№31

Вопрос №31. Военное искусство А.В. Суворова

Огромное влияние на формирование полководческого таланта Александра Васильевича Суворова оказала боевая практика. Он был участником Семилетней войны 1756-1763 гг., русско-турецких войн 1768-1774 и 1787-1791 гг., польских походов 1768-1772 г. и 1794г., войны с Францией 1799 г. В этих войнах Суворов приобрел бо­гатейший опыт военных действий. Вместе с тем он внима­тельно изучал военный опыт прошлых войн, особенно тех, кото­рые вела Россия. Он восхищался личностью Петра I – крупней­шего военного реформатора, создателя русской регулярной армии и флота, основоположника ее военного искусства. Суворов высоко ценил военные знания, постоянно проявлял большой интерес к военной науке, к выяснению её роли в практической деятельности по ру­ководству войсками. Он глубоко осмыслил и овладел многими обла­стями научных знаний своего времени, в первую очередь военной наукой, что отмечалось не только русскими современниками великого полководца, но и иностранцами. Англичанин лорд Клингтон, посетив в 1799 г. Суворова, писал одному из своих знакомых: «Сейчас выхожу я из ученейшей военной академии, где были рассуждения о военном искусстве, о Ганнибале, Цеза­ре, … о штыке и пр. и пр. Вы верно хотите знать, где эта академия и кто профессор? Угадайте… я обедал у Суворова». (Анекдоты князя Италийского, графа Суворова-Рымникского, изданные Е. Фуксом. СПб., 1827 г., с. 13).Полководческий гений Суворова вырос на основе сочетания выдающихся природных дарований, разностороннего личного боевого опыта и глубоких военно-научных знаний. Досконально изучив военное дело, познав опыт минувших и современных войн, Суворов пришел к убеждению, что человек является реша­ющим фактором победы. В соответствии с этим он создал пере­довую национальную систему воспитания и обучения армии, стоявшую неизмеримо выше и в корне отличавшуюся от тех мето­дов, которые существовали в западноевропейских армиях. Через всю суворовскую систему воспитания и обучения войск красной нитью проходит основная идея, что солдат является главной силой русской армии, что, проявляя заботу о солдате, завоевав его доверие и любовь, можно требовать от войск высшего напряже­ния на войне и побеждать любого противника. Эта система была рассчитана на всестороннюю подготовку патриотически настроенного, смелого, инициативного, выносливого, дисципли­нированного, хорошо знающего военное дело солдата. Суворов требовал обучать войска не для парадов и смотров, а лишь тому, что нужно на войне. Опираясь на высокие морально-боевые ка­чества русской армии, полководец решительно отбросил устарев­шие приемы вооруженной борьбы, создал и блестяще применил в своей практической деятельности новые способы ведения воен­ных действий, которые намного опередили свою эпоху и обеспе­чили русскому военному искусству ведущее место. Отличительной чертой полководческого искусства Суворо­ва А.В. является то, что в нем главной целью военных действий ста­вилось уничтожение вооруженных сил врага. Полная победа, по мнению Суворова, возможна только в результате разгрома живой силы неприятеля. Он говорил: «Оттеснен противник – неудача; уничтожен – победа». Основным видом боевых действий Суворов признавал наступ­ление, завершаемое разгромом врага в сражении, а затем энер­гичным преследованием остатков неприятельской армии. «Истин­ное правило военного искусства, – наставлял полководец, – прямо напасть на противника с самой чувствительной для него стороны, а не сходиться, робко пробираясь окольными дорогами, чрез что самая атака делается многосложною, тогда как дело может быть реше­но только прямым смелым наступлением». Суворов одним из первых понял недостатки кордонной стра­тегии, смело отверг ее принципы и пришел к выводу о необхо­димости массирования сил на важнейших направлениях. Уже при штурмах Измаила и Очакова Суворов действова­л не иначе, как крупными массами. Сущность наступления Суворов лаконично выразил тремя принципами – глазомер, быстрота, натиск. Эти «три воинских искусства» составляют главные начала его полководческой деятельности. В них воплощены объективные закономер­ности ведения наступательных действий. Правила глазомера, быстроты и натиска Суворов рассматри­вал во взаимосвязи и взаимозависимости.« Глазомер» создавал основу для принятия решения и после­дующих действий. «Быстрота» и «натиск» обеспечивали «немед­ленное исполнение». Быстроту Суворов рассматривал как вели­чайшее достоинство, тогда как в медлительности видел «грех, непростительный за вредные последствия». Достоинство быстроты заключалось в том, что она обеспечивала внезапность действий. Внезапность являлась необходимым условием успеха наступления, ибо, как говорил Суворов, «кто напуган, тот наполовину побежден». Быстрота в сосредоточении войск к месту сражения обеспе­чивалась искусным проведением стратегических марш-маневров. Суворов считал, что «быстрота марша – первое искусство». И он водил свои войска с небывалой для того времени скоростью. Так, командуя Суздальским полком, он совершил переход позд­ней осенью (с 15 ноября по 15 декабря 1768 г.) из Новой Ладо­ги в Смоленск, покрыв за месяц расстояние в 869 верст. Марше­вая скорость полка составила 29 верст в сутки. В сентябре 1789 г. в осеннюю распутицу его дивизия за двое суток покрыла расстояние между Бырладом и Фокшанами, проходя в сутки по 50 верст. Для XVIII в. скорость суворовских марш-маневров была необыч­ной. По общепринятым в странах Западной Европы нормам суточный переход армии не превышал 10 верст. К примеру, Фридрих II увеличил эту норму до 15 верст. Суворов водил войска быстрее. Нормальный суточный переход русской армии под командованием Суворова составлял 28-35 верст, т. е. в 3-3,5 раза выше, чем в армиях Европы. Что касается величины форсированных маршей, то она достигала50 верст и более в сутки. Суворовские марши-маневры были подчинены необходимости быть всегда в готовности вступить в сражение с неприятелем. Этому требованию отвечало и построение походных порядков. Их необходимый элемент – авангарды, способные завязывать бой до подхода главных сил. Во время Итальянского похода они были силой до бригады или дивизии. Включали батальоны егерей и гренадеров, полки легкой кавалерии, казаков и артил­лерию. Постоянную готовность войск к сражениям Суворов стремил­ся обеспечивать также соответствующим построением их поход­ного порядка. Колонны главных сил формировались из самостоя­тельных в тактическом отношении «отделений» (эшелонов). Каждое из них обычно было в составе дивизии, усиленной кон­ницей и артиллерией. Самостоятельную часть походного порядка составлял «главный артиллерийский резерв», который, как пра­вило, следовал за одной из колонн, а при совершении марша одной колонной – в середине колонны. Образованием главного артиллерийского резерва Суворов проявил глубокое понимание резервов вообще, огневого в особенности. Таким образом, совершение марш-маневра Суворов подчинял требованиям быстроты движения, постоянной готовности войск к развертыванию для вступления в сражение с марша. Быстрота в сочетании с внезапностью позволяли меньшими силами побеж­дать численно превосходящего противника. «Быстрота и внезап­ность, – учил Суворов,  заменяют число». Соединение же быстроты с натиском обеспечивало успех в сражении. «Быстрота и натиск – душа настоящей войны», – подчёркивал полководец. «Натиск» – это само сражение. Суворов различал «баталию полевую» и «баталию-штурм». Разновидностью полевой баталии «читалась «баталия на окопы». В полевой баталии рекомендо­вались три возможные формы атаки: 1) атака в крыло; 2) атака в середину; 3) атака в тыл. Суворовская тактика основывалась на тща­тельном учете обстановки, быстроте, внезапности действий. В действиях Суворова поражают простота планов, целеустрем­ленность начинаний, решительность и быстрота, необыкновен­ная энергия в выполнении начатого дела, изумительная твер­дость и непреклонная воля при преодолении препятствий. Суво­ровские мысли о войне и действия его на поле боя намного пережили своего творца. На образцах боевых действий Суворова учились не только в России, но и за границей.

Вопрос №40. Развитие капитализма в России

Реформа 1861 года, знаменовавшая вступление России в капиталистическую стадию развития. Однако становление капитализма в России в пореформенную эпоху проходило в условиях, когда в стране сохранились сильнейшие пережитки крепостничества, которые всячески тормозили развитие капитализма. Противоречия между развивающимся капитализмом и феодально-крепостническими пережитками непрерывно усиливались и обострялись. Но несмотря на это, Россия непрерывно развивалась по капиталистическому пути, ее хозяйство и вся ее жизнь перестраивались на капиталистический лад. 

Товарное производство стало господствующей формой во всех отраслях хозяйства. Товаром стала и рабочая сила. Промышленность и часть сельскохозяйственного производства были основаны на использовании рабочей силы. С 1865 по 1890 год число фабрично-заводских и железнодорожных рабочих, по исчисленьям В. И. Ленина, увеличилось в два раза — с 706 тыс. до 1438 тыс. человек. Широкое распространение наемного труда являлось важнейшим показателем развития капитализма в стране. 
Непрерывно росло городское население, концентрируясь в крупных городах.

Широкое развитие получила организация системы кредита банка, акционерных обществ, являющаяся необходимым условием капиталистического преобразования народного хозяйства. Наряду с Государственным банком, учрежденным в 1860 году, появились и непрерывно росли частные банки, общества взаимного кредита, акционерные общества и т. д. С 1864 по 1873 год возникли 39 частных коммерческих банков, 242 городских общественных банка и 54 общества взаимного кредита. 

Но Россия являлась по-прежнему аграрной страной. «Всемирная промышленная выставка 1882 года подтвердила отсталость промышленности России. Однако по темпам роста промышленного производства страна опережала не только Европу, но и США.