Карнавал как стиль жизни и идея жизненного банкротства в романе Ф. Фицжеральд «Великий Гэтсби». Роман является в американской литературе типичным представителем так называемого «Века Джаза». Роман был начат Фицджеральдом в Нью-Йорке, а закончен и опубликован в Париже, где он тогда проживал во время своего путешествия по Европе.
Действие романа происходит недалеко от Нью-Йорка, на «золотом побережье» Лонг-Айленда, среди вилл богачей. В 1920-е годы вслед за хаосом Первой мировой американское общество вступило в беспрецедентную полосу процветания: в «ревущие двадцатые» экономика США стремительно развивалась. В то же время «сухой закон» сделал многих бутлегеров миллионерами и дал значительный толчок развитию организованной преступности. Восхищаясь богатыми и их очарованием, их «карнавальным» стилем жизни, Фицджеральд в то же время порицает неограниченный материализм и отсутствие морали Америки того времени.
Автор проводит параллель между собой и главным героем романа. Оба, с молодых лет отличавшийся жизнерадостностью и оптимизмом, испытывают крах всего, во что верили и чем жили, потеряли любовь к жизни и волю к жизни, поняли, что являются «моральными банкротами». И обоим понимание этого пришло слишком поздно, когда катастрофа уже произошла.
Отражение противоречий национального сознания в образе Гэтсби.
Гэтсби, романтичен, размыт, опоэтизирован, а вместе с ним более опоэтизирована у Фицджеральда великая «американская мечта». Однако «типичная американская мечта» оборачивается «типичной американской трагедией».
Гэтсби в контексте «американской мечты», владевшей умами людей до Великой депресии, — не просто герой, он идеал для подражания, с которого должны были бы делать жизнь все обдумывающие житье американские юноши. Но американская мечта рассыпается на глазах. Гэтсби несметно богат, влиятелен, хорош собой — только всего этого недостаточно даже в Америке. Бесцеремонные гости, сотнями слетающиеся на его вечеринки, распускают за его спиной сплетни. И дело вовсе не в том, что они завидуют его богатству. Они ничего не знают о его прошлом. И поэтому не доверяют.
И сам Гэтсби не доверяет себе. Когда он выходит по вечерам из своего дома, смотрит на противоположный берег залива и протягивает к нему руки — он тянется не к женщине, которую когда-то знал и которую до сих пор любит. Он тянется к своему прошлому, которого не было. Символический смысл его любви прозрачен: он влюблен в Ту, что на другом берегу, он боится, что Она его отвергнет, ради Нее он богатеет и устраивает балы, он любит не только Ее самое, но и память о своем прошлом, связанным с Ней, — о прошлом, которое у него отняли.
Но, как пишет В. Сонькин, хотя с этим можно поспорить: «настоящая американская мечта — это мечта стать Европой. Такие мечты не сбываются».
Заглавный герой романа Фицджеральда стал предтечей целой литературной династии загадочно-богатых личностей с непроясненным прошлым. Были, конечно, и предшественники: Довлатов в свое время говорил, что «Великий Гэтсби», конечно, замечательная книга, но не очень понятно, зачем она нужна после «Графа Монте-Кристо».
Но, как оказалось, нужна. Образ Гэтсби при всем внешнем сходстве весьма далек от авантюрного Монте-Кристо Дюма. Отличие этих двух героев, при всем сходстве многих моментов (атмосферы таинственности, вечного праздника, чрезмерной расточительности, детективной интриги, плотной завесы, накинутой на личность главного героя и др.) состоит в том, что великая мечта графа сбывается и праздник длится вечно, а Гэтсби ждет поражение. Кроме того, граф, в отличие от Гэтсби, не идеалист, а точный прагматик.
Прием «двойного видения». Роль морально-этических отступлений в романе. Особенности сюжетно-композиционного построения. Принимая во внимание литературный факт, что Фицджеральд прямо заявлял о непосредственном влиянии Достоевского на свое творчество, мы не можем рассматривать творчество писателя вне литературной традиции Достоевского, его психологизма, что подтвердили многие критики. Американский писатель нередко применял прием «двойного видения», т. е. сближения контрастных, взаимопротиворечащих черт (достаточно вспомнить два плана «величия» Гэтсби) для достижения более объемного изображения, глубокого психологизма. Сам Фицджеральд писал об этом, вероятно, не без влияния Достоевского: “Свидетельством первоклассного ума является способность одновременно держать в уме две противоположные идеи, не теряя способности мыслить”.
Особая роль в системе романа принадлежит морально-лирическим отступлениям, в которых Фицджеральд хочет передать основное настроение «Великого Гэтсби», внутреннее ощущение непрочности, социальной и нравственной беспочвенности этой построенной на ложном принципе цивилизации, предчувствие ее близящегося краха, материального и духовного. Принадлежа рассказчику, Нику Каррауэю, они в то же время принадлежат и автору, служат приговором изображаемой жизни. В особенности важны в этом смысле последние страницы романа, две морально-философские концовки, из которых первая касается шумного карнавала нью-йоркской жизни, показной витрины американской цивилизации; вторая же — американской истории и жизни в целом.
Фабула произведения заключается в следующем. Главный герой, Джей Гэтсби - нувориш, о богатстве которого ходят легенды. Он добился своего благосостояния только для одной цели - ради расположения красавицы Дэзи Фей. Когда-то в молодости Гэтсби не смог жениться на ней из - за разницы в социальном положении. Дэзи была дочерью богатых родителей, привыкшей к роскоши и развлечениям, Гэтсби - простым военным. В то время, пока Гэтсби служит на войне и зарабатывает на нелегальной продаже алкоголя во время "сухого закона", Дэзи успевает выйти замуж за Тома Бьюкенена - такого же, как она, выходца из богатой семьи, получившего свое состояние по наследству. Все это - так называемая "линия прошлого" в романе.
Настоящее начинается с того момента, когда в произведении появляется еще один важный персонаж - Ник Каррауэй. Это герой, глазами которого читатель видит все происходящее, поскольку Ник и является рассказчиком - человеком, от лица которого ведется повествование. Выбор композиции повествования - важный момент для автора литературного произведения, поскольку он выбирает не только свою позицию относительно происходящего, но и средства, с помощью которых он будет характеризовать героев. Будучи одним из главных героев, Ник напрямую связан с остальными персонажами романа (согласно сюжету, он знаком со всеми тремя основными героями - Томом, Дэзи и Гэтсби). С Томом Ник учился еще в университете, Дэзи приходится ему троюродной кузиной (которую, впрочем, он видит довольно редко), и, вдобавок ко всему, Ник - ближайший сосед Гэтсби. В развязке произведения выяснится, что Ник будет единственным другом главного героя.
Таким образом, Ник не только является связующим звеном между прошлым и настоящим романа, но он также концентрирует героев "Великого Гэтсби", пространство и время в один фокус. Ник постепенно узнает об истории любви Гэтсби к Дэзи, является очевидцем их отношений в настоящем и становится свидетелем крушений надежд и трагедии главного героя. Что же касается пространственного соотношения, то таким местом становится Уэст Эгг - место, где живут Ник и Гэтсби.
При этом движение времени не останавливается с появлением Ника, ведь он - не пассивный наблюдатель, а активный участник всего происходящего. Без активных усилий над собой со стороны Ника, которые достигаются при анализе окружающей действительности, он не смог бы сделать своего морального выбора, окончательно сформировать свое мировоззрение. Ник также является единственным героем в романе, чей характер не статичен. Его взгляды начинают постепенно меняться, когда его установки в начале романа не совпадают с реальными духовными требованиями. Достаточно сравнить Ника до произошедших событий и после. В так называемом "прологе" романа (поскольку композиционно он включен в состав первой главы, а не в отдельную составляющую) уже видны первые особенности этого произведения. На протяжении романа Ник сменит свои категоричные взгляды на окружающих, сделав исключение для Гэтсби.
В данном случае пролог предваряет не только действие (дается первое упоминание о Гэтсби), но и смысл предшествующих событий. Происходит определенная "настройка" читателя на нужное русло. Фицджеральд как бы подсказывает, что нужно обратить внимание на уникальность Гэтсби: "If personality is an unbroken series of successful gestures, then there was something gorgeous about him, some heightened sensitivity to the promises oflife".
Впоследствии этот ход послужит важным моментом в создании образа Гэтсби, вернее, ореола таинственности вокруг него. А пока в прологе видны первые противоречия, которые впоследствии также станут частью характеристики Джея Гэтсби, - ненависть и одновременно восхищение всем, что он собой олицетворял. Таким образом, Фицджеральд в одном абзаце сталкивает Ника прошлого, и Ника настоящего: "Only Gatsby, the man who gives the name to this book, was exempt from my reaction - Gatsby, who represented everything for which I have an unaffected scorn".
Связано это в первую очередь с изображением времени в литературе. Опять же, здесь важна позиция рассказчика. Нику дана возможность говорить о событиях уже после их завершения, но в то же время иногда трудно бывает определить, развивается ли действие непосредственно в настоящем или это всего лишь воспоминание о событии. Скорее, в романе можно выделить три (а не две, как обычно) временные линии.
Во-первых, это уже свершившееся прошлое. Сюда входят события Октября 1917 г. (время последней встречи Дэзи и Гэтсби), а также все, что последовало за этим (свадьба с Томом, рождение дочери, проживание в Чикаго). Эта линия касается и прошлого всех остальных героев - Ника, Тома, Джордан, Миртл Уилсон и самого Гэтсби. Поскольку все эти герои, согласно фабуле, так или иначе связаны друг с другом, то экспозиция каждого дается в сочетании с описаниями прошлого остальных.
Во-вторых, это события "настоящего", то есть те, которые начинаются с того момента, когда в непосредственное развитие действия включается Ник. То есть временная последовательность событий выглядит так: в линию прошлого как бы вплетается еще одна нить - появляется Ник Каррауэй. Причем этот переход прошлого в настоящее едва заметен для читателя, так как дается прошлое и настоящее Ника. Его линия экспозиции начинается с рассказа о семье, получении образования, об участии в войне и приезде в Уэст-Эгг. Эпизод со случайным прохожим и ощущения Ника после этого и есть та граница между прошлым (которое, как выяснится, будет связано и с Томом, и с Дэзи, и с Гэтсби) и настоящим.
И в-третьих, информация, данная читателю в прологе, уже говорит о том, что рассказчик будет говорить об уже свершившемся событии. То есть пролог в данном случае как бы выполняет функцию эпилога, давая заключительные выводы рассказчика. А это говорит о том, что существует третий взгляд на события, который, окольцовывая с помощью пролога и эпилога все произведение, является "взглядом снаружи" и наиболее приближен к авторской точке зрения, его идее.
На сюжетную линию Гэтсби нужно обратить особое внимание, поскольку ее развитие представляет собой сочетание самых различных приемов. Несмотря на то, что в романе - множество эпизодов, задерживающих непосредственное развитие действия (ретардация), на фоне этого линия Гэтсби продолжает развиваться вполне логично. Здесь можно провести параллель с джазовым произведением, когда импровизация строится вокруг основной темы. Могут меняться мотивы, способы звукоизвлечения, инструменты, но главная линия остается неизменной. Музыка в "Великом Гэтсби" ощущается как бы подсознательно, и этот эффект достигается с помощью композиции глав и способа развития действия.
Ретардация необходима не только для того, чтобы разрядить насыщенность почти детективной фабулы событиями, но и для того, чтобы подготовить наиболее напряженные кульминационные моменты. В начале романа напряженное развитие действия не так необходимо, так как пока только требуется создать определенный "фон", который впоследствии поможет читателю разобраться во всем происходящем. В начальных главах "Великого Гэтсби" очень много деталей экспозиции - дается информация о прошлом Ника, Тома, отчасти Дэзи (моменты, не связанные с личными отношениями с Гэтсби), Миртл. Причем ни одна "биография", ни одно описание не остается лишним, все моменты задержания развития действия несут в себе определенный смысл. Если это воспоминания героев о прошлом, касающемся Гэтсби или Дэзи, то эта ретардация служит для характеристики героев. Если это описания, данные рассказчиком, то они носят символический характер. Как, например, описание природы во время визита Дэзи к Гэтсби: изображено, как цветут в саду Гэтсби весенние цветы, хотя по хронологии произведения время визита, скорее всего - конец лета - осень (что является, вероятно, символом обновления и очищения отношений). Описание "Долины Шлака" в начале второй главы - не только ключ к символической "серости" (налет которой покрывает и предметы, и людей), но и джазовый лейтмотив в произведении. В девятой главе даются воспоминания Ника о детстве. Этот "flashback" так же имеет важное композиционное значение: он является не просто ностальгическим воспоминанием, но и служит для характеристики двух противоположных полюсов - Востока и Запада.
Немаловажное значение приобретают параллельные мотивы в романе. Композиционное построение некоторых глав иногда очень похоже. Так, например, можно провести параллель между построением первой и второй главы. Непосредственно "настоящее" начинается в первой главе с того момента, когда Ник указывает дорогу заблудившемуся прохожему. Далее идет описание Уэст - Эгта, а вторая глава начинается с описания Долины Шлака. Прибыв в дом к Бьюкененам, Ник видит Тома, в изображении которого подчеркивается сила и мощь. Говоря о Миртл во второй главе, рассказчик подчеркивает ее земную чувственность. Когда Ник встречается с Дэзи и Джордан, всей лексикой подчеркивается легкость, царящая в доме (хлопающие занавески, легкие платья, белый цвет и т. д.). В каморке Уилсона о такой легкости напоминает разве что шлаковая пыль, покрывающая все вокруг. В первой главе Джордан впервые упоминает имя Гэтсби, в следующей главе сестра Миртл Кэтрин говорит о его вечеринках. Дэзи и Джордан знают о любовнице Тома - во второй главе мотив неудачного брака является популярной темой для разговоров. Первая глава заканчивается тем, что Ник видит Гэтсби, протягивающего руки к темной воде, что созвучно с названием картины, которую Ник упоминает в конце второй главы - "Loneliness" - одиночество Ника, одиночество Гэтсби. "Beauty and the Beast" - связь с Томом и Дэзи, "Old Grocery Horse" - параллель с Уилсоном, "Brook'n Bridge" - та черта, которая разделяет два наиболее контрастных района Нью-Йорка - Манхеттен и Бруклин. Встречаются и параллельные мотивы внутри одной главы. Например, шлаковая пыль в начале второй главы и сигаретный дым в конце. Смысл этой параллели, скорее всего такой: как ни стремится убежать героиня в Нью-Йорк от своего шлакового мирка, она опять попадает в этот плен.
Параллельные мотивы неизбежно ведут к тому, что некоторые проблемы, уже указанные автором, позже начинают повторяться, следовательно, возникает прием художественного предварения. Так, например, окончательный выбор Дэзи был предопределен многими мотивами (легкое отношение к жизни на фоне "воздушной" атмосферы в первой главе, ее голос, в котором "звенят деньги" и т. п.).
Параллелизм, в свою очередь, напрямую связан с джазом. Джаз характеризуется, во-первых, наличием постоянного ритма и пульсации. Во-вторых, импровизации всегда строятся вокруг одной темы, которая придает форму импровизации солиста, не дает зайти ей слишком далеко. То есть фантазия музыканта сама по себе может быть безгранична. Наличие же одной темы, постоянное возвращение к ней, является организующим моментом, позволяющим солисту не забывать о слушателе. Умение импровизировать также означает умение воплотить свою мысль в такую форму, чтобы она была понятна слушателю.
Итак, именно на ощутимой связи с музыкой джаза основаны приемы параллелизма, художественного предварения, ретардации и остальных приемов. Связано это в первую очередь с тем, что основными чертами джаза являются импровизация и построение вокруг определенной темы. А наличие этой темы, в свою очередь, позволяет импровизатору возвращаться к ней (отсюда прием "flashback"), постоянно повторять в измененном виде (параллелизм), а значит, "предсказывать" события (художественное предварение) и играть с читателем (ложные ходы, ретардация).
Тот факт, что в "Великом Гэтсби" джаз является не только фоном эпохи, но и композиционным приемом, говорит о том, что авторское мироощущение находится под сильным влиянием этого направления. Если для композиции литературного произведения (которое является "моделью" реальности) была выбрана именно такая форма, значит, в окружающей жизни много черт джаза - неустойчивость, неожиданность, импровизация, легкость и непредсказуемость. Фицджеральд, тонко чувствуя самые трагические противоречия своего времени (а также предчувствуя грядущую депрессию тридцатых годов), с большим мастерством отразил их в своем романе "Великий Гэтсби" во многом с помощью особого построения сюжета и композиции.
Краткое содержание: http://www.briefly.ru/ficdzherald/velikij_getsbi/
