Еще в конце 1980-х годов исследователи отметили тенденцию к проявлению в рамках региональных пространств таких проблем безопасности и связанных с ними политико-экономических процессов, которые вели к формированию «региональных комплексов безопасности», т.е. групп государств, чьи первичные интересы безопасности тесно связаны друг с другом в настолько значительной степени, что их национальная безопасность не может рассматриваться в отрыве друг от друга.
Результатом исследования регионального измерения проблем безопасности стала общая концепция региональных комплексов безопасности, нацеленная на то, чтобы объединить достоинства неореалистического, глобального и постмодернистского направлений в международных отношениях и вместе с тем предложить достаточно операциональную теорию регионального уровня.
После окончания холодной войны процессы регионального уровня проявляются гораздо более отчетливо, что дает достаточные основания для их самостоятельного теоретического анализа на новой стадии обобщения. Причинами усиления региональной динамики конфликтности или сотрудничества стали:
1) снижение вмешательства глобальных держав в процессы, протекающие в других частях мира;
2) переход многих великих держав в «легковесную» категорию, что означало существенное ограничение их намерений быть вовлеченными во внешние военные конфликты.
Как уже отмечалось, процессы глобального и регионального уровней стали разделяться исследователями за счет определения различных категорий ведущих акторов, доминирующих на том или ином уровне (сверхдержавы, государства-доминанты, великие державы, государства-лидеры, региональные державы, государства первого и второго и других эшелонов), и механизмов их взаимодействия, а также путем анализа региональной динамики проблем безопасности в рамках региональных комплексов.
Великие державы (в другой терминологии — государства-лидеры), в отличие от сверхдержав и/или государств-доминантов, не обязательно обладают исключительными возможностями во всех сферах международной деятельности, однако их отличает то, что их экономические, военные и политические возможности вполне достаточны для того, чтобы в краткосрочной или среднесрочной перспективе попытаться претендовать на статус супердержавы/ государства-доминанта или пытаться форматировать или переформатировать мировой порядок.
Великие державы активно вовлечены в процесс формулирования повестки дня безопасности и могут действовать в нескольких регионах мира, при этом являясь региональными лидерами по крайней мере в одном регионе, т.е. они активно участвуют в форматировании макрорегионального уровня. Различие терминологии связано с различным пониманием и различными градациями этой категории у разных исследователей в разных странах государства, который используется некоторыми российскими исследователями по аналогии с англоязычным термином «the great powers», употребляемым американцами и англичанами, которые, в свою очередь, выделяют «the great powers» —«старые великие державы, т.е. страны Запада (США, Францию, Германию, Японию, Великобританию), и «aspiring powers» — новые «великие» («поднимающиеся») державы, стремящиеся изменить статус-кво в международной системе (Китай, Россию, Индию, Иран, Бразилию). Подъем великих держав (иногда также используется термин «великие региональные державы», «новые великие державы» или «сверхкрупные страны»/«новые сверхкрупные индустриальные державы») происходит либо за счет того, что какие-то страны в силу определенных политических и экономических причин повышают свой статус в международной иерархии, либо за счет упадка бывших сверхдержав.
Региональные державы обладают значительными возможностями действовать в пределах своих регионов, определяют параметры региональной полярности, однако, как правило, не выходят на глобальный уровень и не могут успешно действовать в нескольких регионах, хотя иногда пытаются, даже довольно успешно, это делать (к примеру, война Великобритании с Аргентиной за Фолклендские острова).
Таким образом, становится ясна взаимосвязь и иерархия понятий «региональный комплекс безопасности», «региональный комплекс», «региональная подсистема», «региональный порядок», «регион».
Понятие регионального комплекса в его экономической ипостаси обозначается разными этапами/ формами «зрелости» региональной интеграции (зоны свободной торговли, таможенный союз, платежный союз, общий рынок, экономический и валютный союз, военно-политический и экономический союз), а в ипостаси безопасности связано с понятием регионального комплекса безопасности.
Понятие региональной подсистемы шире понятия регионального комплекса, одновременно оно является «плоскостным» понятием, а региональный комплекс — «объемным» (т.е. оно уже, но комплексно и многомерно). Понятие региональной подсистемы акцентирует внимание прежде всего на макрорегионе как субъекте международных отношений вообще, а региональный комплекс может являться асимметричной частью, центром (стержнем) региональной подсистемы, а может полностью совпадать с ней. При этом для всех понятий базовым для выделения является понятие «регион».
Региональный комплекс — группа государств, обладающая достаточно высокой степенью функциональной и географической комплексной взаимозависимости, отграничивающей ее от других регионов и определяющей тип регионального комплекса. Иными словами, региональный комплекс — это многомерный сегмент международного пространства регионального уровня, выделяемый на основе существования относительно устойчивой системы региональных взаимосвязей и взаимозависимостей структурно-пространственного характера разного типа (политических, экономических, культурно-исторических) и разной степени интенсивности, позволяющих отграничить его от среды или выступить подсистемным объединением различной степени цельности по отношению к международной среде.
Понятие регионального комплекса аналитически уже, чем понятие региональной подсистемы, с другой стороны, может рассматриваться как элемент региональной подсистемы.
Региональный порядок — это способ организации внутренней структуры региональной подсистемы или регионального комплекса.
Великие державы (государства-лидеры) и особенно глобальные державы (супердержавы и государства-доминанты) обладают существенными возможностями оказывать влияние на ситуацию в региональных комплексах и даже в предельном выражении определять динамику их безопасности, подменяя региональные и локальные процессы (к примеру, в период холодной войны). С другой стороны, существуют также «буферные» пространства, которые «изолируют» динамику процессов, происходящих в сопредельных региональных комплексах.
