Общественно - политическая мысль России первой половины 19 века
На общественно-культурную жизнь России первой половины XIX в. огромное влияние оказали два события в истории страны - Отечественная война 1812 г. и движение декабристов. Они сыграли определяющую роль в развитии общественного сознания, повлияли на политику правительства в сфере культуры. Эти события не прошли бесследно для многих областей художественной культуры.
Эпоха 1812 г. - важный этап в развитии национального самосознания. Общая идейная атмосфера предвоенных лет и периода Отечественной войны вызвала небывалый патриотический подъём в стране. Успешное завершение войны воспринималось современниками как национальная победа, предотвратившая иноземное порабощение. Эпоха 1812 г. породила также довольно широкое распространение религиозных исканий среди части светских и духовных деятелей в России. Правительство в лице Александра I придерживалось в это время в своей конфессиональной политике принципа веротерпимости ко всем религиям наравне с православием.
Мысль о превосходстве самодержавной, православной России над гниющим Западом стала одной из составных частей теории официальной народности.
В социально-экономической жизни страны во второй четверти ХIХ в. все более определенно обозначились процессы, свидетельствовавшие о кризисе феодально-крепостнической системы, дальнейшем развитии капиталистического, уклада, углублении социальной дифференциации.
Массовое применение техники, связанное с промышленным переворотом, т.е. переходом мануфактуры в фабрику, было качественно новым моментом в развитии производительных сил. К этому времени относится зарождение отечественного машиностроения. На заводах изготовлялись паровые двигатели, рабочие машины и механизмы, главным образом для текстильных предприятий. В 1831 г. в России возникло первое механическое заведение для производства сельскохозяйственных машин.
Паровые двигатели стали использоваться на транспорте. В 1815 г. на Неве появился первый пароход. С конца 30-х годов началось железнодорожное строительство. Открытое в 1851 г. же-лезнодорожное сообщение между Москвой и Петербургом имело большое значение для развития внутренних экономических связей.
Но все же в первой половине XIX в. основным видом транспорта оставался гужевой и водный, а главными путями сообщения - грунтовые дороги и реки. Железнодорожных путей в России к 1861 г. насчитывалось всего около 1,5 тыс. верст, что для огромных пространств страны было очень незначительно.
Идеи национальной самобытности, используемые официальной идеологией, стали применяться в культурной политике правительства, прежде всего по отношению к системе образования и просвещения. Для ограждения России от потрясений Западной Европы и их последствий предполагалось умножать, где только можно, число умственных плотин. Так считал министр народного просвещения С.С. Уваров в начале 30-х годов.
Уже в последнее десятилетие царствования Александра I в школьном образовании усилилось влияние церкви и религии. В 1817 г. было создано Министерство духовных дел и народного просвещения во главе с А. Н. Голицыным - председателем петербургского Библейского общества. В 1819 г. во всех российских университетах учреждались кафедры богопознания и христианского учения и вводился курс богословия. В XVIII в. отсутствие богословия в учебном плане Московского университета отличало его от других европейских университетов. В начальных школах было запрещено изучение книги О должностях человека и гражданина, из курса уездных училищ исключены начала естественной истории и технологии, сократились курсы географии и истории. Науки, изощряющие ум, не составляют без веры и без нравственности благоденствия народного, обучать грамоте весь народ принесло бы более вреда, чем пользы, науки полезны только тогда, когда как соль употребляются в меру, смотря по состоянию (т.е. сословию) людей, - писал в докладе царю в 1824 г. А.С.Шишков, бывший тогда министром народного просвещения. В этих словах был сформулирован принцип сословности образования, ставший главным в политике правительства Николая I по отношению к школе.
Одним из средств борьбы с распространением в обществе прогрессивных идей становилась цензура. Изданный в 1826 г. цензурный устав получил у современников название чугунного. Цензор мог по своему усмотрению сокращать текст, заменять слова и выражения. С этого времени вплоть до конца николаевского царствования усиливалось открытое гонение на передовую литературу и журналистику, а годы, последовавшие за революционными событиями 1848 г. в Западной Европе, получили печально известное название эпохи цензурного террора. Запрещалось к изданию все, что в малейшей степени, по мнению властей, могло повредить существовавшим в России порядкам, ослабить должное к власти почтение. В цензурных циркулярах 50-х годов указывалось, что в книгах для простого народа нельзя допускать критики правительства, церкви, описывать бедствия крепостного крестьянства, следовало избегать говорить о народной воле, о требованиях к нуждам рабочих классов.
Несмотря на запреты жизнь вносила коррективы в образование и просвещение.
С развитием экономики, увеличением сфер жизни, требующих грамотных, образованных людей, возрастал авторитет знания и необходимость их приобретения. В 30-е годы появилось много ведомственных школ (Министерства финансов, Государственных имуществ, Военного, Духовного ведомств и др.). В 40-50-е годы было создано около 3 тыс. волостных училищ Министерства государственных имуществ. Это была наиболее многочисленная сельская школа в дореформенной России.
К первой половине XIX в. относятся попытки участия общественности в распространении образования. В 1819 г. было создано Общество учреждения училищ по методе взаимного обучения, которое стремилось организовать систему ланкастерских школ. Первоначально правительство поддерживало эту инициативу общественности. Но после того, как ланкастерские школы стали использоваться декабристами (М. Ф. Орлов, Н. Н. Раевский) для целей революционной пропаганды, они были закрыты.
Общественной организацией был Комитет грамотности, созданный в 1845 г. при Московском обществе сельского хозяйства. Задачей его было и всестороннее распространение грамотности на религиозно-нравственной основе среди сельского населения.
В целом следует отметить известный рост начальной школы. Так, если в начале XIX в. в стране существовало 158 училищ (32 гимназии и 126 уездных училищ), то к середине 50-х годов в каждой губернии было в среднем около 130 начальных школ. Однако подавляющее большинство училищ было сосредоточено в городах. Дореформенная школа была явлением городской культуры.
К середине XIX в. в начальных училищах обучалось примерно 0,7%; в столицах, в некоторых губернских городах - 3-5% всех жителей. Правда, эта общая картина состояния грамотности может быть несколько скорректирована с учетом различных общественных форм обучения (школы, содержавшиеся на общественные капиталы, частные пансионы, школы грамотности, в том числе среди крестьян-старообрядцев). Однако принципиально изменить средний показатель грамотности в дореформенной России эти данные не могут.
Университеты являлись основной формой высшей школы в России. Помимо университетов существовали и другие высшие учебные заведения: Медико-хирургическая академия и Главный педагогический институт в Петербурге, Лазаревский институт восточных языков в Москве, духовные, военные, технические училища и академии, многие из которых носили характер закрытых учебных заведений.
Во второй четверти XIX в. возникли старейшие в нашей стране технические учебные заведения: Петербургский практический технологический институт (1828 г., ныне - Технологический институт им.Ленсовета), Московское ремесленное училище (1830 г., в настоящее время - Московский государственный технический университет им. Н. Э. Баумана). С 30-х годов при гимназиях и уездных училищах открывались реальные классы для изучения технических и коммерческих наук, появились фабричные школы при некоторых текстильных мануфактурах и фабриках, в университетах фабрикантам читались публичные лекции по технической химии, технологии производства и т.д. В 1822 г. по инициативе Московского общества сельского хозяйства в России была открыта Земледельческая школа - первое в стране среднее сельскохозяйственное учебное заведение.
Просвещение охватывает широкий круг проблем, связанных и с интересом к книге и ее распространением, и с формированием системы культурно-просветительных учреждений. В дореформенной России интерес к книге несомненно увеличивался, продолжала расширяться и сама читательская среда. Происходил рост книжных изданий (в конце 50-х годов печаталось около 2 тыс. книг), появлялись крупные отечественные книгоиздатели (братья И. И. и К. И. Глазуновы, С. И. Селивановский, В. А. Плавильщиков, А. Ф. Смирдин и др.), расширялась книжная торговля. В 30-х годах XIX в. в России насчитывалось более 100 книжных лавок. Число периодических изданий за полвека (1800-1850) также увеличилось более чем в 3,5 раза (с 64 до 230 наименований), издавались общественно-литературные, научные, ведомственные журналы. В 20-е годы начал распространяться новый тип издания - литературно-художественный альманах. С 1837 г. стала выходить газета Губернские ведомости (до 1917г.).
Спрос на книгу, газету, журнал усилился особенно в разночинской среде. В одном официальном документе конца 40-х годов подчеркивалось, что газеты читаются всеми мелкими чиновниками и на Гостином дворе, и в трактирах, и в лакейских, рассыпаясь таким образом между сотнями тысяч читателей.
В 40-е годы широкую известность получила издательская деятельность А. Ф. Смирдина (1795-1857). Он выпустил в свет более 70 собраний сочинений русских писателей, среди них А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, В. А. Жуковского, М. Ю. Лермонтова, И. А. Крылова. Упрощая оформление, увеличивая тираж, Смирдин снижал розничные цены, делал книги доступными для небогатых людей и тем способствовал их распространению. Смирдин впервые ввел в практику книгоиздательского дела писательские гонорары; до этого сочинительство считалось развлечением и почти не оплачивалось. Его заслугой было издание журнала Библиотека для чтения (с 1834 г.), который продавался в основном в провинции. Тираж журнала - 5-6 тыс. - был довольно большим для того времени.
Современники подчеркивали большую роль журналов в общественно-культурной жизни. Они вбирают в себя все умственное движение страны, - писал Герцен, - ни в одной стране, исключая Англию, влияние журналов не было так велико. Для журналистики 30-40-х годов характерна более четко выраженная общественная позиция, в целом совпадающая с определенным направлением в общественной мысли. Консервативно-охранительной, официозной журналистике (Москвитянин, Северная пчела) противостояло демократическое направление, выразителем которого в 20-е - первой половине 30-х годов были Московский телеграф и 'Телескоп, а в последующий период - Современник и Отечественные записки.
Развитие библиотечного дела в этот период было связано с открытием публичных библиотек в некоторых губернских и уездных городах. Эти библиотеки, как правило, возникали благодаря усилиям местной общественности, без поддержки правительства. В середине 50-х годов примерно из 40 публичных библиотек, открытых в 30-е годы, продолжали действовать немногим более 10. И все же, несмотря на неблагоприятные условия, публичные библиотеки содействовали распространению книг и журналов. Во многих провинциальных городах они стали важными культурными центрами.
В рассматриваемый период продолжает формироваться система культурно-просветительных учреждений. В атмосфере патриотического подъема, вызванного событиями Отечественной войны 1812 г., возникла идея создания в России национального музея, который должен был вести просветительскую работу, чтобы каждый гражданин, - отмечалось в журнале Сын отечества, - для своего просвещения имел бы право отыскивать нужные материалы и сведения. Этот проект был реализован только с созданием Исторического музея в Москве уже в пореформенное время.
В 1852 г. был открыт для публики Эрмитаж, существовавший со второй половины XVIII в. как дворцовый музей. По широте и ценности художественных коллекций Эрмитаж является одним из крупнейших музеев мира. С 1856 г. начал собирать произведения русской живописи П. М. Третьяков (1832-1898). Созданная им галерея была русской, всенародной, национальной галереей (В. В. Стасов).
Достаточно широкое развитие получили художественные выставки. Помимо академических выставок, начало которых относится ко второй половине XVIII в., с 20-х годов XIX в. стали проводиться выставки Общества поощрения художеств в Петербурге, с 30-х годов - Московского училища живописи, ваяния и зодчества.
С 1829 г. в Петербурге и Москве устраивались всероссийские промышленные выставки, в 1846 г. была организована первая сельскохозяйственная выставка. Эти выставки освещались в печати и вызывали интерес. Следует отметить, что проводились они только в столицах.
XIX век - время серьезных изменений в сознании людей, развития общественно-политической мысли. Ускорение темпа жизни, внутренние и внешнеполитические события несомненно влияли на этот процесс.
Отечественная война 1812 г. усилила идейное размежевание в русском обществе, привела к росту настроений против существовавших в России порядков, при которых русский народ, отстоявший независимость страны, продолжал оставаться в крепостной зависимости. Для того ль освободили мы Европу, чтобы наложить цепи на себя? Для того ль дали конституцию Франции, чтобы не сметь говорить о ней, и купили кровью первенство между народами, чтобы нас унижали дома? - эти слова декабриста А. А. Бестужева выражали мысли многих прогрессивных людей России.
Отношение к крепостничеству и самодержавию было стержневым вопросом идейной борьбы первой половины XIX в. В общественном сознании мысль о самодержавии как наиболее приемлемой форме политической власти в России была очень распространенной. Попытки М. М. Сперанского высказать идею об ограничении самодержавной власти (План государственных преобразований 1809 г.) оказались безуспешными. Н. М. Карамзин в Записке о древней и новой России (1811) писал, что самодержавие - есть палладиум России, оно основало и воскресило страну и всегда было главным условием ее политического существования. Один из деятелей декабристского движения Г.С.Батеньков, человек широко образованный, автор проектов политического переустройства, писал, что не дозрели люди до республики, по обширности государства, по опыту тысячи лет и по нравам нашим республиканское правление нам не свойственно, по крайней мере - для перехода нужна монархия.
Декабристы первыми предприняли попытку свергнуть крепостничество и самодержавие в России революционным путем. Большая роль в их общественных воззрениях отводилась просвещению как силе, способствующей общественному прогрессу. Но в отличие от просветителей XVIII в. они считали прогресс несовместимым с крепостным правом.
Вторая четверть XIX в. - время осмысления политических и социальных вопросов, поднятых декабристами, поисков путей их решения.
Общественная мысль стремилась к выработке понимания таких проблем как роль народа в общественном движении, Россия - Запад и отношение к западноевропейскому политическому и социальному устройству. Наряду с главным вопросом - отношением к крепостничеству и самодержавию - решение этих проблем вело к появлению различных течений общественной мысли и их размежеванию.
С осмыслением важнейших социально-политических вопросов связан повышенный интерес в России к немецкой классической философии. Диалектика, идея развития, становилась знаменем антифеодальных сил. В 30-40-е годы произведения Фихте, Шеллинга, Гегеля были широко известны в среде интеллектуальной молодежи, изучались в университетских кружках.
Брожение умов заставило правительство искать пути усиления идеологического влияния на умственную, идейную жизнь общества. В середине 30-х годов вырабатываются коренные начала официальной идеологии - самодержавие, православие, народность, - которые должны были сохранить политическую и социальную стабильность, составить нравственную основу воспитания в обществе и стать последним якорем спасения России.
Это было также решение вопроса о крепостничестве и самодержавии с точки зрения правительства. Положения теории официальной народности пропагандировались в учебниках, лекциях профессоров, в публицистике, литературе. Однако безраздельно господствовать в умах, на что рассчитывало правительство, уже не могло.
П. Я. Чаадаев (1794-1856) одним из первых подверг официальную идеологию уничтожающей критике. Его Философическое письмо, опубликованное в 1836 г. в журнале Телескоп, было, по словам Герцена, подобно выстрелу, раздавшемуся в темную ночь, оно потрясло всю мыслящую Россию. Чаадаев пытался по своему решить проклятые вопросы эпохи, поставленные декабристами, смог пробудить общественное мнение о судьбах России. Но в отличие от официальных политиков и идеологов (А. Х. Бенкендорф, С. С. Уваров) Чаадаев нигилистически оценивал историю России, пессимистически смотрел на ее настоящее, а будущее видел только в приобщении к европейской цивилизации на основе католической религии. Именно тезис - только через католицизм возможен путь к социальному и культурному возрождению - был отвергнут фактически всем мыслящим русским обществом.
Однако Письмо Чаадаева стало катализатором умственного движения, заставляло задумываться над вопросами, которые он поставил. Чаадаев создал философскую концепцию русской истории, и его идеи восприняли и пытались интерпретировать многие из последующих русских мыслителей.
Мысль о необходимости социально-политических преобразований прочно входит в общественное сознание; формирующиеся в 30-40-е годы течения общественной мысли - западничество, славянофильство, утопический социализм, - различаясь по степени радикализма, философской основе, исходили из неизбежности социальных преобразований для дальнейшего движения общества вперед.
40-е годы XIX в. явились замечательным десятилетием в развитии общественной мысли и духовной культуры в целом. Из тайных организаций обсуждение животрепещущих вопросов переносилось в более широкую среду интеллигенции, университетского студенчества, на страницы журналов. Одним из условий общественной жизни, как писал Современник, становились публичные лекции в университетах; своеобразными общественно-культурными центрами были литературные салоны в столичных и некоторых провинциальных городах. В одном из таких широко известных салонов - в доме А. П. Елагиной в Москве происходили знаменитые споры славянофилов и западников о путях развития России.
Западничество и славянофильство были течениями раннего русского либерализма и знаменовали собой формирование либерально-буржуазной идеологии в России. К западничеству (признается известная условность этого понятия) принадлежали историки и правоведы Т. Н. Грановский и С. М. Соловьев, Б. Н. Чичерин и К. Д. Кавелин, публицисты В. П. Боткин, П. В. Анненков и др. Вместе с западниками в идейных спорах со славянофилами выступали В. Г. Белинский и А. И. Герцен, выработавшие в этих дискуссиях свою революционную концепцию. Западники были сторонниками конституционной монархии, буржуазных преобразований в России, которые могли осуществиться, по их мнению, путем реформ.
Славянофилы (А. С. Хомяков, К.С. и И.С. Аксаковы, П.В. и И.В. Киреевские, Ю.Ф. Самарин и др.) выступали, в отличие от западников, за принципиально иной путь развития России, нежели западноевропейский. В основе его лежали самобытные нравственно-религиозные начала допетровской Руси, к возрождению которых призывали славянофилы. Они были убежденными противниками революции, но, как и западники, отстаивали мирный путь социальных преобразований, прежде всего отмены крепостного права. В период подготовки реформы 1861 г. западники и славянофилы составили единый либеральный лагерь.
Существенно важными для развития национального самосознания были идеи славянофилов о национальном характере культуры, некритическом отношении к иностранным влияниям. (А. С. Хомяков О возможности русской художественной школы. 1847 г.).
К 30-м годам относится развитие идей утопического социализма. В России он распространялся в форме крестьянского или общинного социализма (А. И. Герцен), его особенностью было признание приоритета революционных методов борьбы. Именно здесь шел поиск путей по преодолению ограниченности дворянской революционности (борьба для народа, но без народа) и просветительских идей всеобщего благоденствия. В 40-50-е годы XIX в. формируется революционный демократизм. Оставаясь в рамках утопического социализма, он являлся идеологией, выражавшей интересы крестьянства.
В общественном сознании продолжали жить взгляды на просвещение как средство обновления и улучшения жизни. Декабрист Н. А. Крюков показал на следствии: Чувствуя вполне бедственное состояние рабства и невежества, более и более убеждался в том, что одно лишь общее просвещение может сделать государство благополучным. Белинский в конце 40-х годов XIX в. в своем знаменитом письме к Гоголю продолжал утверждать, что Россия видит свое спасение в успехах цивилизации, просвещения, гуманности.
Многие защитники идеи просвещения народа отнюдь не выступали за коренные преобразования в России. Московское общество сельского хозяйства, например, тоже ставило вопрос о необходимости предоставления крестьянам элементарного сельскохозяйственного образования, по его инициативе в 1845 г. был создан Комитет грамотности. Но его члены не были сторонниками ни политических, ни социальных изменений. Революционные демократы общественные преобразования считали необходимыми, а путь их видели не только в просвещении, но и в революционном свержении существующего общественного строя.
Всё наше рассмотренное определяло художественную культуру первой половины 19 века.
Декабристы западники славянофилы В начале 30-х гг. XIX в. появилось на свет идеологическое обоснование реакционной политики самодержавия — теория “официальной народности”. Автором этой теории выступил министр народного просвещения граф С. Уваров. В 1832 г. в докладе царю он выдвинул формулу основ русской жизни: “Самодержавие, православие, народность”. В основе ее была точка зрения, что самодержавие — исторически сложившийся устой русской жизни; православие — нравственная основа жизни русского народа; народность — единение русского царя и народа, ограждающее Россию от социальных катаклизмов. Русский народ существует как единое целое лишь постольку, поскольку сохраняет верность самодержавию и подчиняется отеческому попечению православной церкви. Любое выступление против самодержавия, любая критика церкви трактовались им, как действия, направленные против коренных народных интересов.
Уваров доказывал, что просвещение может быть не только источником зла, революционных потрясений, как это случилось в Западной Европе, а может превратиться в элемент охранительный — к чему следует стремиться в России. Поэтому всем “служителям просвещения в России предлагалось исходить исключительно из соображений официальной народности”. Таким образом, царизм стремился решить задачу сохранения и укрепления существующего строя.
По мнению консерваторов николаевской эпохи, в России не было причин для революционных потрясений. Как говорил начальник Третьего отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии А.Х. Бенкендорф, "прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается ее будущего, то оно выше всего, что может нарисовать самое смелое воображение". В России становилось практически невозможным бороться за социально-экономические и политические преобразования. Попытки русской молодежи продолжить дело декабристов успеха не имели. Студенческие кружки конца 20-х — начала 30-х гг. были малочисленны, слабы и подвергались разгром
В условиях реакции и репрессий против революционной идеологии широкое развитие получила либеральная мысль. В размышлениях об исторических судьбах России, ее истории, настоящем и будущем родились два важнейших идейных течения 40-х гг. XIX в.: западничество и славянофильство. Представителями славянофилов были И.В. Киреевский, А.С. Хомяков, Ю.Ф. Самарин и многие др. Наиболее выдающимися представителями западников выступали П.В. Анненков, В.П. Боткин, А.И. Гончаров, Т.Н. Грановский, К.Д. Кавелин, М.Н. Катков, В.М. Майков, П.А. Мельгунов, С.М. Соловьев, И.С. Тургенев, П.А. Чаадаев и др. По ряду вопросов к ним примыкали А.И. Герцен и В.Г. Белинский.
И западники, и славянофилы были горячими патриотами, твердо верили в великое будущее своей России, резко критиковали николаевскую Россию.
Особенно резко славянофилы и западники выступали против крепостного права. Причем западники — Герцен, Грановский и др. — подчеркивали, что крепостное право — лишь одно из проявлений того произвола, который пронизывал всю русскую жизнь. Ведь и “образованное меньшинство” страдало от беспредельного деспотизма, тоже было в “крепости” у власти, у самодержавно-бюрократического строя. Критикуя российскую действительность, западники и славянофилы резко расходились в поисках путей развития страны. Славянофилы, отвергая современную им Россию, с еще большим отвращением смотрели на современную Европу. По их мнению, западный мир изжил себя и будущего не имеет (здесь мы видим определенную общность с теорией “официальной народности”).
Славянофилы отстаивали историческую самобытность России и выделяли ее в отдельный мир, противостоящий западу в силу особенностей русской истории, религиозности, русского стереотипа поведения. Величайшей ценностью считали славянофилы православную религию, противостоящую рационалистическому католицизму. Славянофилы утверждали, что у русских особое отношение к властям. Народ жил как бы в “договоре” с гражданской системой: мы — общинники, у нас своя жизнь, вы — власть, у вас своя жизнь. К. Аксаков писал, что страна обладает совещательным голосом, силой общественного мнения, однако право на принятие окончательных решений принадлежит монарху. Примером такого рода отношений могут стать отношения между Земским собором и царем в период Московского государства, что позволило России жить в мире без потрясений и революционных переворотов, типа Великой французской революции. “Искажения” в русской истории славянофилы связывали с деятельностью Петра Великого, который “прорубил окно в Европу”, нарушил договор, равновесие в жизни страны, сбил ее с начертанного богом пути.
Славянофилов часто относят к политической реакции в силу того, что их учение содержит три принципа “официальной народности”: православие, самодержавие, народность. Однако следует отметить, что славянофилы старшего поколения истолковывали эти принципы в своеобразном смысле: под православием они понимали свободное сообщество верующих христиан, а самодержавное государство рассматривали как внешнюю форму, которая дает возможность народу посвятить себя поискам “внутренней правды”. При этом славянофилы защищали самодержавие и не придавали большого значения делу политической свободы. В то же время они были убежденными демократами, сторонниками духовной свободы личности. Когда в 1855 г. на престол вступил Александр II, К. Аксаков представил ему “Записку о внутреннем состоянии России”. В “Записке” Аксаков упрекал правительство в подавлении нравственной свободы, приведшей к деградации нации; он указывал, что крайние меры могут только сделать в народе популярной идею политической свободы и породить стремление к ее достижению революционным путем. Ради предотвращения подобной опасности Аксаков советовал царю даровать свободу мысли и слова, а также возвратить к жизни практику созыва Земских соборов. Идеи предоставления народу гражданских свобод, отмены крепостного права занимали важное место в работах славянофилов. Неудивительно поэтому, что цензура часто подвергала их преследованиям, мешала свободно выражать свои мысли.
Западники, в отличие от славянофилов, русскую самобытность оценивали как отсталость. С точки зрения западников, Россия, как и большинство других славянских народов, долгое время была как бы вне истории. Главную заслугу Петра I они видели в том, что он ускорил процесс перехода от отсталости к цивилизации. Реформы Петра для западников — начало движения России во всемирную историю.
В то же время они понимали, что реформы Петра сопровождались многими кровавыми издержками. Истоки большинства самых отвратительных черт современного ему деспотизма Герцен видел в том кровавом насилии, которым сопровождались петровские реформы. Западники подчеркивали, что Россия и Западная Европа идут одинаковым историческим путем, поэтому Россия должна заимствовать опыт Европы. Важнейшую задачу они видели в том, чтобы добиться освобождения личности и создать государство и общество, обеспечивающие эту свободу. Силой, способной стать двигателем прогресса, западники считали “образованное меньшинство”.
При всех различиях в оценке перспектив развития России западники и славянофилы имели схожие позиции. И те, и другие выступали против крепостного права, за освобождение крестьян с землей, за введение в стране политических свобод, ограничение самодержавной власти. Объединяло их также и негативное отношение к революции; они выступали за реформистский путь решения основных социальных вопросов России. В процессе подготовки крестьянской реформы 1861 г. славянофилы и западники вошли в единый лагерь либерализма. Споры западников и славянофилов имели большое значение для развития общественно-политической мысли. Они являлись представителями либерально-буржуазной идеологии, возникшей в дворянской среде под влиянием кризиса феодально-крепостнической системы. Герцен подчеркнул то общее, что соединяло западников и славянофилов — “физиологическое, безотчетное, страстное чувство к русскому народу” (“Былое и думы”).
Либеральные идеи западников и славянофилов пустили глубокие корни в русском обществе и оказали серьезное влияние на следующие поколения людей, искавших для России пути в будущее. В спорах о путях развития страны мы слышим отзвук спора западников и славянофилов по вопросу о том, как соотносятся в истории страны особенное и общечеловеческое, чем является Россия — страной, которой уготована мессианская роль центра христианства, третьего Рима, или страной, которая представляет собой часть всего человечества, часть Европы, идущая путем всемирно-исторического развития.
