом в самом начале произведения), не для того, чтобы хоть куда-нибудь себя деть, но он понимает, что Анне Сергеевне нужно время, чтобы успокоиться. Теперь ее мысли больше не являются для Гурова загадкой, он знает, о чем думает Анна Сергеевна, знает об ее переживаниях, мысли эти словно звучат в его голове. Чехов показывает читателю человека в его новом состоянии, человека любящего по-настоящему.
Говоря о фабуле, через двойную жизнь Гурова Антон Павлович передает замысел двойственности своего рассказа – здесь он тоже имеет как бы две жизни, точнее, реальности: жизнь сюжетную и жизнь фабульную. Взяв за основу привычную многим и тривиальную в своем содержании историю, Чехов противопоставил ей сюжет, противопоставил словно играя. А читатель, прочитав рассказ до конца, улыбнется и останется спокойным за судьбу Анны Сергеевны и Дмитрия Дмитрича, ведь автор полностью уверил каждого: их путь «еще только начинается» и «кончится еще нескоро, неизвестно когда».
