Тексты фарсов дошли до нас, как правило, в изданиях конца XV и первой половины XVI в. (в редчайших случаях — в рукописных списках). Издания эти очень несовершенны и осуществлялись не для чтения, а для постановок. Поэтому в них обычно отсутствуют ремарки («входит», «садится», «надевает плащ», «поет» и т. д.), а указания на то, кому принадлежит реплика, даются сокращенно. Научного издания, сделанного по единым принципам и включающего все известные нам фарсы, не существует (да его и не может быть, так как и в наши дни исследователи продолжают обнаруживать и публиковать новые произведения этого жанра). Мы пользовались разными изданиями фарсов, осуществленными как во второй половине XIX, так и в XX в. Одни из них точно воспроизводят оригинал (то есть первое издание XV или XVI в.), другие вносят в текст облегчающие чтение ремарки. Отсюда некоторый разнобой в переводах.
Фарс — самый популярный жанр средневековой драмы, небольшие комические пьесы бытового содержания, близкие по тематике к фаблио. Как правило, написан восьмисложным стихом, которых, согласно канону, от 300 до 600
Фарс писался для широких кругов горожан, отражал их интересы и вкусы (представители других сословий, в первую очередь дворяне и крестьяне, изображаются в фарсе не очень часто). Фарс оперирует готовыми типами — масками. Таковы плут-монах, шарлатан-врач, глупый муж, сварливая и неверная жена и т. д. В фарсе обличается корыстолюбие богатых горожан, высмеиваются индульгенции, разоблачается разврат монахов, клеймятся феодальные войны и т. д.
О Чане:
(ты просто Жан. — В фарсовой традиции незадачливые мужья по большей части именуются Жанами.)
В фарсе участвуют три персонажа: Жакино́, его жена и тёща.
Жакино под гнетом жены и тёщи вынужден исполнять все домашние работы, длинный список которых исчислен на бумаге; доставая из огромной лохани бельё, жена падает в неё и беспомощно барахтается, пока Жакино медленно читает ей длинный список, чтобы указать, что в него не включена обязанность вытаскивать жену из лохани. В конце концов, он всё же помогает жене выбраться, после того, как она пообещала всю домашнюю работу выполнять самой.
Адвокат Пьер Патлен
Вместе с двумя «продолжениями», фарс входит в своеобразную трилогию об адвокате Патлене. В 1474 г. создан фарс«Новый Патлен» (опубликован впервые в 1512 г.) и между 1480 и 1490 г. фарс «Завещание Патлена» (впервые опубликован в 1505 г.).
В "Патлене" впервые появляется знаменитая фраза «вернёмся к нашим баранам» («revenons à nos moutons»). «Вернуться к нашим баранам» предлагает в пьесе судья: речь идёт о тяжбе между суконщиком и пастухом, который украл овец у суконщика; во время процесса суконщик вспоминает о том, что защитник пастуха — адвокат Патлен, который не заплатил ему за шесть локтей сукна; разговор постоянно уходит от главной темы — и судье приходится напоминать присутствующим о пресловутых баранах.
Пьер Патлен - адвокат
Гильеметта - жена его
Гильем Жосом - суконщик
Тибо Поблей - пастух
Судья
Адвокат Патлен жалуется Гильеметте, своей жене, что никто уже не нуждается в его услугах. В былые времена от клиентов отбою не было, теперь же он по целым неделям сидит без работы. Прежде они ни в чем себе не отказывали, а теперь вынуждены ходить в отрепьях и питаться сухими хлебными корками. Так жить больше нельзя, необходимо что-то предпринять. Мало ли на свете простаков, которых Патлену — ловкачу и хитрецу — ничего не стоит обвести вокруг пальца!
Адвокат отправляется к суконщику, известному всем своей скупостью. Патлен расхваливает щедрость и доброту его покойного отца, которого сам и в глаза не видел, хотя, по слухам, старик был таким же скрягой, как и его сын. Адвокат вскользь упоминает о том, что отец суконщика никогда не отказывал ему в кредите. Льстивыми речами Патлен располагает к себе угрюмого и недоверчивого суконщика и завоёвывает его симпатию. В беседе с ним он невзначай упоминает о том, что сильно разбогател и все подвалы у него полны золота. Он охотно купил бы сукно, но не прихватил с собой денег.
Адвокат обещает дать за сукно тройную цену, но только вечером, когда суконщик придёт к нему отужинать.
Патлен возвращается домой с сукном и рассказывает Гильеметте о том, как ловко он надул суконщика. Жена недовольна: она боится, что ее мужу несдобровать, когда обман раскроется. Но хитрый Пат-лён уже придумал, как избежать расплаты. Когда вечером скряга является к нему в дом, предвкушая даровое угощение и радуясь, что так дорого продал свой товар, жена адвоката уверяет суконщика, что муж при смерти и уже несколько недель не выходит из дому. Видно, за сукном приходил кто-то другой и назвался именем ее мужа. Однако суконщик ей не верит и требует денег. Наконец Гильеметта, рыдая, проводит упрямого торговца в комнату Патлена, который ловко разыгрывает перед ним роль умирающего. Тому ничего не остаётся, как уйти несолоно хлебавши.
Возвращаясь домой, суконщик встречает нерадивого и плутоватого слугу, который пасёт его овец, и на нем срывает свой гнев. Пусть теперь слуга ответит перед судом, куда пропадают овцы: что-то они слишком часто болеют овечьей оспой.
Слуга встревожен, ибо на самом деле это он украл хозяйских овец. Он приходит за помощью к Патлену и просит быть его защитником в суде. Адвокат соглашается, но за высокую плату. Хитрец подговаривает слугу, чтобы тот на все его вопросы по-овечьи блеял, не говоря ни единого слова.
Суконщик, его слуга и адвокат являются в суд. Увидев Патлена, живого и здорового, скряга догадывается, что тот обманул его, и требует вернуть сукно или деньги. Совсем потеряв голову от гнева, он тут же набрасывается и на слугу, который ворует его овец. Суконщик так взбешён, что судье непонятно, кого и в чем тот обвиняет. Адвокат подсказывает судье, что, вероятно, торговец не в своём уме. Но поскольку суконщик требует разбирательства, адвокат приступает к своим обязанностям. Он начинает задавать вопросы слуге, но тот только блеет, как овца. Судье все ясно: перед ним двое умалишённых и ни о каком разбирательстве не может быть и речи.
Довольный таким исходом, слуга в ответ на требование Патлена уплатить ему обещанную сумму блеет по-овечьи. Раздосадованный адвокат вынужден признать, что на этот раз в дураках остался он сам.
