Исчезновение Советского Союза как одной из двух сверхдержав разрушило прежнюю международную систему. Пока рано говорить о каких-либо окончательных контурах новой системы международных отношений.
В России и в ряде других стран весьма популярна идея «многополюсного мира». Сторонниками этой идеи выступают ученые и политические деятели самого высокого уровня. Вполне понятны мотивы таких воззрений и высказываний. Они связаны с негативным отношением к доминированию США на международной арене. Но очень часто протест против однополюсного мира слишком эмоционален и не учитывает негативных сторон иных возможных моделей международных систем. Например, вариантом «многополюсного мира» может быть та международная система, которую М. Каплан называл «системой вето». Она могла бы сложиться вследствие широкого распространения ядерного оружия, что было бы весьма опасно для международной стабильности и безопасности. К сожалению, некоторые тенденции современного развития свидетельствуют о возможности и такого варианта. Подобный поворот событий, несомненно, противоречил бы интересам России и многих других стран.
О многополярной системе международных отношений многие специалисты писали еще во времена «холодной войны», правда, относя возможность ее формирования к будущему. Возможное возникновение такой системы рассматривалось не как следствие чьих-либо пожеланий, а как результат объективных процессов, например, процесса дезинтеграции биполярной системы, появления новых центров силы в ряде регионов параллельно с ослаблением мощи двух тогдашних сверхдержав. Правда, большинство авторов анализировали структуру международной системы с традиционных позиций, используя ограниченный объем факторов, фактически отождествляя государственную силу с военной мощью. На этом фоне выделялась концепция известного американского политолога С. Хоффмана, многие положения которой не утратили своей актуальности и в наши дни.
С. Хоффман указывал на целый ряд тенденций в развитии международных отношений в конце 70-х годов XX столетия. Он отмечал увеличение числа государств, возрастание роли негосударственных акторов, нарастание взаимозависимости, изменение соотношения между экономическими и военными факторами. Но, пожалуй, главным было то, что он увидел возникновение новых иерархических структур в международной системе. Если ранее имела место одна иерархия, основанная на исключительно силовом факторе, то уже в тот период складывались несколько функциональных иерархий, каждая из которых основывалась на различных факторах -- экономических, военных, идеологических, социокультурных и т.д.
Например, после Второй мировой войны Германия и Япония вышли на ведущие позиции в мировой экономике, но оставались «политическими карликами», имели несопоставимый со своими возможностями военный потенциал.
Другой пример -- посткоммунистическая Россия. В отличие от Советского Союза ее место в международной экономической иерархии относительно невысоко, хотя она по-прежнему входит в число стран с самыми высокими макроэкономическими показателями. Более того, место России в мировой экономике может стать более весомым, хотя претендовать на первые места она не сможет. В то же время Российская Федерация сохраняет второе место в мире по стратегическим вооружениям, является членом Совета Безопасности ООН. Все это увеличивает ее вес в мировых делах. Россия обладает наибольшими в мире запасами природных ресурсов. Весьма велика ее роль в мировом энергетическом балансе. Все эти факторы в совокупности позволяют говорить о Российской Федерации как о заметном акторе мировой политики и как о важном и самостоятельном центре в системе международных отношений.
Хотя окончательно новая система международных отношений еще не сложилась, однако некоторые из определяющих ее структурных иерархий уже просматриваются. Например, ясно, что сегодня в мире существует лишь одна, соответствующая прежним меркам, сверхдержава -- Соединенные Штаты Америки. США занимают ведущие позиции в экономической структуре современных международных отношений, в военно-стратегической структуре, а также лидируют в технологическом и научно-техническом отношении. В условиях глобализации, которая в значительной степени направляется из самих Соединенных Штатов, эта страна получает дополнительные преимущества перед другими государствами. В 1990-е годы резко усилилось политическое влияние США за счет приобретения новых союзников в Восточной Европе и на постсоветском пространстве. Однако можно ли говорить о том, что США выполняют сегодня роль единственного полюса в международной системе, которую М. Каплан обозначил как иерархическую? Казалось бы, события последних лет свидетельствуют в пользу этого. Администрация США не раз позволяла себе действовать, игнорируя нормы международного права, в обход существующих международных институтов, включая Организацию Объединенных Наций.
Один из последних примеров -- ситуация вокруг Ирака. Поскольку Соединенные Штаты Америки поставили цель провести военную операцию против Саддама Хусейна еще задолго до ее фактического начала и руководствовались при этом сугубо собственными интересами, то шли они к ней невзирая ни на какие возражения со стороны. Вопрос о наличии оружия массового поражения был лишь предлогом, для США это стало способом легитимировать свои действия на основе ооновских решений и документов. Когда же стало ясно, что необходимого для себя решения в Совете Безопасности ООН США не получат, американская администрация пошла в обход механизмов ООН. Устав ООН и ряд важнейших международных норм и принципов были нарушены. Как известно, США делали так и в годы «холодной войны», но только в той степени, в какой это позволял сделать другой полюс, вторая сверхдержава -- СССР.
С распадом биполярной системы и исчезновением второго полюса внешняя политика США лишилась прежнего ограничителя. Однако из этого не следует делать вывод, что США могут в одиночку предпринимать любые, в том числе и насильственные, действия и брать на себя ответственность за события в любой точке земного шара. Война против Ирака, так же как до этого антитеррористическая операция в Афганистане, показали, что, несмотря на военную, экономическую и политическую мощь, даже достигнув быстрого военного успеха, США сталкиваются с серьезными трудностями и обращаются за помощью к другим государствам и международным институтам. Практика, таким образом, свидетельствует, что даже единственная сверхдержава нуждается во взаимодействии и координации с другими центрами силы. Именно «центрами», а не «полюсами», поскольку понятие «полюс» относится к прошлому, к тому времени, когда главным регулятором международных отношений был закон баланса сил. Понятие «центр» соответствует упомянутой концепции С. Хоффмана и его мнению о существовании в международной системе различных структурных иерархий.
Наряду с США к числу ведущих международных акторов относят еще ряд государств. Кроме Российской Федерации, это -- государства Западной Европы, Япония Китай, Индия, Бразилия и некоторые другие государства.
Япония относится к числу наиболее высокоразвитых государств мира. Долгое время она занимала второе место в мировой экономике, но сегодня уступила это место Китаю. После окончания «холодной войны» Япония стремится активизировать свою роль в мировой политике, что находит отражение в системе международных отношений на региональном и глобальном уровнях. Крупнейшие государства Западной Европы -- Германия, Великобритания и Франция -- традиционно играют важную роль в международных отношениях. В прошлом они даже имели статус «великих держав». После Второй мировой войны вследствие структурных сдвигов в системе международных отношений и Германия, и Великобритания, и Франция такой статус утратили. Если для Германии это стало результатом поражения в войне, то с Великобританией и Францией это случилось на фоне появления и укрепления сверхдержав. В отличие от Германии Великобритания и Франция сохранили высокий политический статус, но потеряли свои позиции в других сферах международных отношений. Сегодня все три государства входят в число ведущих в экономическом отношении стран мира и одновременно являются экономическими и политическими лидерами Европейского Союза. ЕС же можно рассматривать не только как совокупность государств, но и как самостоятельный центр в системе международных отношений. Правда, это касается в основном структуры международных экономических отношений, поскольку достигнутая степень интеграции сделала ЕС единым актором мировой экономики. В мировой же политике говорить о ЕС как едином акторе пока преждевременно, так как его общая внешняя и оборонная политика далека от окончательного формирования.
Отражением структурных сдвигов в системе международных отношений в начале XXI в. стало появление группы БРИК. Первоначально аббревиатура, состоящая из первых букв названия таких стран, как Бразилия, Россия, Индия и Китай, появилась в работах экономистов банковской группы «Голдмэн энд Сакс». Перечисленные страны отличаются крупными размерами -- по территории, численности населения и природным ресурсам. По мнению специалистов, они обладают большим потенциалом для экономического роста. По прогнозам экспертов, к середине XXI в. суммарный объем ВВП стран группы БРИК должен превзойти объем ВВП лидеров мировой экономики начала столетия -- США, Японии, Германии, Великобритании, Франции и Италии. А шестерка лидеров к 2050 г. будет выглядеть следующим образом: Китай, США, Индия, Япония, Россия, Бразилия. Реальные темпы экономического роста в странах БРИК в первом десятилетии XXI в. до наступления финансово-экономического кризиса 2008 г. оказались даже выше, чем прогнозировали эксперты. Кризис серьезно не отразился на показателях экономического развития Китая и Индии, лишь Россия существенно снизила темпы экономического роста.
Восстановление мировой экономики и ее дальнейший рост по-прежнему увязываются с тем, как будут продвигаться дела в странах группы БРИК. Если поначалу БРИК была лишь аббревиатурой, то потом данная группа стала реальным фактором в мировой политике. Начиная с 2006 г. проводятся встречи министров иностранных дел в четырехстороннем формате. Вслед за такими встречами стали проводиться встречи и других высокопоставленных представителей правительств стран БРИК. С 2009 г. в рамках БРИК организовываются ежегодные саммиты глав государств.
В последние годы возрастает роль в мировой политике и экономике целой группы развивающихся государств -- Вьетнама, Индонезии, Аргентины, Мексики, Бангладеш, Пакистана, Ирана, Турции, Южной Кореи, Южно-Африканской Республики. Их потенциал уступает потенциалу группы БРИК, но все они имеют хорошие возможности для экономического роста и усиления политического влияния. Страны этой группы могут взаимодействовать со странами БРИК по целому ряду вопросов. С 2011 г. ЮАР будет принимать участие во встречах в формате БРИК, который преобразуется в формат БРИКСА.
Структурные сдвиги в системе международных отношений неизбежно должны найти отражение в функционировании многих международных институтов. Мировой финансово-экономический кризис выявил, что структура международных финансово-экономических отношений существенно изменилась в начале XXI в. Обсуждать глобальные экономические проблемы только в привычных рамках «Большой восьмерки» стало невозможно, поэтому появилась «Большая двадцатка», которая включает ряд стран, в недавнем прошлом причисляемых к так называемому «третьему миру». В рамках «Большой двадцатки» страны БРИК, выступая совместно, добились изменений в таких международных институтах, как МВФ и Всемирный банк, отразивших возрастание роли развивающихся стран в мировой экономике.
Наиболее серьезные изменения, которые должны будут учесть формирование новой полицентричной структуры международной системы, назрели в Организации Объединенных Наций. ООН создавалась сразу же после окончания Второй мировой войны и отразила тогдашние реалии международных отношений. С тех пор в мировой политике и мировой экономике произошло столько перемен, что реформа ООН стала неизбежной. В ходе этой реформы предполагается внести изменения в состав Совета Безопасности, играющего важнейшую роль в мировой политике (см. главу 16). Пока реформа ООН задерживается, что снижает уровень легитимности этой универсальной международной организации и усиливает нестабильность в мировой политике.
Специалисты в последние годы, с одной стороны, констатируют, что структура системы международных отношений эволюционировала в сторону полицентричности, с другой -- существует мнение, что возможно ее возвращение к биполярности. В качестве второго полюса гипотетической биполярной системы международных отношений называют либо Европейский Союз, либо Китай. Представляется, что степень внутренней экономической и, особенно, политической интеграции ЕС не позволит ему в обозримом будущем быть монолитным актором международных отношений, а тем более выступать противовесом США.
КНР, несомненно, в ближайшем будущем превзойдет США по объему ВВП. Но из-за гигантского населения Китай будет по-прежнему уступать Соединенным Штатам по среднедушевым экономическим показателям. Не сможет КНР в ближайшем будущем сравниться с США по уровню научно-технического развития и военно-техническому потенциалу. Руководство Китая и само пока не готово к активному участию в мировых делах, отдавая приоритет решению внутренних проблем. Оно ответило отказом на предложение США о формировании «большой двойки», которая, по мнению некоторых американских политологов и политиков, должна прийти на смену и «Большой восьмерке» и «Большой двадцатке». Вероятнее всего, до середины нынешнего столетия радикальных перемен в полицентричной структуре системы международных отношений не произойдет. В ней будет проявляться определенное, но не безграничное доминирование одной из сверхдержав -- США, при сохранении и усилении других центров политического и экономического влияния, в том числе современной России.
