Для всех литературных произведений военных лет характерна патетика. Героический пафос и национальная гордость стали неизменными атрибутами любой книги. В первые же дни наступления нацистов писатели, поэты, публицисты и все творческие люди почувствовали себя мобилизованными на информационный фронт. Этот призыв сопровождался вполне реальными боями, ранениями и смертями, от которых советскую интеллигенцию не уберегла ни одна женевская конвенция. Из двух тысяч авторов, отправившихся на передовую, не вернулись 400. Травм, болезней и горя, разумеется, никто не считал. Вот поэтому каждому стихотворению, каждому рассказу, каждой статье присущи бьющая через край эмоциональность, драматизм, накал слога и слова и сердечность друга, переживающего то же, что и ты.
Выдающиеся публицисты военного времени: А. Толстой («Что мы защищаем», «Москве угрожает враг», «Родина»), М. Шолохов («На Дону», «Казаки», рассказ-очерк «Наука ненависти»), И. Эренбург («Выстоять!»), Л. Леонов («Слава России», «Размышления у Киева», «Ярость»). Все это статьи, опубликованные в тех газетах, которые солдаты получали в окопах фронта и читали перед боем. Изможденные непосильным трудом люди жадно сверлили усталыми глазами эти же строки. Публицистика тех лет имеет огромную литературную, художественную и историческую ценность. Например, статьи Бориса Васильева, призывающие к установлению приоритета национальной культуры над политикой (пример чему подал сам Васильев, выйдя в 1989 из КПСС, в которой состоял с 1952, а с начала 1990-х отойдя и от участия в «перестроечных» политических акциях). Его журналистские материалы о войне отличаются здравой оценкой и максимально возможной объективностью.
Основные публицистические жанры военного времени:
статьи
очерки
фельетоны
воззвания
письма
листовки
Самое главное оружие публицистики тех лет – факты насилия немецко-фашистских оккупантов над мирным населением. Именно журналисты отыскивали и систематизировали документальные доказательства того, что вражеская пропаганда во всем расходится с правдой. Именно они убедительно аргументировали сомневающимся патриотическую позицию, ведь только в ней заключалось спасение. Никакие сделки с врагом не могли гарантировать недовольным свободу и благоденствие. Народ должен был осознать это, узнавая чудовищные подробности расправы над детьми, женщинами и ранеными, которые практиковали солдаты Третьего рейха.
ИЗ ЛЕКЦИИ
- Идеи единства – местоимение МЫ, лирика приобретает эпичность (см. «Мы под Колпиным скопом стоим…»
- Прямое отражение эпич конфликта, быстрая реакция на него
- Героико-романтическое изображение двух миров, идея активного гуманизма
- Публицистичность
- Открытое выражение авторской позицоо
- Жанры: клятва, завет, плач, песня, баллада
Гражд лирика начала военное тв-во. Позже появилась интимная лирика, где МЫ сменилось на ТЫ (обращение к другу, любимой…), возрос интерес к психологии человека на войне.
Вопросы войны и быта, значимости нравств качеств на войне.
Литература периода Великой Отечественной войны (1941-1945) отличается целенаправленностью: все писатели, как один, стремятся помочь своему народу выстоять под тяжелым бременем оккупации. Это книги о Родине, самопожертвовании, трагической любви к своей стране и долге, которым она обязывает каждого гражданина защищать отечество любой ценой. Безумная, трагическая, беспощадная любовь открывала в людях потаенные сокровища души, а писатели, как живописцы, точь-в-точь отображали то, что видели собственными глазами. По словам Алексея Николаевича Толстого, «литература в дни войны становится истинно народным искусством, голосом героической души народа».
Каждая книга Воробьева — это сдержанное, лаконичное и в то же время наполненное личной болью автора повествования о том, как безобразно просто умирали люди, писатель стремится по-новому увидеть и показать события 1941—1945 гг., избегая масштабности изображения, не восстанавливая всей панорамы военных действий. Его интересуют не столько события, сколько мысли и чувства героев, причем и герои, и обстоятельства, к которым обращается Воробьев, обыкновенны, даже типичны.
Над повестью "Это мы, Господи!.." он работал еще на войне. В 1943 году его партизанская группа вынуждена была укрыться в подполье, он сидел на чердаке дома в Шяуляе и, каждую минуту ожидая смертельной встречи с врагом, неистово торопился, чтобы оставить людям свою память о пережитом в фашистских лагерях.
Главный герой произведения, Сергей Костров - молодой лейтенант, в первый же год войны попавший в немецкий плен. Вся повесть посвящена описанию жизни советских военнопленных в немецких лагерях. В центре произведения – судьба главного героя, которую можно описать как «путь к свободе».
Автор повести «Это мы, Господи!», стремясь поведать о лично пережитом и оставаясь предельно объективным, сумел показать безграничность человеческого страдания и мужества.Мы видим молодого лейтенанта Сергея Кострова, попавшего в немецкий плен в самом начале войны.
Существование Сергея трудно назвать жизнью: его окружают смерть, боль, унижение. В эти дни немцы не били пленных. Только убивали. Убивали за поднятый окурок на дороге. Убивали, чтобы тут же стащить с мертвого шапку и валенки. Убивали за голодное пошатывание в строю на этапе... Убивали ради спортивного интереса... — так описывает автор путь к месту пыток и мук — лагерям военнопленных. Дороги превращаются в страшное свидетельство, в молчаливое обвинение фашизма, когда даже смерть выступает против его бесчеловечности: «Стриженые гоповы, голые ноги и руки лесом торчат из снега по сторонам дорог... Молчаливо и грозно шлют они проклятия убийцам, высунув из-под снега руки, словно завещая мстить, мстить, мстить! Пространство Ржевского лагеря, куда попадает герой, — это место, где даже природа враждебна человеку: «По открытому, ничем не защищенному месту, гуляет — аукает холод, проносятся, снежные декабрьские вихри, стоная и Свистя в рядах колючей проволочки, что заключила шесть тысяч человек в страшные, подобные смертной хватке объятия». Тяжело читать, а пережить каково? Смерть становится как бы избавлением от невыносимых мучений, люди быстро привыкают к тому, что новые лица появлялись ниоткуда и пропадают в никуда.
Напротив, жизнь и все то, что с ней связано, становится для военнопленных скорее исключением, нежели правилом. Казалось бы, дружба, привязанность, воспоминания о прошлом, размышления о будущем невозможны среди-чудовищных призраков смерти. Однако именно в способности героев к преодолению страха смерти видит автор силу, которая может противостоять фашизму.
В ситуации внешней несвободы Сергея спасает внутреннее освобождение, которое приходит к главному герою вместе с пониманием, что он не одинок, что он — часть человеческого сообщества, объединенного общим страданием и общей целью: выжить, выстоять. Сергей-начинает осознавать себя как часть огромного «МЫ», которое обозначено уже в названии повести. Что же давало силы Сергею и его товарищам бороться? Безусловно, ненависть. Но еще и вера в правду, добро, справедливость.
Недаром на вопрос гестаповцев, какой он веры, Сергей Костров отвечает: «Самой глубокой». Поступки героя, на первый взгляд, незначительные, в повести часто обретают особую значимость, поскольку в них отражается внутренняя борьба человека за сохранение в себе личности. Это и забота Сергея об умирающем солдатике Косте, и попытка отстоять портсигар, подарок друзей, последнюю память о довоенной жизни, и постоянные, весьма критические рассуждения о себе самом и постепенно крепнущее в нем чувство ответственности за судьбу страны, которое приводит его к мысли о побеге. Таким образом, судьба Кострова оказывается вписанной в судьбу народа, от имени которого автор обращается к богу. Это мы, Господи! — шепчут военнопленные в полубреду. Мы — израненные, измученные, голодные, продрогшие. Мы — дети твои, униженные, но несломленные, преданные своей родине!
Повесть К. Воробьева — это не только урок правды и гражданского мужества. Это актуальное размышление о том, как человек должен вести себя, в сложных жизненных обстоятельствах.
