В российских условиях на протяжении ХХ века наблюдались мощные ценностные противостояния эксплуататоров и трудовой массы, белых и красных, ортодоксальных марксистов и отступников-ревизионистов, демократов и представителей номенклатуры, сторонников и противников реформ. Все эти политические противостояния связаны с конфликтами политических интересов, которые получают свое ценностное обрамление, связанное с интерпретацией коренных вопросов мировоззрения, взаимоотношения человека и общества проблем личной свободы, роли государства и т.д.
Ценностные противостояния и приоритеты в политике этом их особенность –основаны на вере. Люди верят в возможность достижения лучшей жизни, в то, что именно эта, а не другая группа политических лидеров знает правильный путь выхода из кризиса, они верят в тот или иной вариант идеи справедливости и свободы.
Рассмотрение общественно значимого ценностного конфликта в журналистике и СМИ часто бывает осложненным непосредственно для журналиста соответствующим внутриличностным конфликтом. Это известное социологам ролевое противостояние: в одном и том же человеке происходит столкновение ролей с одной стороны, журналиста как представителя социального института журналистики, человека свободной профессии и сдругой, творческого работника СМИ как редакционного сотрудника (наемного служащего).
В противостоянии, в которое обычно бывают включены основные СМИ, публично кристаллизуются политические позиции сторон, находя в нем свое предельно радикальное выражение. В формировании политического сознания общества и составляющих его индивидов видится особая роль журналистики, когда усилиями публицистов достоянием общества становятся все значимые политические концепции и факты политики, выражаемые как политические ценности.
Выражение политических ценностей в СМИ, несмотря на кратковременность, по меркам истории, их жизни, носит всегда неповторимый характер, налагаемый на них как объективными, так и субъективными факторами. К числу объективных, в первую очередь, следует отнести степень конфликтности общественных противоречий, напряженности его отражения в прессе. Чем острее конфликт, чем неуловимeй шансы на его преодоление, тем резче выражение политических ценностей противоборствующими сторонами, тем все более узким становится спектр возможных значений каждой из этих ценностей.
Дискурс СМИ не сводится исключительно к политическим вопросам, он гораздо шире, но политическое свойстводискурсав журналистике все же доминирует. Политический дискурс СМИ – коммуникативное явление, и любое сопровождающее его общение –это целенаправленное информационное воздействие. Поэтому социокультурный контекст политического дискурса СМИ характеризуется, во-первых, ориентацией на массовую аудиторию, во-вторых, национально-культурной спецификой, в-третьих, целерациональным включением в собственно дискурс идеологических постулатов и построений.
Аудитория политического дискурса СМИ формируется определенной культурой, и уже по этой причине индивид не может уклониться от воздействия медиа. Будучи адресатом СМИ, он принадлежит определенной культуре и находится под воздействием доминирующей в ней идеологии.
Достаточно часто системы ценностей делят человеческие сообщества на своих и чужих. В этом случае и зарождается наблюдаемый нами ценностный конфликт.
Ценностный конфликт – его идеологическое оформление и сущность – относится (снова воспользуемся идеей Р. Барта) к классу слоистых объектов, две половинки которых нельзя отлепить друг от друга, не разрушив целого: таковы оконное стекло и пейзаж, но также – а почему бы и нет? – Добро и Зло, желание и его объект, дуальности, которые можно постигать, но не ощущать. Остроту ценностного раскола определяют формы его протекания, а также та или иная степень утраты общего ценностного кода. В связи с чем обнажаются важнейшие слои ценностного конфликта, которые в медиасфере проявляются следующим образом:
– во-первых, как философско-критический анализ литературных источников, в том числе кинофильмов, спектаклей, произведений монументальной скульптуры и пр. К этому слою ценностного противостояния следует отнести дискуссии по вопросам интерпретации таких явлений художественной жизни общества, которые не могут не восприниматься вне политического контекста и не могут не вызывать диаметрально противоположных оценок. Спор о литературном произведении – лишь открытая часть потаенной, и более обширной по содержанию, общественной полемики. В публичном споре политический аспект ретушируется, заменяется иносказанием. Это было характерно для российской демократической печати ХIХ века, первых лет перестройки в позднюю советскую эпоху. На этом уровне дискуссии, как правило, корректны, и только взгляду опытного наблюдателя могут быть заметны скрытые сейсмические колебания общественного мнения;
– во-вторых, в качестве полемики, затрагивающей личностные начала участников конфликта, когда допускаются призывы к тем или иным мерам по устранению оппонентов из публичной сферы. Это по-своему подтверждает мнение специалиста в области политической философии об опасности свободы, не корректируемой ответственностью, чему подчас способствуют СМИ, «содействуя вульгаризации и заземлению культуры – подрыву традиционных ценностей»; – в-третьих, в качестве брани, которая есть обостренная форма борьбы – высшей стадии идеологического противоречия, в котором не только и не столько сталкиваются ценности, сколько морально принижаются («разоблачаются») их носители. Последнее означает крайнюю степень раздражения (ожесточения) участников конфликта. Наиболее наглядное тому подтверждение – противостояние (2014-15 гг.) многих российских и украинских медиа, редакционная политика которых ориентирована на мнение властных политических структур своих стран. Полемика и «разоблачения» развернулись по всему культурному полю, в первую очередь затронули области духовной и политической истории Украины и России (утрата общего ценностного кода). И воспринимается такой раскол не иначе как конфликт культур, который определяется в качестве насилия, преодолевающего страх собственной смерти перед – мнимой или настоящей – угрозой полной утраты смысла существования (человек культуры теряет смысл жизни вместе с возможной гибелью собственного жизненного мира). Суицидальный терроризм в событиях 11 сентября в Америке, и не только, – наглядное подтверждение возможности и реальности пренебрежения одновременно собственной жизнью и жизненным миром своей культуры ради потустороннего, трансцендентного, утверждения ее ценностей. В замечании социолога нельзя не отметить, что ценности, превращаясь в свое полярно противоположное значение (красота становится безобразием, добро – злом), не только несут в себе опасность «вечного» поддержания раскола в обществе, между этносами и культурами, но и провоцируют на применение в ценностном отношении негативных методов их утверждения в сознании людей с помощью средств журналистики. Ценностный конфликт, или ценностный раскол общества, ведет к радикализации умонастроений народа, ожесточает акторов политической жизни – столкновения по поводу «символа веры» всегда оставляли кровавый след в истории. Память об этом долго не остывает в обществе, а позитивная динамика слабо выражена: обиды и боли не отступают, скудно культивируется почва добра и примирения. Хуже того, возможны рецидивы – ценностное противостояние способно возобновляться после периодов, казалось бы, его полнейшего урегулирования, когда позиции сторон прояснились настолько, что было найдено взаимопонимание и возврата к прежним спорам не должно быть. А оно все равно возобновляется, и с каждым днем становится еще более острым. К примеру, так это было в перестройку, когда дебаты о советской истории, политических персонажах недавнего прошлого, несмотря на отшумевшие дискуссии в годы так называемой «хрущевской оттепели», вспыхнули с новой силой. Вспыхнули, потому что основные проблемы общественного развития решены не были.
