Василий Алексеевич Слепцов(1836-1878гг). Под влиянием романа «Что делать?» Н. Г. Чернышевского увлёкся практическим решением «женского вопроса» и для эмансипации создал в 1863 в Петербурге первую коммуну - своего рода общежитие, где поселился сам вместе с несколькими своими знакомыми, разделявшими его идеи. Это были: шурин Слепцова В.Н. Языков; А.Ф. Головачёв; переводчицы М.Н. Коптева и Е.И. Ценина; известные как "нигилистки" А.Г. Маркелова и Е.А. Макулова. Коммуна представляла собой снятую Слепцовым на улице Знаменской большую квартиру, где каждый из жильцов имел отдельную комнату, и одна большая комната оставлена была общей. Для ведения хозяйства нанята была "общая" прислуга.
По замыслу Слепцова, жизнь в коммуне должна была быть организована на социалистических началах. Однако никто из проживавших в "коммуне" эмансипированных женщин не желал взваливать на себя бремя заведования общим хозяйством; эту роль по необходимости пришлось взять на себя самому Слепцову. Кроме того, совместное проживание людей с разными привычками постоянно вызывало мелкие конфликты и взаимное раздражение.
Знаменская коммуна Слепцова была первым в России примером совместного проживания под одной крышей мужчин и женщин, не связанных между собой узами родства или узами брака. Это небывалое явление породило множество грязных слухов о неупорядоченных сексуальных контактах между жильцами квартиры на Знаменской, а также вызвало пристальное внимание полиции. Эти обстоятельства ускорили распад коммуны: первыми её покинули М.Н. Коптева и Е.И. Ценина. Для оставшихся совместное проживание оказалось слишком дорогим, и коммуна распалась окончательно.
Завершение этой эпопеи, отнявшей у Слепцова много времени и сил, позволило ему уделять больше времени писательской деятельности. В 1865 г. он опубликовал в журнале «Современник» лучшее своё произведение - роман «Трудное время».
Герои повести Щетинин и Рязанов представляют собой два типа русской пореформенной интеллигенции. Щетинин воплощает позицию либерального землевладельца. Он пытается вести экономическую деятельность в новых условиях, строить отношения с крестьянами в рамках правовых, либеральных норм. Рязанов изображается как представитель оппозиционных сил. Это разночинец-радикал, нигилист «базаровского» типа, убежденный, что улучшение жизни возможно только революционным путем. Рязанов доказывает необходимость передачи крестьянам как настоящим хозяевам жизни помещичьей земли. Симпатии Слепцова были на стороне разночинца-революционера. Однако в жизни побеждают люди, похожие на Щетинина. Рязанов не лишен черт «лишнего человека» рудинского типа. Он характеризуется как личность «без приюта и пристанища», и сам скептически относится к возможности активных действий в современной России.
Произведение формулирует те актуальные нравственно-психологические и общественные проблемы, которые волновали русское общество в пореформенные годы. По цензурным соображениям писатель пользовался системой намеков и иносказаний. Однако читатели хорошо понимали, о чем идет речь.
Слепцов как художник развивался в русле очеркового реализма. В то же время некоторые черты его стиля повлияли на литературный процесс в целом. В частности, так называемая «случайность» изображаемых событий, важная роль художественной детали предвосхитили поэтику прозы и драматургии А.П. Чехова, а сатирический, разоблачительный реализм сближает его с творчеством Салтыкова-Щедрина.
Эзопов язык повествования о трудном времени реакции был метко определен Чуковским как тайнопись, котоой пронизано все произведение. Главной герой повести Рязаанов наделяется атвором рахметовскими чертами: он занят тайной деятельность, отказываетс от личного счастья во имя револбционного долга, испытывает неподдельный интерес к жизни народных масс. Однако герой Слепцов существенно отличается от Рахметова. Он лишен исторического оптимизма, автор ослабляет в образе своего персонажа черты необычности и особенности. решительно изменяет Слепцов и функцию принципа семейственности, в рамках которого представали перед читателем новые люди у Помяловоского и Чернышевского. На первый взгляд фабула повести кажется традиционной: передовой человек, революционер пробуждает героиню, освобождаете ее от иллюзий и ведет к разрыву с семьей, со средой, в которой она была воспитана и жила. Но не любовь является силой, вдохновляющей Марию Николаевну на решителньый поступок. Внешне сюжетная ситуация чисто тургенесвкая. Все готово для любовного треуго. Но это лишь контуры старой схемы. Изменение мировоззрения героини происходит не под воздействием чувства любви, а впроцессе познания ею жизни крестяьнства и жесткой соц проаганды Рязанова.
Композиция повести "Трудное время" соответствует задачам анализа социальной действительности, которые в ней поставлены. Главное здесь - не сама личность героя, а непримиримые противоречия окружающей его жизни. Поэтому автор сталкивает героя (и героиню тоже) с противостоящими классами, раскрывая их политику, действия, характер. Делается это не через авторские комментарии и выводы, а посредством живой зарисовки жанровых сценок, живого общения людей, их самохарактеристики, их суждений о жизни.
Повесть раскрывает, по словам Горького, "драму эпохи", периода трудного становления социального сознания русской демократической интеллигенции и ее попыток борьбы за народные права. Это было только начало деятельности
революционного народничества. Десятилетие спустя движение "хождения в народ" станет массовым. Оно всколыхнет всю мыслящую Россию, выработает программу политической борьбы на основе идеалов социализма, хотя и утопического.
Движение семидесятников тоже не приведет к победе, но оно подготовит третий, решающий этап революционной борьбы в России - этап пролетарской революции.
Центральные образы повести "Трудное время" в критике 60-х годов вызвали противоположные суждения. Либералы восторгались гуманным помещиком Щетининым и отвергали нигилиста Рязанова, заодно понося автора за его насмешку над реформами. Демократы же сразу увидели в Рязанове знакомый тип передового русского человека - борца, действующего в новых исторических условиях.
Разумеется, родственность Рязанова Рахметову была очевидна многим, но параллели проводить было нельзя - имя автора "Что делать?" находилось под запретом многие десятилетия. Д. Писарев так же, как и Чернышевский,
отсидевший в Петропавловской крепости в то трудное для русских революционных деятелей время, прочитав повесть Слепцова, назвал Рязанова "базаровским типом". Восторженное отношение Писарева к герою романа "Отцы и дети" Тургенева Базарову объясняется тем, что он считал его прогрессивно мыслящим тружеником, преобразующим мир. Базаров пришел на смену "лишним людям", выходцам из дворянства. Он человек дела, а не красивой фразы. Будущее за ним. Рязанов для Писарева - это Базаров, вышедший на арену общественной борьбы. Разумеется, с Писаревым согласиться полностью нельзя. Несмотря на несомненную близость к Базарову, Рязанов все-таки продолжает не его путь, а путь Рахметова. Он его непосредственный преемник.
«Слепцов вообще брал темы новые, не тронутые до него, — говорил Горький, — он писал о фабричных рабочих, об уличной жизни Петербурга; его очерки полны намеков, вероятно бессознательных, на судьбу отдаленного будущего страны, полны живого смысла, не уловленного в свое время, но его темы тотчас были подхвачены Глебом Успенским В книге „Нравы Растеряевой улицы“, Левитовым и Вороновым в их славной книжке „Жизнь московских закоулков“ и затем целой группой менее видных, забытых теперь писателей, сотрудников „Современника“, „Отечественных записок“, „Дела“ и „Слова“».1
Высоко ценил творчество Слепцова А. П. Чехов, который признавался, что этот писатель «лучше многих научил его понимать русского интеллигента да И самого себя».2
Первая книга Слепцова «Владимирка и Клязьма» представляет собой цикл путевых очерков. Вначале автор стремится рисовать подряд всё увиденное им, и первые очерки представляют просто этнографические зарисовки. Но уже и здесь, в первых очерках, имеются отдельные картинки, приковывающие внимание читателя к общественно-экономической стороне жизни подмосковных рабочих и крестьян. В дальнейших очерках эта сторона усиливается, писатель всё острее подчеркивает факты социальной несправедливости.
Достоинство слепцовских очерков состоит в глубоком наблюдении и понимании действительности. Автор не остается простым наблюдателем и регистратором фактов, а старается обобщить их и понять причины, порождающие их. Он выступает с прямым протестом против взяточничества и спекуляции на подрядах, против подрядной системы, усугубляющей эксплуатацию трудового народа. Автор выступает как борец за счастье народное, он обнажает острые злободневные общественные вопросы, активно вмешивается в жизнь. Это свидетельствует о том, что Слепцов правильно понял задачи революционно-демократического писателя своего времени.
В другом цикле очерков, в «Письмах об Осташкове», Слепцов еще более ярко показал хищническую деятельность отечественного капитализма, усиливавшего эксплуатацию народа под маской «культурничества». Проблема «культурности» занимала не только Слепцова. Ею интересовались и другие революционные демократы. Она потом заняла особенно большое место в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина. Это было вызвано естественной реакцией революционно-демократической мысли на либеральную пропаганду, скрывавшую грабительский характер реформы 1861 года и пытавшуюся изобразить пореформенную жизнь как сплошное благоденствие и процветание. Одним из образчиков такой пропаганды было воспевание благоустройства города Осташкова Тверской губернии.
В рассказах и очерках Слепцова нашли отображение не только крестьянство, но и городской люд («На железной дороге», «Уличные сцены», «Сцены в больнице», «Сцены в полиции», «Спевка»), светское общество («На выставке»), быт помещичьего дома («Вечер») и др. Всюду писатель стремится показать простой народ без сентиментальной идеализации и с какой-то печальной усмешкой. Он откровенно посмеивается над загулявшим разносчиком («Уличные сцены»), над трусливым крестьянином, принявшим писателя за грабителя («Отрывок из дорожных заметок пешехода»).
Рассказы Слепцова интересны по форме. В них, как и в рассказах Н. Успенского, А. Левитова и других писателей-шестидесятников, нет видимого сюжетного стержня. Каждый рассказ Слепцова состоит обычно из нескольких, на первый взгляд ничем между собой не связанных диалогов и отрывочных сценок. Однако из этого как будто случайного нагромождения диалогов и сценок возникает типическая картина глубоко драматического явления жизни. Незначительные и случайные на вид детали оказываются необходимыми для создания нужного впечатления. Фигуры людей здесь нарисованы беглыми штрихами. Эти эскизные наброски, конечно, не могут претендовать на полную, всестороннюю характеристику персонажа, но тем не менее здесь точно схвачены и переданы живые и характерные как бытовые, так и общественные черты людей. Слепцов умел добиваться точности деталей и соразмерности частей рассказа, превосходя в этом и Н. Успенского, и Левитова. Он более сдержан и в воспроизведении народной речи в своих рассказах. Последняя искусно используется им для обрисовки крестьян, используется тонко, без преувеличения и чрезмерностей. В творческой манере Слепцова есть что-то родственное чудесному таланту А. П. Чехова. О некоторых чертах, сближающих этих писателей, говорил Горький: «... хотя Слепцов совершенно не владел вдумчивой, грустной лирикой, чутьем природы и мягким, однако точным языком Антона Чехова, но острота наблюдений, независимость мысли и скептическое отношение к русской действительности очень сближают этих писателей, далеких друг другу в общем».1
