1 ВАРИАНТ ОТВЕТА
Творчество Заболоцкого принято делить на следующие этапы: первый этап, ранний, “авангардный”, когда был создан цикл “Столбцы” (1926-1928), поэма “Торжество Земледелия” (1929-1930) и другие поэмы 1930-х годов. Для него характерны динамизм поэтической формы, динамизм утопических идей, натурфилософских и социальных, раскрывающихся в “Столбцах” и поэмах той поры. В 1932 году Н. А. Заболоцкий познакомился с космогоническими идеями К. Э. Циолковского о монизме вселенной - единстве и взаимосвязи всех организмов и материй. И хотя он был достаточно подготовлен к этому знакомству (давно интересовался философскими проблемами естествознания и изучал труды Платона, Энгельса, Григория Сковороды, Вернадского), работы Циолковского произвели на него неизгладимое впечатление. В его стихотворениях, помимо ностальгических нот о величии земной природы, зазвучал голос мыслителя, заглянувшего в тайны мироздания. В начале 30-х годов были написаны поэмы "Безумный волк", "Деревья", "Птицы", несохранившаяся поэма "Облака", стихотворения "Школа жуков", "Венчание плодами", "Лодейников". В их основе лежит натурфилософская концепция о мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи. Согласно теории монизма вселенной, все явления в мире представляют собой различные виды движущейся материи, наделенной сознанием в большей или меньшей степени. Благодаря их вечному взаимодействию и взаимопревращению возможно существование общего здания природы. Материя каждым своим элементом "чувствует" и "отзывается" как в высокоорганизованном существе, так и неорганическом мире. Живые и неживые формы материи находятся в вечном взаимодействии и взаимопревращении. Развитие этого сложного организма природы происходит от первобытного хаоса к гармонической упорядоченности всех ее элементов. И основную роль здесь играет присущее природе сознание, которое, по выражению К. А. Тимирязева, "глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме человека". Поэтому именно человек призван взять на себя заботу о преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе не только ученицу, но и учительницу, ибо эта несовершенная и страдающая "вековечная давильня" заключает в себе прекрасный мир будущего и те мудрые законы, которыми следует руководствоваться человеку. Впервые автор заговорил о страдании как философской проблеме: человек страдает от собственного несовершенства и несет страдания природе, создавшей его. Если люди смогут победить в себе эгоизм, избавятся от корыстного, потребительского образа жизни, сплотятся между собой, то им откроется мудрость коллективного преобразования жизни, земледелия, самой природы. В поступательной научной деятельности видел поэт выход из хаоса, из жестокого преобладания сильного над слабым, людей над растениями и животными, утверждая в будущем победу разума. После тюрем и лагерей (1938-1944) – начинается трудное, не вдруг совершившееся возвращение в официальную литературу, и наступает поздний (1945-1958) период – период “классического” Заболоцкого, обратившегося к реалистической художественной форме, к сюжетному, прозаическому началу в лирике, к неожиданному для его творчества моралистическому пафосу. В "поздней" лирике Заболоцкого имеют место черты его "ранних" произведений: например, отголоски натурфилософских представлений, элементы юмора, иронии, даже гротеска. Он не забыл о своем опыте 20-х годов и использовал его в последующей работе ("Читайте, деревья, стихи Гезиода" (1946), «Завещание"(1947), "Сквозь волшебный прибор Левенгука"(1948), поэма "Рубрук в Монголии"). Но его творческий стиль претерпел значительные изменения после восьмилетнего молчания. В новых стихотворениях Н. А. Заболоцкого обнаруживается и развитие философской концепции, и стремление максимально сблизить форму стиха с классической. Период возвращения Николая Алексеевича Заболоцкого в литературу был трудным и болезненным. С одной стороны, ему хотелось выразить то многое, что накопилось в мыслях и сердце за восемь лет и искало выхода в поэтическом слове. С другой стороны - опасение, что его оригинальные идеи будут еще раз использованы против него. В первые годы после возвращения из ссылки в счастливые минуты вдохновения он буквально выплескивал радостные эмоции в стихах, раскрывая секрет счастья творчества, вдохновения, свободного общения с природой ("Гроза", "Утро", "Бетховен", "Уступи мне, скворец, уголок"1946). Затем этот творческий подъем сменился спадом, продлившимся до 1952 года. Редкие стихи ("Урал", Город в степи", "В тайге", "Творцы дорог") воспроизводили действительность, увиденную Заболоцким на Дальнем Востоке и Алтае. С грустью и иронией он писал о своем двойственном положении:
«Я и сам бы стараться горазд,
Да шепнула мне бабочка-странница:
«Кто бывает весною горласт,
Тот без голоса к лету останется».
В его поэзии 1940 - 1950-х годов появляется несвойственная ему ранее душевная открытость, пропадает авторское отъединение от предмета разговора. В произведениях московского периода открываются его собственные стремления, впечатления, переживания, порой звучат автобиографические ноты. Философское содержание не покидает его стихотворений; наоборот, оно становится глубже и как бы "приземленное": художник все более удаляется от естественно-космогонических абстракций и сосредотачивает внимание на живом, земном человеке, с его бедами и радостями, обретениями и потерями, - личности, способной чувствовать, конкретно мыслить, страдать. И теперь все, что происходит в мироздании, автор передает как бы через внутреннее зрение и восприятие этого человека. Гармония же мироздания представляется ему уже не только в освобождении от зла и насилия. Он шире взглянул на проблему: гармония природы - в законах, обуславливающих справедливость, свободу творчества, вдохновение, красоту, любовь. Торжество разума должно сопровождаться наличием человеческой души. Душа, в понимании "позднего" Заболоцкого, - нематериальная субстанция, совокупность знаний, опыта и стремлений, не подверженных уничтожению временем и невзгодами. Иначе художник взглянул и на проблему смысла бытия, взаимопроникновения жизни и смерти. Цель жизни не в том, чтобы в ее конце перейти из одного вида материи в другой или микрочастицами разлететься по всей вселенной, став ее строительным запасом. Смысл жизни мыслящего человека в том, чтобы однажды, перестав существовать физически, продолжить жить на Земле в оставленной о себе памяти, в накопленном за многие годы опыте, в духовном наследии, тайно материализованном другими формами природного бытия, - не только путем традиционно понятого продолжения жизни бессмертного духа.
«Я не умру, мой друг.
Дыханием цветов Себя я в этом мире обнаружу.
Многовековый дуб мою живую душу
Корнями обовьет, печален и суров.
В его больших листах я дам приют уму,
Я с помощью ветвей свои взлелею мысли,
Чтоб над тобой они из тьмы лесов повисли
И ты причастен был к сознанью моему».
Обостренный интерес к "живой душе", знание того, как душевный склад и судьба отражаются во внешности людей, помогли Н. Заболоцкому создать сюжетные зарисовки, философско-психологические размышления дидактического свойства: "Жена" "Журавли" "Неудачник" "Старая актриса" "Смерть врача" и другие. Они представляют собой портреты с итоговым заключением - плодом вдумчивых наблюдений поэта. Пленяет красотой и искренностью цикл "Последняя любовь" (56-57), состоящий из десяти стихотворений, автобиографических в большей степени, чем остальные, когда-либо написанные Заболоцким. Количественно небольшая поэтическая подборка вместила в себя всю многоцветную гамму чувств человека, познавшего горечь утраты и радость возвращения любви. Цикл можно расценивать как своеобразную "дневниковую" исповедь поэта, пережившего разрыв с женой ("Чертополох", «Последняя любовь"), неудачную попытку создать новую семью ("Признание", "Клялась ты - до гроба...") и примирение с единственно любимой на протяжении всей жизни женщиной ("Встреча", "Старость"), но не терпящего прозаических однозначных обобщений. Кроме того, в позднем творчестве Заболоцкого появляется мотив воспитания души, который наиболее полно раскрылся в хрестоматийном стихотворении «Не позволяй душе лениться». Произведение появилось в 1958 г., за несколько месяцев до кончины автора и стало неким итогом его творчества, поэтическим напутствием будущим поколениям. Стихотворение отличается взыскательностью позиции лирического субъекта: самовоспитание декларируется как необходимость, непременное условие гармоничного существования. В идейной системе произведения самостоятельный статус получает олицетворенный образ души. Он наделен конкретными характеристиками: склонная к лени, душа предпочитает безделье честному труду. Моделируя картину взаимоотношений человека со своим внутренним миром, поэт широко использует идиомы: в текст включены четыре устойчивых речевых оборота, которые способствуют созданию естественной атмосферы задушевной беседы, окрашивают лирический сюжет в натуральные тона. Тот, кто позволяет внутреннему миру погрузиться в застой, обрекает себя на «глухой путь» бессмысленного существования.
2 ВАРИАНТ ОТВЕТА
- обращение к социальной конкретности жизни. «Очеловечивание» взгляда на мир. Лирика природы и натурфилософская лирика: общность, отличия;
- выдвижение в центр поэтического мира конкретного человека. Этическая проблематика: идея нравственного соединения людей; идея воспитания души; неприятие отчужденности от земных забот и догматизма;
- психологизм лирики Н. Заболоцкого. Изменение взгляда на роль рассудка. Сложность чувственной сферы души. Любовная лирика (тема страсти и гармонизации души);
- перестройка жанровой системы (введение в лирическую медитацию фабульного повествования, сценки, портрета). Философский подтекст как основной принцип поэтики.
Творческий путь Заболоцкого можно разделить на несколько этапов. Первый этап — это этап реального искусства и звучание в стихах поэта мотива пророчества. Второй этап посвящен исканию смысла жизни и смерти, звучит тема памятника. Мотив неизреченности — «животного и природного сознания», «мысль природы» — стал третьим этапом поэтического творчества Николая Заболоцкого. Завершающий период творчества поэта — философская формула и триада: мысль-образ-музыка.
Положение изменилось в лучшую сторону после развенчания сталинизма на XX съезде партии. В 1956 году Заболоцкий пишет очерк "История моего заключения", стихотворения "Где-то в поле возле Магадана" и "Противостояние Марса", ставшие откликом на это событие.
Звезда зловещая! Во мраке
Печальных лет моей страны
Ты в небесах чертила знаки
Страданья, крови и войны.
("Противостояние Марса")
В его поэзии 1940 - 1950-х годов появляется несвойственная ему ранее душевная открытость, пропадает авторское отъединение от предмета разговора. В произведениях московского периода открываются его собственные стремления, впечатления, переживания, порой звучат автобиографические ноты. Философское содержание не покидает его стихотворений; наоборот, оно становится глубже и как бы "приземленное": художник все более удаляется от естественно-космогонических абстракций и сосредотачивает внимание на живом, земном человеке, с его бедами и радостями, обретениями и потерями, - личности, способной чувствовать, конкретно мыслить, страдать. И теперь все, что происходит в мироздании, автор передает как бы через внутреннее зрение и восприятие этого человека. Гармония же мироздания представляется ему уже не только в освобождении от зла и насилия. Он шире взглянул на проблему: гармония природы - в законах, обуславливающих справедливость, свободу творчества, вдохновение, красоту, любовь. Торжество разума должно сопровождаться наличием человеческой души.
Душа, в понимании "позднего" Заболоцкого, - нематериальная субстанция, совокупность знаний, опыта и стремлений, не подверженных уничтожению временем и невзгодами.
Иначе художник взглянул и на проблему смысла бытия, взаимопроникновения жизни и смерти. Цель жизни не в том, чтобы в ее конце перейти из одного вида материи в другой или микрочастицами разлететься по всей вселенной, став ее строительным запасом. Смысл жизни мыслящего человека в том, чтобы однажды, перестав существовать физически, продолжить жить на Земле в оставленной о себе памяти, в накопленном за многие годы опыте, в духовном наследии, тайно материализованном другими формами природного бытия, - не только путем традиционно понятого продолжения жизни бессмертного духа.
Я не умру, мой друг. Дыханием цветов
Себя я в этом мире обнаружу.
Многовековый дуб мою живую душу
Корнями обовьет, печален и суров.
В его больших листах я дам приют уму,
Я с помощью ветвей свои взлелею мысли,
Чтоб над тобой они из тьмы лесов повисли
И ты причастен был к сознанью моему.
("Завещание")
В произведениях московского периода наряду с проблемой духовности человека Н. А. Заболоцкий поставил проблему человеческой красоты. Этой теме посвящены стихотворения "Некрасивая девочка" (55), "О красоте человеческих лиц" (55), "Портрет" (53). В лицах людей он обнаруживает проявление их характеров, открывает прелесть и очарование портретов Рокотова и Боттичелли.
Есть лица, подобные пышным порталам,
Где всюду великое чудится в малом.
Есть лица - подобия жалких лачуг...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Есть лица - подобья ликующих песен.
Из этих, как солнце, сияющих нот
Составлена песня небесных высот.
("О красоте человеческих лиц")
Лицо прекрасно для поэта в случае, если принадлежит духовно богатой личности. А ценность природы тем выше, чем полезнее и значимее ее действие на внутренний мир людей.
Обостренный интерес к "живой душе", знание того, как душевный склад и судьба отражаются во внешности людей, помогли Н. Заболоцкому создать сюжетные зарисовки, философско-психологические размышления дидактического свойства: "Жена" (48), "Журавли" (48), "Неудачник" (53), "Старая актриса" (56), "Смерть врача" (57) и другие. Они представляют собой портреты с итоговым заключением - плодом вдумчивых наблюдений поэта.
Не дорогой ты шел, а обочиной,
Не нашел ты пути своего,
Осторожный, всю жизнь озабоченный,
Не известно, во имя чего!
("Неудачник")
Пленяет красотой и искренностью цикл "Последняя любовь" (56-57), состоящий из десяти стихотворений, автобиографических в большей степени, чем остальные, когда-либо написанные Заболоцким. Количественно небольшая поэтическая подборка вместила в себя всю многоцветную гамму чувств человека, познавшего горечь утраты и радость возвращения любви. Цикл можно расценивать как своеобразную "дневниковую" исповедь поэта, пережившего разрыв с женой ("Чертополох", 56; "Последняя любовь", 57), неудачную попытку создать новую семью ("Признание", 57; "Клялась ты - до гроба...", 57) и примирение с единственно любимой на протяжении всей жизни женщиной ("Встреча", 57; "Старость", 56), но не терпящего прозаических однозначных обобщений.
Разные настроения автора нашли выражение в цикле. Драматизмом и горечью предчувствия потери наполнено стихотворение "Чертополох":
И встает стена чертополоха
Между мной и радостью моей.
Тему надвигающегося неизбежного несчастья и душевной боли продолжает "Голос в телефоне" (57):
Сгинул он в каком-то диком поле,
Беспощадной вьюгой занесен...
И кричит душа моя от боли,
И молчит мой черный телефон.
Но подобно тому, как прежде Заболоцкий не позволил сердцу озлобиться в невыносимых условиях репрессий и ссылок, так и теперь свойственная его натуре просветленность нашла отражение даже в печальных мотивах любовного цикла:
Можжевеловый куст, можжевеловый куст,
Остывающий лепет изменчивых уст,
Легкий лепет, едва отдающий смолой,
Проколовший меня смертоносной иглой!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Облетевший мой садик безжизнен и пуст...
Да простит тебя Бог, можжевеловый куст!
("Можжевеловый куст")
Таким образом, в творчестве "позднего" Заболоцкого прозвучала новая, актуальная на все времена тема взаимного непонимания и неприятия носителей двух различных, разъединенных культур, а следовательно, неприятия друг другом двух сознаний, не имеющих точек соприкосновения, тенденций к взаимоосвоению и единству. Здесь же нашла отражение и уже знакомая по предшествующим произведениям поэта проблема существования рационального разума в отрыве от высоконравственной духовной этики. В контексте исторической поэмы она приобрела новые философские оттенки. Разум - великая сила; но один только практичный разум без души - сила губительная и разрушительная, не способная к созиданию.
