Что побудило швейцарские власти объединиться на этот раз с соседними правительствами для преследования членов «Башмака», объясняет крестьянское восстание, вспыхнувшее в следующем, 1514г., в Берне, Золотурне и Люцерне и приведшее к чистке аристократических правительств и патрициата вообще. Крестьяне, кроме того, добились здесь для себя ряда преимуществ. Успех местных швейцарских восстаний объясняется попросту тем, что Швейцария была еще менее централизована, чем Германия. Со своими местными господами крестьяне и в 1525г. повсюду быстро справлялись, но они не выдерживали борьбы с организованными вооруженными силами князей, а этих сил в Швейцарии как раз и не было.
Одновременно с заговором «Башмака» в Бадене и, очевидно, в непосредственной связи с ним в Вюртемберге возник второй заговор. Согласно источникам, он существовал уже с 1503г., и так как название «Башмак» стало со времени провала унтер-громбахского заговора слишком опасным, то союз здесь был назван «Бедным Конрадом». Главным центром его была долина Ремса у подножья горы Гогенштауфен. Существование союза уже давно не было тайной, по крайней мере среди народа. Бессовестные притеснения со стороны правительства герцога Ульриха и ряд голодных лет, сильнейшим образом способствуя развертыванию движений 1513 и 1514гг., увеличили число членов союза; самый взрыв был вызван вновь введенными налогами на вино, мясо и хлеб и налогом на капитал в размере одного пфеннига с гульдена ежегодно. Предполагалось в первую очередь захватить город Шорндорф, где главари заговора устраивали сходки в доме ножовщика Каспара Прегицера. Восстание вспыхнуло весной 1514 года. К городу подступило 3000, а по другим сведениям 5000, крестьян, но герцогским чиновникам удалось посредством ласковых посулов убедить их уйти обратно; герцог Ульрих, пообещав отмену новых налогов, поспешно прискакал в город с восемьюдесятью всадниками, но там благодаря этому обещанию спокойствие уже было восстановлено. Герцог обещал созвать ландтаг и рассмотреть на нем все жалобы. Однако руководители союза хорошо понимали, что у Ульриха был лишь один умысел: удержать народ в повиновении до тех пор, пока он не наберет и не стянет достаточного количества войск, чтобы иметь возможность нарушить свое слово и собрать налоги силой. Поэтому они обратились из дома Каспара Прегицера, «канцелярии Бедного Конрада», с воззванием о созыве союзного съезда и повсюду разослали для этой цели своих эмиссаров. Успех первого восстания в долине Ремса поднял авторитет движения в глазах народа; послания и эмиссары нашли всюду благоприятную почву, и на состоявшийся 28 мая в Унтер-Тюркгейме съезд собралось большое количество делегатов со всех частей Вюртемберга. Было решено энергично продолжать агитацию и при первом удобном случае начать действия в долине Ремса, с тем чтобы отсюда распространить восстание далее. Когда бывшему солдату Бантельгансу из Деттингена и пользовавшемуся большим уважением крестьянину Зингергансу из Вюртингена удалось вовлечь в союз жителей Швабского Альба, восстание уже вспыхнуло повсеместно. Правда, Зингерганс был застигнут, врасплох и схвачен, но города Бакнанг, Винненден, Маркгрёнинген оказались в руках соединившихся с плебеями крестьян, и вся страна от Вейнсберга до Блаубёйрена и от Блаубёйрена до баденской границы была охвачена открытым восстанием. Ульрих должен был уступить. Но назначив на 25 июня созыв ландтага, он в то же время обратился к соседним князьям и вольным городам за помощью против восстания, ссылаясь на то, что оно является угрозой для всех князей, властей и знатных людей империи и «поразительно напоминает действия «Башмака».
Между тем ландтаг, т. е. депутаты от городов и многие делегаты от крестьян, которые также требовали себе места в ландтаге, собрался уже 18 июня в Штутгарте. Прелаты еще не явились, рыцари же вовсе не были приглашены. Городская оппозиция Штутгарта и два грозных крестьянских отряда, находившихся поблизости, у Леонберга и в долине Ремса, поддерживали требования крестьян. Крестьянские делегаты были допущены; было постановлено сместить и подвергнуть наказанию трех ненавистных советников герцога — Лампартера, Тумба и Лорхера, учредить при герцоге совет из четырех рыцарей, четырех бюргеров и четырех крестьян, назначить герцогу твердо установленное содержание и конфисковать имущество монастырей и богоугодных заведений в пользу государственной казны.
Этим революционным постановлениям герцог Ульрих противопоставил государственный переворот. 21 июня он ускакал со своими рыцарями и советниками в Тюбинген, куда за ним последовали и прелаты и куда он приказал явиться также и бюргерам, что те и сделали; заседания ландтага были продолжены в Тюбингене без участия крестьян. Здесь, в условиях военного террора, бюргеры предали своих союзников, крестьян. 8 июля был заключен Тюбингенский договор, согласно которому страна должна была взять на себя уплату около миллиона герцогского долга, на власть герцога были наложены некоторые ограничения, которых он никогда потом не соблюдал, а крестьяне должны были удовлетвориться несколькими тощими общими фразами и весьма ощутимым карательным законом против мятежей и союзов. О крестьянском представительстве в ландтаге больше, разумеется, не было и речи. Сельское население громко говорило о предательстве, но герцог, снова получивший кредит, после того как сословия взяли на себя уплату его долгов, быстро собрал войско; его соседи, в особенности курфюрст Пфальцский, также прислали ему вспомогательные отряды. В результате вся страна еще в конце июля приняла Тюбингенский договор и принесла новую присягу. Лишь в долине Ремса «Бедный Конрад» оказал сопротивление; прибывшего туда снова герцога чуть было не убили, а на Каппельберге образовался крестьянский лагерь. Но когда дело затянулось, большинство повстанцев снова рассеялось из-за недостатка съестных припасов; оставшиеся же, положившись на двусмысленный договор, заключенный ими с несколькими депутатами ландтага, также разошлись по домам. Ульрих, войско которого тем временем было подкреплено отрядами, услужливо присланными из городов, превратившихся, после того как их требования были удовлетворены, в фанатических противников крестьян, напал, вопреки договору, на долину Ремса, подвергнув разграблению города и деревни этой местности. 1600 крестьян были схвачены, из них 16 были немедленно обезглавлены, остальных приговорили большей частью к тяжелым денежным штрафам в пользу казны Ульриха. Многие долгое время оставались в тюрьмах. Против попыток восстановления крестьянского союза, против всяких крестьянских сходок были изданы суровые карательные законы, а швабское дворянство заключило специальный союз для подавления всякой попытки к восстанию. — Но главные руководители «Бедного Конрада» благополучно скрылись в Швейцарию, откуда спустя несколько лет большая часть их вернулась поодиночке на родину.
Одновременно с вюртембергским движением появились симптомы возобновления деятельности «Башмака» в Брейсгау и маркграфстве Баденском. В июне неподалеку от Бюля была сделана попытка к восстанию; но она была немедленно подавлена маркграфом Филиппом, и предводитель восстания Гугель-Бастиан был схвачен и обезглавлен во Фрейбурге.
В том же 1514 г., также весной, вспыхнула всеобщая крестьянская война в Венгрии. Здесь шла тогда проповедь крестового похода против турок, и по обыкновению всем крепостным и зависимым крестьянам, которые пожелали бы примкнуть к нему, была обещана свобода. Собралось около 60000 человек, которые были поставлены под начальство секлера Георга Дожи, отличившегося в прежних войнах с турками и получившего за это дворянство. Однако венгерские рыцари и магнаты отнеслись весьма недоброжелательно к этому походу, из-за которого они могли лишиться своей собственности, своих крепостных. Они поспешили вслед за отдельными отрядами крестьян и путем насилий и жестокостей вернули своих крепостных обратно. Когда об этом стало известно в войске крестоносцев, негодование угнетенных крестьян прорвалось наружу. Двое наиболее ревностных проповедников крестового похода, Лаврентий и Варнава, своими революционными речами еще более разожгли в войске ненависть к дворянству. Сам Дожа разделял гнев своего войска против предателей-дворян. Крестоносное войско превратилось в революционную армию, и Дожа стал во главе этого нового движения.
Он расположился со своими крестьянами лагерем на Ракошском поле у Пешта. Враждебные действия начались столкновениями с вооруженными людьми дворянской партии в окрестных деревнях и предместьях Пешта. Вскоре дело дошло до вооруженных схваток и, наконец, до сицилийской вечерни для всех попавших в руки крестьянам дворян и до сожжения всех окрестных замков. Двор стал грозить, но угрозы не подействовали. Когда первый народный суд над дворянством под стенами столицы был совершен, Дожа перешел к дальнейшим операциям. Он разделил свое войско на пять колонн. Две из них были посланы в верхневенгерские горы, чтобы поднять там всеобщее восстание и истребить дворянство. Третья, под начальством одного пештского горожанина, Амбруша Салереши, осталась на Ракошском поле для наблюдения за столицей; четвертую и пятую колонны Дожа и его брат Грегор повели на Сегедин[5].
Тем временем дворянство собралось в Пеште и призвало на помощь семиградского воеводу Иоанна Заполья. После перехода Салереши с бюргерскими элементами крестьянского войска на сторону врага дворяне в союзе с будапештскими бюргерами разбили и уничтожили отряд, стоявший лагерем на Ракошском поле. Огромное количество пленных было подвергнуто жесточайшим казням, остальные же были отпущены по домам с отрезанными носами и ушами.
Дожа, потерпев неудачу под Сегедином, направился к Чанаду и взял его, разбив перед этим дворянское войско под командой Стефана Батория и епископа Чаки и отомстив за жестокости на Ракошском поле кровавой расправой над пленными, в числе которых были епископ, а также королевский казначей Телеки. В Чанаде он провозгласил республику, упразднение дворянства, всеобщее равенство и суверенитет народа и двинулся затем на Темешвар[6], куда укрылся Баторий. Но, пока он, подкрепленный новым войском под командой Антона Хоссы, осаждал в течение двух месяцев эту крепость, оба верхневенгерских отряда были разбиты дворянством в ряде сражений, и против него двинулся с семиградской армией Иоанн Заполья. Заполья напал на крестьян и рассеял их; сам Дожа был взят в плен, заживо зажарен на раскаленном троне и съеден своими собственными людьми, которым лишь на этом условии была дарована жизнь. Рассеявшиеся крестьяне, снова собранные Лаврентием и Хоссой, были разбиты еще раз, причем все, кто попал в руки врага, были посажены на кол или повешены. Трупы крестьян тысячами висели вдоль улиц и у околиц сожженных деревень. Говорят, что в боях и во время резни было убито до 60000 человек. Дворянство постаралось, чтобы на ближайшем сейме порабощение крестьян было снова признано законом страны.
Вспыхнувшее около этого же времени крестьянское восстание в «Виндской Марке», т. е. в Каринтии, Крайне и Штирии, опиралось на заговор, близкий по характеру к заговору «Башмака»; он возник в этой разоренной вымогательствами дворян и императорских чиновников, опустошенной набегами турок и измученной голодом области еще в 1503г. и тогда же вызвал восстание. Уже в 1513г. словенские крестьяне этих местностей, так же как и немецкие, снова подняли знамя борьбы за «stara prawa» («старые права»), и если в этом году их опять удалось успокоить, если в 1514г., когда они собрались еще большими массами, их удалось уговорить разойтись только после того, как император Максимилиан дал определенное обещание о восстановлении «старых прав», то с тем большим ожесточением должен был подняться на войну за возмездие вечно обманываемый народ весной 1515 года. Как и в Венгрии, повсюду разрушались замки и монастыри, крестьянские судьи судили и приговаривали к обезглавлению взятых в плен дворян. В Штирии и Каринтии императорскому военачальнику Дитрихштейну вскоре удалось задушить восстание; но в Крайне оно было подавлено лишь в результате внезапного нападения на город Райн (осенью 1516г.) и последовавших затем бесчисленных зверств австрийских властей, вполне заслуживающих быть поставленными рядом с гнусностями венгерского дворянства.
Вполне понятно, что после целого ряда столь тяжелых поражений и массовых расправ, учиненных дворянством, крестьяне в Германии оставались в течение довольно долгого времени спокойными. И все же ни заговоры, ни местные восстания полностью не прекращались. Уже в 1516г. большинство бежавших участников заговоров «Башмака» и «Бедного Конрада» возвратилось в Швабию и на Верхний Рейн, а в 1517г. «Башмак» снова действовал вовсю в Шварцвальде. Сам Йосс Фриц, все еще хранивший спрятанное на груди старое знамя «Башмака» 1513 года, вновь стал разъезжать по всему Шварцвальду и развил энергичную деятельность. Заговор был организован заново. Как и четыре года тому назад, опять стали созываться собрания на Книбисе. Но тайна не была соблюдена; власти узнали о заговоре и приняли решительные меры. Многие были схвачены и казнены; наиболее деятельные и интеллигентные участники заговора должны были бежать, в том числе и Йосс Фриц, захватить которого не удалось и на этот раз. Повидимому, он вскоре после этого умер в Швейцарии, так как с этого времени имя его уже нигде больше не упоминается.
