В 17 в. Турция при содействии своего вассала продлжала свою трад-ую наступательную политику на востоке Европы, видя в ней ед-ое спасение от всех внутр-их неурядиц.Турецкая дипломатия хотела привлечь на свою сторону Московское гос-во для совместной борьбы против Польши. Но московские цари не желали этого. В кач-ве застрельщиков в борьбе с турками выступили донские казаки. Донское казачество, сложившееся во 2-ой половине 16 в., в 17 в. представляло еще получсам-ую организацию со своим выборным управлением (казачий круг). Московское правительство использовало военную силу казачества для защиты своей степной окраины от крымских татар и посылало им жалованье, денежное и хлебное, оружие и порох. Важнейшим объектом для нападения казаков в 17 в. был турецкий город Азов, игравший большую торговую и военную роль. Через него шла торговля не только всей Юго-вост Европы, но и России и Ср. Азии. В 1637 г. казаки предприняли операцию против Азова и взяли город. После турецкая армия была направлена для осады Азова. Перед русским правительством встал вопрос, надо ли вести войну за Азов или отказаться от него. Но положение внутри страны было настолько тревожным,что нельзя было вести войну с Турцией. Казаки вынуждены были покинуть крепость. Осада Азова турками продолжалась 4 месяца. Азовский цикл повестей включает историческую, сказочную и поэтическую повести.
«Историческая повесть о взятии Азова» - первое произведение из азовского цикла повестей.Событийная канва «исторической» повести обозначена в ее заглавии: «Преднаписание о граде Азове и о прихождении атаманов и казаков великого Донского Войска и о взятии его». «Преднаписание» — введение, характеризует место, значение и роль Азова. Повесть предположительно написана чел-ом, работавшим в казачьей канцелярии. Это оставило след и в композиции, повторяющей композицию официальной войсковой отписки о взятии Азова, и в стиле памятника. Здесь подробно, в документальной манере, со множеством перечней описываются сборы в поход, подкопы под крепостные стены (2 подкопа Иваном, выходцем из немецкой земли), штурм турецкой твердыни и судьба пленных. Однако автор повести не ограничивал себя лишь документальными задачами. Он прямо заявил об этом в последних фразах: «И сия написахом впредь на память роду християнскому... на укоризну и на позор нечестивым родом поганскаго языка в нынешней и в предидущей род».Всякий раз, когда в тексте идет речь о царе Михаиле Федоровиче, о нем говорится с подчеркнутым почтением. Даже в рассказе о подкопе под стены Азовской крепости автор не забывает напомнить, что порох казаки получили из Москвы. Поесть отличается историчностью, почти док-ой достоверностью в описании взятия Азова в 1637 г. Основные черты стиля органически связаны с казачьей средой. Ей присуще типическое религиозное осмысление событий. Робинсон выделяет след части:
1.предыстория к этому событию
2.рассказ о приготовлениях ко взятию Азова и о прихождению к нему
3.осада города и взятие его
4.чудо в помощь ко взятию Азова
Чудеса:
1.Образ Иоанна накануне Рождества «испустил слезы от очию своею до конца брады своея»
2. «Пречистой Богородицы видение во сне». Явившаяся 27 июня Богородица сказала, чтобы Донское войско взяло ее образ из церкви Предтечи «и поставили на углу середнева города от верхние стены, в победу поганым, нашедшим на Азов», и молились бы ему.
3.6 августа случилось казаку видение от образа Василия Кесарийского, который приказывал «чтобы де войском поставили свешу большую поставную денно-нощную и пели молебны». Повеление святого казаки исполнили и согласно его предречению, приступ «великий и страшный» выдержали. Образ этот был в «деисусах стоящий», взят он был погаными с Руси и перетерт ими на полы пилою. И тот образ стоит и до ныне.
4.16 августа было ночью 2 видения во сне: 1 – образ Алексея человека божия, 2 – Максима Московского юродивого
Поэтическая повесть
«Поэтическая» повесть дошла до нас в четырёх редакциях и написана в форме войсковой казачьей отписки — донесения царю Михаилу Фёдоровичу,— облечённой в художественную форму, частично обусловленную влиянием былин, казачьих песен о «тихом Доне Ивановиче» и повестей о Мамаевом побоище.Повесть начинается с документального сообщения о том, что в 1641 г. к царю Михаилу Фёдоровичу приехали из Азова с письменным донесением («росписью») об осаде города атаман Наум Васильев, есаул Фёдор Иванов (лица исторические) и сидевшие с ними в осаде 25 человек казаков. Автор повести строит свой рассказ об «осадном сидении» в форме казачьих войсковых отписок, в которых изложение ведётся от лица всего Войска Донского, как бы устами самих казаков. Повесть точно описывает состав огромной турецко-татарской армии, посланной султаном под Азов. Враги окружают город. Автор такими образными словами описывает ужас нашествия: «Где у нас была степь чистая,— говорят казаки,— тут стала у нас однем часом, людми их многими, что великие и непроходимые леса тёмныя». Земля под Азовом будто бы подогнулась, и из Дону-реки вода выступила, шатры турецкие, что горы, забелелись, стрельба врага была так сильна, как будто разразилась «гроза небесная», крепости азовские потряслись, само солнце померкло, и наступила тьма.Турецкое командование посылает к казакам своего представителя, который обращается к ним с «речью гладкою: «О люди божий, царя небесного! Никем вы в пустынях водими или посылаеми, яко орли парящие без страха по воздуху летаете и яко лви свирепый в пустынях рыскаете, казачество донское и волное и свирепое, соседи наши ближние и непостоянные нравы, лукавы пустынножители, неправии убийцы и разбойницы непощадны! Как от века не наполните своего чрева гладново? Кому приносите такие обиды великие и страшные грубости? Наступили есте вы на такую великую десницу высокую, на государя царя турсково. Не впрям вы ещё на Руси богатыри светоруские нарицаетесь...» Это своеобразное начало речи, в котором риторические похвалы казакам перемежаются упрёками по их адресу, продолжается укорами и бранью за взятие ими «любимой отчины» султана — Азова и заканчивается грозным требованием в эту же ночь очистить город. Турецкий посол подчёркивает, что от Московского царства помощи и выручки казакам ждать нечего. Но если казачество «вольное» захочет служить султану турецкому, то отпустит он им все их «казачьи грубости прежние... и взятье азовское». Пожалует он казаков честью великою и обогатит «неисчётным богатством».Ответная речь казаков проникнута чувством патриотизма, рыцарского достоинства и презрения к какому бы то ни было компромиссу. В традиционном риторическом стиле казаки упрекают султана в сатанинской гордости, в том, что он «ровен... богу небесному у вас в титлах пишется», но за всё это опустит его бог «с высоты в бездну вовеки», и от казачьей «руки малыя» будет ему «срамота и стыд и укоризна вечная». Даже если турки и возьмут Азов, то и в этом случае султан не приобретёт чести победителя, так как возьмёт он город наёмными силами, «умом немецким и промыслом», а не своим умом. И далее, творчески используя стилистику повестей о Мамаевом побоище и фольклора, автор устами казаков говорит: «Где ево (султана) рати великия топере в полях у нас ревут и славятся, а завтра в том месте у вас будут вместо игор ваших горести лютые и плачи многие, лягут от рук наших ваши трупы многие. И давно у нас, в полях наших летаючи, хлехчют орлы сызыя и грают вороны чёрныя подле Дону тихова, всегда воют звери дивии, волцы серыя, по горам у нас брешут лисицы бурыя, а всё-то скликаючи, вашего бусурманского трупа ожидаючи».Но несмотря на обиды, которые причиняет казакам Московское государство, они чтут его, потому что оно «велико и пространно, сияет светло посреди паче всех иных государств... аки в небе солнце». Казаки знают, что их на Руси «не почитают и за пса смердящаго». Происходит это потому, что, как они говорят, «отбегаем мы ис того государьства Московского из работы вечныя, ис холопства неволнаго, от бояр и от дворян государевых... Кому об нас там поужить? Ради там все концу нашему». Таким образом, с одной стороны, казаки, подобно былинным богатырям, стоят «на заставе» родной страны и в борьбе с турецко-татарскими посягательствами на пределы Русской земли сознают себя представителями всего своего народа, государства и веры, а с другой — все они, в большинстве своём в прошлом беглые холопы, с горечью подчёркивают несправедливое отношение к ним на Руси со стороны их прежних хозяев — «бояр и дворян государевых».Двадцать пять жесточайших приступов выдерживают казаки; уже почти лишились они сна, ноги у них подогнулись, руки оборонные служить не могут, уста безмолвствуют, и глаза порохом выжгло. В ожидании смерти они прощаются с царём Михаилом Фёдоровичем, духовенством и всеми православными христианами, а затем обращаются с трогательным прощальным словом, насквозь пронизанным образами народной поэзии, к окружающей природе: «Простите нас, леса тёмные и дубравы зелёныя. Простите нас, поля чистые и тихия заводи... Прости нас, государь наш тихой Дон Иванович, уже нам по тебе, атаману нашему, з грозным войском не ездить, дикова зверя в чистом поле не стреливать, в тихом Дону Ивановиче рыбы не лавливать».Новая попытка турок решить дело подкупом терпит неудачу: казаки готовы скорее умереть, чем сдать Азов. Во время осады к казакам, как говорится в повести, является сама богородица: «Мужайтеся, казаки, а не ужасайтеся!» — говорит она, ободряя осаждённых и вселяя в них веру в конечную победу. Во время вылазки казаки якобы видели «мужа храбра и младова» (ангела), посекающего турок.Неожиданно в ночь на 26 сентября 1641 г. (дата историческая) «турские паши... со всеми своими силами побежали никем же гонимы с вечным позором». Казаки пошли в брошенные турками «таборы» и захватили там несколько «языков», которые и объяснили, что турки бежали из-под Азова, испугавшись страшного видения: «Над нашими полки бусурманскими,— говорят они,— шла великая и страшная туча от Русии, от вашего царства Московского».Перед тучею двигались два «юноши» и грозились мечами, обнажёнными на «полки бусурманские». Весьма характерно, что эти традиционные для древнерусской литературы явления «небесных сил» в помощь христианским воинам автор повести искусно приурочивает к изображаемой обстановке. У него и страшная туча с юношами приходит не с востока, как обычно в литературной традиции, а именно от «царства Московского». Это как бы намекает читателю на то, что как раз Москве следовало поспешить на выручку осаждённым.«Азовское сидение» окончилось полной победой казаков. Но и уцелевшие казаки были все «переранены».«Поэтическая» повесть об Азовебыла написана в Москве зимой 1641—1642 г., когда на Земском соборе шли ожесточённые споры по азовскому вопросу'. Эта повесть возникла как агитационное произведение, имевшее своей основной целью вызвать наибольшее сочувствие к героям-казакам у московских читателей, убедить их в необходимости присоединения Азова к Русскому государству.Фактический материал повести окрашивается в высшей степени лирически, в соответствии с напряжённой драматической обстановкой, в которую поставлены были осаждённые казаки. Отвага, мужество, воинская доблесть азовских героев рисуются почти в легендарных чертах. Казаки — подлинные донские «рыцари», бесстрашные, крепкие духом и телом «богатыри святорусские», проявляющие чудеса храбрости, с малыми своими силами упорно отстаивающие Азов-город от неисчислимых вражеских войск. Величие и необычайность казачьего подвига определяют эпический склад самого повествования, сложившегося под влиянием народной песенной поэзии. Рисуя картину животного царства, автор повести использует типичные фольклорные эпитеты: «орлы сизыя» и «вороны чёрныя», «волцы серыя» и «лисицы бурыя»; в лирическом прощании казаков упоминаются «леса тёмныя», «дубравы зелёныя», «поля чистые», «тихия заводи», «море синее», «реки быстрые». Трогательное прощальное обращение казаков к «тихому Дону Ивановичу», которого они величают своим «государем» и «атаманом», особенно характерно для донского фольклора.В повести обращает на себя внимание совмещение торжественной архаической стилистики с живым просторечием. Автор повести, несомненно, принадлежал к демократической среде донского казачества. Есть все основания предполагать, что это произведение было написано есаулом «станицы» казаков, приехавших в 1642 г. с отпиской о героической обороне Азова,— Фёдором Ивановым Порошиным.
Сказочная повесть
Взятию турецкой крепости в ней предшествует романический эпизод о похищении казаками дочери азовского паши, которая с богатым приданым и большой свитой была отправлена к жениху, крымскому хану. Это чистый вымысел. Художественный вымысел становится здесь главной пружиной сюжетного движения. Казаки в «сказочной» повести берут Азов не воинской удалью, а хитростью. Переодевшись купцами, они приводят к Азову большой обоз с товарами. Но товарами наполнены лишь несколько телег; на остальных спрятаны вооруженные воины, которые и захватывают Азов, когда стража открывает мнимым купцам городские ворота (этот мотив встречается впесня о Степане Разине). Сюжет здесь осложнен многими новыми эпизодами: о казачьих вылазках, когда они переодетые в турецкие платья, проникают во вражеский лагерь и убивают крымского хана Старчия; об ус-ве механизма, с помощью кот-ых осажденные таскают на городские стены подкапывающихся под них турок; о гибели есаула Ивана Зыбина, тело к-ого турки привязали к коню и о к-ом плакала его жена-турчанка. «Сказочная» повесть примыкает к распространенному во второй половине XVII в. жанру «исторического баснословия», к жанру исторической беллетристики.Были переработаны в конце XVII в. старые известные нам повести об Азовском взятии 1637 г. и о сидении 1641 г., соединенные в одном общем тексте. В науке существует гипотеза, таким образом уточняющая обстоятельства создания этой компилятивной «Сказочной повести» об Азове. Летом 1668 г. казаки Степан Разин с товарищами пошли Каспийским морем в Персию, взяли и выжгли прибрежные «шаховы городы» Фарабат и Астрабат, затем, перезимовав на узкой морской косе у Фарабата, весной 1669 г. пошли морем под Гилянскую сторону на Свиной остров. Сюда пришел на них Астаранский Менеды-хан; казаки разбили его и пленили его сына и красавицу-дочь, которую Разин взял себе в наложницы. Казаки Разина принесли с собою на Русь рассказы или песни о взятии Фарабата и пленении дочери Менеды-хана, причем в рассказе или песне о Фарабате применили сказочный сюжет о взятии города воинами, переодетыми в купцов.В отдельном своем виде или в соединении между собою песни получили приурочение к Азову, поэтическая известность которого затмила малоговорящее имя Фарабат. Повесть создавалась в 70 – 80-х гг. 17 в. Полное название повести «История об Азовском взятье и осдном сидении от турского царя Брагима донских казаков, атамана Наума Васильева и есаула Ивана Зыбина стоварищи лета 7135 (1627) году» (дата ошибочна). Как и в ранних повестях фигурируют небесные сила – Иоанн Предтеча и Богородица.
