Градация – это стилистический прием, расположение слов и выражений, а также средств художественной изобразительности по возрастающей или убывающей значимости. Виды градации: возрастающая (климакс) и убывающая (антиклимакс).
Силлепсис (от греч. syllepsis — захват), СИЛЛЕПС, — фигура слова, входящая в группу фигур убавления. С. — это объединение неоднородных членов в общем синтаксическом или семантическом подчинении. В общем случае — объединение элементов текста, по сути своей не объединяющихся. С. может использоваться в возвышенном стиле, тогда он создает, как считают исследователи, впечатление «взволнованной небрежности». Например, слова, которыми начинается «Энеида» Вергилия: «Битвы и мужа пою, кто в Италию первым из Трои — Роком ведомый беглец — к берегам приплыл Италийским». Легко видеть, что объединение битв и мужа как раз обеспечивает такого рода эффект. Гораздо чаще С. используется для выражения иронии, даже гротеска, либо просто комичного. У Л. Кэрролла (Ч.Л. Доджсон) в «Охоте на Снарка» эта фигура имеет такой вид: «И со свечкой искали они, и с умом, с упованьем и крепкой дубиной, понижением акций грозили притом и пленяли улыбкой невинной». Герой романа Р.Т. Стаута заявляет: «Я снова стал пробираться к своей цели сквозь толпы мужчин, женщин, детей, сквозь воздушные шары, дудки, пищалки, кукурузные хлопья и всеобщее помешательство» (Р. Стаут. Смерть Цезаря).
Следует отметить, что использование С. может создать впечатление объемности панорамы, когда отдельные кусочки (подобно, казалось бы, разрозненным мазкам на полотнах художников-импрессионистов) в конце концов складываются в целостную картину. Например, образ бескрайних просторов у Н.В. Гоголя: «И опять по обеим сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора с овсом в руке, пешеход в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, мучными бочонками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту сторону, и по другую, помещичьи рыдваны, солдат верхом на лошади, везущий зеленый ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки в тумане, пропадающий далече колокольный звон, вороны, как мухи, и горизонт без конца...» (Мертвые души).
Умолчание (также апосиопе́за, апозиопеза, апозиопезис от др.-греч. ἀποσιώπησις, «умолчание», недомолвка[1]) — намеренный обрыв высказывания, передающий взволнованность речи и предполагающий, что читатель догадается о невысказанном. Умолчание широко используется при манипулировании сознанием, но проводится скрытно. Литератор, пользующийся этим стилистическим приёмом, ограничивается намёком. Апозиопеза вводит в речь многозначительность, побуждает другую сторону к домысливанию, подчёркивает несоразмерность глубины якобы заложенной мысли со скромностью самого выражения.
Используется как в ораторском искусстве, так и в частных и деловых беседах, в том числе и официального характера: «Если в нашей экономике не наступит серьёзных перемен, то …".
Апозиопеза создаёт напряжённость, в литературе эта напряжённость может разрешаться как в драматическом, так и в комическом плане. Комическое разрешение апозиопезы широко использовал Гоголь для характеристики психологически примитивных героев: «Да как вы смеете? Да вот я… я служу в Петербурге. Я, я, я…» (Хлестаков в «Ревизоре»).
В. М. Мокиенко указывает на использование апозиопезы вместо табуированной лексики: «хоть до …», «ты же такой …»[2].
Противоположный приём, опускающий начало стандартного фразеологического оборота, называется просиопезой. В русском языке типичным примером является опускание имени и называние человека только по отчеству («Ильич»)[3].
Ритори́ческий вопро́с — риторическая фигура, представляющая собой вопрос-утверждение, который не требует ответа.
По сути, риторический вопрос — это вопрос, ответ на который не требуется или не ожидается в силу его крайней очевидности для говорящего. В любом случае вопросительное высказывание подразумевает вполне определённый, всем известный ответ, так что риторический вопрос, фактически, представляет собой утверждение, высказанное в вопросительной форме. Например, задающий вопрос «Сколько еще мы будем терпеть эту несправедливость?» не ожидает ответа, а хочет подчеркнуть, что «Мы терпим несправедливость, причём слишком долго» и как бы намекает, что «Пора уже перестать её терпеть и предпринять что-то по этому поводу».
Риторический вопрос применяется для усиления выразительности (выделения, подчёркивания) той или иной фразы. Характерной чертой этих оборотов является условность, то есть употребление грамматической формы и интонации вопроса в случаях, которые, по существу, её не требуют.
Риторический вопрос, так же как риторическое восклицание и риторическое обращение, — своеобразные обороты речи, усиливающие её выразительность, — т. н. фигуры. Отличительной чертой этих оборотов является их условность, то есть употребление вопросительной, восклицательной и т. д. интонации в случаях, которые по существу её не требуют, благодаря чему фраза, в которой употреблены эти обороты, приобретает особо подчёркнутый оттенок, усиливающий её выразительность. Так, риторический вопрос представляет собой, в сущности, утверждение, высказанное лишь в вопросительной форме, в силу чего ответ на такой вопрос заранее уже известен.
Аналогичный условный характер имеет и риторическое восклицание, в котором восклицательная интонация не вытекает из смысла слова или фразы, а произвольно ей придаётся, выражая тем самым отношение к данному явлению, например:
Взмах! Взлёт! Челнок, снуй! Вал вертись вкруг!
Привод вихрь дли! Не опоздай!
— Брюсов В. Я.
Здесь слова «взмах», «взлёт», а также слова вылет и влёт, так сказать, констатирующие движение машин, даны с восклицаниями, выражающими те чувства, с которыми поэт эти машины наблюдает, хотя в самих этих словах по их непосредственному смыслу для восклицательной интонации оснований нет.
В этом же примере находим и риторическое обращение, то есть опять условное обращение к предметам, к которым в сущности обращаться нельзя («Челнок, снуй!» и т. д.). Структура такого обращения та же, что и в риторическом вопросе и риторическом восклицании.
Таким образом, все эти риторические фигуры являются своеобразными синтаксическими конструкциями, передающими известную приподнятость и патетичность повествования.
ВОПРОСНО-ОТВЕТНОЕ ЕДИНСТВО - структурная разновидность диалогического единства (см.), а именно: фрагмент диалога, состоящий из двух или более информационно связанных реплик, в одной из которых содержится вопрос, а в следующей(-их) — ответная реакция на этот вопрос в соответствии с его содержанием: 1) — Вы в эту субботу работали ? — Нет, отдыхали; 2)— Мы там другой вопрос решали, — Какой?— Надо ли вообще туда ехать. Специфическую разновидность вопросно-ответного единства составляют минидиалоги, в которых ответная реакция оформляется в виде встречного вопроса: — Пап, в сад поедем?— Что, не хочется? Собственно ответ в таких реакциях представлен имплицитно.
Дубитация - Ряд вопросов к воображаемому собеседнику в научном, публицистическом стилях, служащих для постановки проблемы и обоснования формы рассуждения. (В ОТЛИЧИЕ ОТ РИТОРИЧЕСКОГО ВОПРОСА ВСЕГДА ТРЕБУЕТ ОТВЕТА!)
