В этом смысле читателям книги «Актуальное прошлое: символическая политика властвующей элиты и дилеммы российской идентичности» очень повезло. Ее автор - московская исследовательница Ольга Юрьевна Малинова - в очередной раз выступила в роли эксперта, деконструирующего официальные нарративы властвующей российской элиты и «дешифрующего» для своих читателей и коллег сокрытые, не лежащих на поверхности обыденного сознания политические идеи и смыслы.
На основе проведенного анализа в книге выделяются четыре периода политического использования прошлого и соответственно четыре разных подхода властвующих элит к его «актуализации». Первый период охватывает время от начала до середины 1990-х годов (точнее, до момента перевыборов президента Б.Н. Ельцина в 1996 г.). Этот период в целом характеризуется О.Ю. Малиновой критическим отношением властвующих элит к советскому прошлому и тоталитарному наследию СССР. В этом смысле он отчасти продолжает официальный дискурс эпохи «перестройки». Однако в условиях противостояния между президентом и Верховным Советом (1993) Б.Н. Ельцин отказался, по мнению исследовательницы, от инициативы систематического конструирования новой инфраструктуры прошлого.
Можно утверждать, что дело исследователя, прежде всего, правильно ставить вопросы и вскрывать действующие на практике властные механизмы. Однако поскольку «символическая политика» является «деятельностью, связанной с производством определенных способов интерпретации социальной реальности и борьбой за их доминирование» [Малинова, 2012, с. 10], то она по определению не свободна от конкуренции альтернативных политических проектов и символов. В этих условиях перманентной борьбы исследователю трудно воздержаться от продвижения альтернативных моделей символической политики без того, чтобы не оказаться внутри de facto доминирующего политического языка, отражающего господствующую эпистему (М. Фуко). Помимо прочего у читателя может возникнуть вопросо том, как быть индивидам, которые не хотят встраиваться в доминирующий проект символиеской политики. Кроме уже существующих «дилемм российской идентичности» какие новые альтернативы и модели идентификации могут быть предложены и развернуты хотя бы в теоретическом плане?
