Бунин вошёл в литературу с ещё одной актуальной для начала века темой — темой нации как единой семьи. В 1910 году он создал повесть «Деревня», которая, по словам М. Горького, «впервые заставила задуматься о России...». «Так глубоко, так исторически деревню никто не брал», — писал Горький Бунину в 1920 году.
Вина или беда русского народа в том, что он живёт такой нечеловеческой жизнью? Замыслу автора отвечал особый жанр — повести-хроники, выводящей на первый план мужиков и оставляющей на втором плане повествования свидетелей «со стороны». Задаче соответствовал и сюжет произведения, лишённый интриги, неожиданных поворотов, чётко выраженной завязки, фабульного развития, кульминации и развязки. Всё в «Деревне» погружено в стихию закоснелого быта, но каждая из композиционных частей повести открывала факты деревенской жизни (предыстория и история рода Красовых, судьбы крестьян). «Говорящим» является название деревни — Дурновка. В жизни Дурновки много алогичного, бессмысленного. Разрываются общественные и семейные связи, рушится сложившийся уклад. Деревня быстро гибнет. Бунт крестьян не в силах приостановить умирание Дурновки и даже ускоряет этот процесс. Поэтому так мрачен финал повести.
Для Бунина крайне сложен вопрос: кто виноват? Над ним мучительно бьётся герой повести Кузьма Красов. «...С кого и взыски-вать-то? — вопрошает он. — Несчастный народ, прежде всего — несчастный!..» Сомнения не покидают его: «Рабство отменили всего сорок пять лет назад, — что ж и взыскивать с этого народа? Да, но кто виноват в этом? Сам же народ!» Именно он, а не правительство и не тяжкая история («Татаре, видишь ли, задавили!»). Тихон Красов упрекает брата в противоречиях: «Ну, уж ты ни в чём меры не знаешь. Сам же долбишь: несчастный народ, несчастный народ! А теперь — животное!» Кузьма и в самом деле растерян («Ничего теперь не понимаю: не то несчастный, не то...»), но склоняется всё-таки — а вместе с ним и автор — к выводу о «виновности» народа.
Главные герои повести — братья Тихон и Кузьма Красовы. Тихон всю свою незаурядную силу, свой ум употребил на стяжательство, обогащение, эксплуатацию мужиков, и в итоге пришёл к духовному опустошению. Он представляет собой тип «задумавшегося» купца, пришедшего к мысли о том, что «не хлебом единым жив человек». Кузьма с его жаждой духовной жизни и гуманностью как будто противоположен Тихону: он «наиболее положительный тип» в «Деревне». Но и над ним довлеет, и его порабощает «дурновская» кровь, рождает инертность и бессилие, не даёт вырваться из заколдованного круга. С зоркостью, психологическим проникновением изобразил писатель и облик нового деревенского хозяина, и драму народного интеллигента. Но столь разные характеры призваны демонстрировать тяжкое общее наследие «пестрой души» (слова Тихона) русского человека.
В повести, запечатлевшей деревню в революционное время, Бунин показал, что обновление русской жизни не состоялось, что революция не изменила национальную психологию. Финал повести может быть истолкован символически: под натиском уродства гибнет красота (Евдокия по прозвищу Молодая выходит замуж за самого развращённого мужика деревни), пурга заметает жильё, под снегом исчезает русская деревня.
В следующей большой повести «Суходол» (1911) Бунин обратился к прошлому, к тем истокам, которые объясняют настоящее. В истории дворянского рода Хрущёвых писатель видит судьбу всей дворянской России. Интонации здесь более сложны, чем в «Деревне». Над автором сохраняют власть поэзия русской старины, отдельные черты немудрёного быта отцов, «древней семейственности, что воедино сливала и деревню, и дворню», чувство близости к предкам-«пращурам». В целом же идеализации патриархального уклада в повести нет. Мрачные картины жестокого самодурства господ и рабской покорности крепостных — в центре повествования. Впрочем, неискоренимая пассивность, рабский страх перед жизнью и чувство обречённости присущи и господам.
Со всей подлинностью, не оставляя никаких надежд, рассказал Бунин о деградации близкого ему социального мира, оказавшегося неспособным «ни к труду, ни к общежитию». Как и в «Деревне», социально-исторические обобщения сводятся к национальным особенностям русского народа. В творчестве Бунина в этот период основным стала, по его собственным словам, «душа русского человека в глубоком смысле, изображения черт психики славян». Полемизируя с современниками, например с Горьким, Бунин пытался «наметить общую историческую перспективу в жизни всей огромной страны, только что пережившей потрясения 1905—1907 годов» (О.Н. Михайлов).
Социальные потрясения обострили писательское неприятие антигуманности человеческих отношений, ощущение общей катастрофичности действительности.
