Для поэтики творчества раннего Горького характерно сочетание реалистического элемента (критика «свинцовых мерзостей» российской жизни, социально-типические образы «босяков»: «Челкаш», «Супруги Орловы», «Коновалов», «Мальва»; эта линия продолжается в драме «На дне») с романтическим. Перечислим некоторые особенности поэтического мира раннего Горького, сближающие его с предшествующими поколениями романтиков. Одна из таких особенностей — повышенный интерес к образам природы. ( Например, образ моря, «Мальва»). Природа — с одной стороны, важная философская тема, с другой стороны — это мир символов, актуальных для писателя-романтика. Человек — «природное» существо, изуродованное городом и современной цивилизацией. «Дети природы» у Горького — бедные, но гордые «босяки», исполненные внутренней гармонии и мудрости цыгане, от которых герой слышит глубокие символические притчи о смысле жизни. Романтическим по про-исхождению является и равнодушие «пролетарского писателя» Горького к быту. Изображая «босяков», Горький отказывается от воспроизведения бытовых деталей. Мы можем составить представление об образе жизни бося-ков, только исходя из внутренней динамиики характеров и событий. Герои представлены в основном по принципу антитезы: Челкаш и Гаврила, Данко и Ларра. Автора привлекают неординарные люди, которые вносят смуту в привычную скуку жизни. Среди романтических характеров раннего Горького можно встретить наследника «лишнего человека» романтической эпохи — это Ларра, сын женщины и орла. Его, как и пушкинского Алеко, изгоняют цыгане, что символически означает оторванность от всего человечества. Но Ларра не обладает чертами «страдающего эгоиста», несмотря на то, что сам не виноват в своих пороках (скорее это проклятие, довлеющее над ним от рождения). Ларра— это воплощение цинизма и агрессивного индивидуализма. Противоположность Ларры — Данко, другой полюс широкого спектра духовных возможностей Человека (героизм, самопожертвование). Романтизм Горького отличается социальной заост-ренностью и наличием положительного идеала. У Горького акцент делается не на «двоемирии» (где потусторонний мир ценностно выше реального) и недостижимости идеала, а на создании положительного образа, который мог бы стать примером для читателя. (Данко). В поэтическом мире раннего Горького очень важна символика тьмы и света. Она имеет романтическое происхождение, но у Горького положительный герой ассоциируется не с тьмой (как у большинства писателей-романтиков), а со светом (пример — Данко). Тема движения «от тьмы к свету» была одной из ключевых для литературной эпохи рубежа веков. Например, важным символом в рассказе «Старуха Изергиль» является тень — это тоже глубоко романтический по своей природе образ. К романтической традиции относится и тема леса (сюжет о Данко), и метафора горящего сердца, и образы птиц (Сокол, Буревестник, Чиж, Дятел, человек-орел Ларра).Кроме символических образов, мы находим у раннего Горького более простые — аллегорические. Аллегория служит наглядности выражения идеи, помогает не слишком образованному читателю добраться до сути писательской мысли. Аллегорическими можно назвать образы Сокола и Ужа, Чижа и Дятла из «Сказки о Чиже, который лгал, и о Дятле, любителе истины». Вспомните «калмыцкую сказку» Пугачева в «Капитанской дочке», животных из сказок М. Е. Салтыкова-Щедрина, басен И. А. Крылова. Общим признаком всех упомянутых текстов является установка на «простоту» и наглядность изображения. С другой стороны, образы Буревестника и самой бури в «Песне о Буревестнике» являются не просто аллегорическими, но и символическими. В таких рассказах, как «Макар Чудра», «На плотах», многие современные Горькому критики справедливо усматривали ницшеанские мотивы. Прежде всего, это мечта о физически сильном и красивом сверхчеловеке будущего, (порой в ущерб его нравственным качествам), который одновременно является возвращением к героическому человеку прошлого. Очевидно, что в полулегендарных персонажах Лойко Зобаре и Радде воплощаются не человеческие, а именно «сверхчеловеческие» ценности. В связи с этим важно и противопоставление европейской «одряхлевшей» культуры «докультурному» архаическому сознанию, которое выражено в экзотических образах цыган, Рагима, старухи Изергиль или в мифологических образах Ларры, Данко, Сокола, Буревестника. Это архаическое сознание рассматривается Горьким в качестве своеобразного идеала. К ницшеанским мотивам относится и символическое противопоставление «неба» и «земли», на котором строится конфликт в притче об Уже и Соколе. Ницшеанской по духу является критика обывательской толпы, символически изображенной как «племя» в сюжете о Данко. Глубоко символично, что эти люди боялись идти в бой, потому что при них оставались «заветы», и если бы погибло все племя, то вместе с ним погибли бы и «заветы». Данко — воплощение исторического и метафизического дерзновения (революции), это герой, который не боится принести в жертву даже «заветы». Толпа, по мысли автора, не достойна такого героя, как Данко. Это выражается в поступке человека из толпы, наступившего на горящее сердце Данко. Если учитывать ницшеанскую основу художественного мира раннего Горького, то можно сказать, что в рассказе «Старуха Изергиль» читателю предлагается как от-рицательный (Ларра), так и положительный (Данко) образы «сверхчеловека». Где-то в промежутке между ними располагаются старуха Изергиль (более или менее связанная с реальным миром) и условно-символическое «племя» из легенды. В Ларре, Данко и племени воплощаются не реальные, а потенциальные возможности человека. Путь старухи Изергиль— пример реализации этих разнообразных возможностей. Кроме того, в ранней прозе М. Горького есть характерная особенность. Бездонным небом, безбрежным морем, бескрайними степями наслаждаются вольные цыгане, чабаны, рыбаки, даже контрабандист Челкаш. Среди них нет места крестьянину. Чудра рассуждает так: «...человек пашет, и думаешь, вот он по капле с потом силы свои источит на земле, а потом ляжет в нее и сгниет в ней...»
Писатель, видимо, согласен со своим героем, рисуя самыми мрачными красками деревенских парней Гаврилу («Челкаш»), Якова («Мальва»). К нравственным и трудовым заветам пахаря Горький был более чем равнодушен. В такой позиции, близкой и некоторым другим писателям этого времени, не было отрицания крестьянства как такового. Но невежество, замкнутое и разобщенное на отдельные хозяйства существование воспринимались источником пассивности ее жителей.
В своих ранних произведениях Горький обращается к типу героя-босяка. Обращение Горького к теме босячества имело социальную основу: в 1890 е годы в России разразился жестокий экономический кризис. После каждого неурожая массы разорившихся, обнищавших крестьян ходили по стране в поисках работы и пристанища. Фабрики и заводы закрывались. Тысячи рабочих и крестьян оказались без средств к существованию. Горький не был первым в России изобразителем босячества. До него уже были менее известные Глеб Успенский, Левитов, Слепцов, Решетников. Босяки Горького – это люди гордые, заносчивые и вовсе не желающие подниматься из своего социального «дна» куда-то выше. Напротив, они презирают людей труда и самое главное: все говорят «очень умно» и имеют свою «философию». Босяк, представитель городской культуры, является антагонистом деревенского мужика и, как ни низко стоит сам он в обществе, смотрит на мужика сверху вниз. («Челкаш»). Лучшими произведениями Горького о людях, выброшенных из жизни, являются именно те, в которых раскрывается напряженная внутренняя борьба между «анархизмом отчаяния» обездоленных и тяготением к созиданию и подвигу. И Горький показал, что в этой борьбе неизбежно побеждал «анархизм отчаяния». Именно этой мыслью проникнуты рассказы «Коновалов», «Супруги Орловы». В других рассказах Горький несколько романтизировал босяков. Впоследствии он говорил, что босяки были для него «необыкновенными людьми». «Я видел, что хотя они живут хуже «обыкновенных людей», но чувствуют и сознают себя лучше их, и это потому, что они не жадны, не душат друг друга, не копят денег», – говорил Горький. Такие персонажи его рассказов, как Челкаш, Мальва, сапожник Орлов и другие порывают с обществом, глубоко чувствуя несправедливость жизни. Тоска, смутные искания, томящее душу беспокойство, противодействие окружающему – отличительные черты этих людей. В поведении бродяг Горьким чутко уловлены «приступы удручающей, коверкающей душу скуки» и тоски. В «подлом состоянии» у каждого исчезает согласие с самим собой, а созревает ожесточение против окружающих. Горький дает свое истолкование отчуждению личности от мира. Скучная и грязная жизнь родит раздражение, взаимную ненависть, разобщение людей. В «равнодушном отчаянии» обитатели ночлежки («Бывшие люди») «все были противны каждому, и каждый таил в себе бессмысленную злобу против всех». Любой рассказ — неповторимая судьба и по-своему сложная психология человека. Приливы озлобления сменяются ощущением неловкости, смутными мыслями «бывших людей» («Бывшие люди») о себе и большом мире. Горький не преувеличивал возможностей босяков. Он улавливал их интуитивные, неожиданные, порой неловкие, но добрые побуждения. Болезненно воспринимается Горьким не только доля женщины — самое сочетание понятий: мать и воровка. Как и по отношению к Коновалову — мастер и пропойца; к Кувалде — умница и босяк. Трезвое повествование о животном быте, низменно занятиях людей вносит ноту высокого трагизма. Живые струны в сердце «негероя» различает Горький. И находит ситуацию, в которой смело прорываются врожденные человеческие стремления, оттесняя скучные житейские навыки. Так происходит с немногими, кто не потерял еще памяти, «этого бича несчастных», о детстве, кому мила красота вольной и могучей земли. Челкаш любит видеть себя лучшим тут, среди воды и воздуха: морское дыхание вливает в его душу «спокойствие» и, ласково укрощая ее злые порывы, родит в ней могучие мечты». Мальва в одноименном рассказе тоже грезит о нездешнем среди водных и небесных просторов: «Иной раз села бы в лодку — и в море!
Далеко-о!» В самом повествовании устанавливается «тайное» созвучие образа Мальвы природе: ее улыбка вспыхивает на фоне «веселого моря», фигура в яркой кофточке возникает под «цветами неба», звездами. Но когда женщина со своим избранником уходит, «без них красота ночи увеличилась». Случайны и неустойчивы моменты внутреннего «свечения» обделенных радостью людей, а постоянна непонятная им тоска. Обессиленный, униженный тяжелыми темными чувствами босяк старается, прежде всего, освободиться от ига этих чувств, прежде всего, излечиться от своих душевных недугов. И как раз он чувствует себя освобожденным от душевной тяжести в те минуты, когда ему удается насладиться зрелищем чужих недугов, когда ему предоставляется возможность кому-нибудь нанести оскорбление, кого-нибудь обидеть, кого-нибудь помучить, кому-нибудь причинить боль. Герои Горького, явились реакцией "униженного" сердца против обид, наносимых жизнью, явились противоядием против пережитой внутренней боли. Их обиженное сердце требует жертв и боль его успокаивается тогда, когда оно находит себе жертву. В своих ранних произведениях Горький ставит вопрос, что выше: мораль или красота? Писатель на стороне физически сильных, красивых внешне людей, являющихся для него олицетворением жизненной силы. Горький оправдывает мир не моралью, а красотой, биологической энергией. Это явилось следствием приверженности Горького ницшевской идее о «сверхчеловеке». Эта позиция ярко представлена в рассказе «На плотах». Разбирая рассказ «На плотах», Минский писал: «Правым оказывается сильнейший, потому что он большего требует от жизни, а виноват слабый, потому что он постоять за себя не умеет. Нужно сознаться, что в нашей литературе, насквозь пропитанной учением о любви и добре, такая яркая проповедь права сильного является довольно новой и рискованной». Природа на стороне Силана. Природный, то есть естественный, отбор осуществляет женщина, «кругленькая, полная, с черными бойкими глазами и румянцем во всю щеку». Ее выбор в пользу Силана знаменует его внеморальную победу над хилым, некрасивым сыном. Но в то же время у Горького нет чёткой эпической позиции в отношении своих героев. Он понимает, что если физическая мощь не подкреплена моралью, она обречена на гибель. Поэтому его герои деградируют. На поставленный вопрос, что выше: мораль или сила, автор не даёт однозначного ответа.
