1. В современных условиях после перехода нашего государства от, по существу, закрытого к открытому обществу, когда резко возрос объем гражданско-правовых отношений с иностранным элементом, когда не только суд, но и другие государственные органы должны применять иностранное право не только в силу действия принципа автономии воли сторон, но и в силу коллизионных норм, установленных внутренним законодательством или международным договором, вопрос об установлении содержания иностранного права из чисто теоретической категории стал переходить в проблему практического характера.
Перед судами, рассматривающими споры в области международного частного права, возникает непростая проблема - установить содержание иностранного права. Иностранное право подлежит применению не только в силу отсылки к нему коллизионных норм, но и в других случаях (определение статуса иностранного лица - стороны в процессе, полномочий представителя такого лица и др.). Кроме того, иностранное право применяется не только третейскими судами, судами общей юрисдикции, арбитражными судами, но и другими государственными органами (нотариат, загс и т.д.). В ст. 166 СК РФ говорится об установлении содержания норм иностранного права судом или загсами.
Согласно действующему в России законодательству суды применяют иностранное право в случаях, предусмотренных законом и международным договором.
В ГПК РФ установлено, что суд в соответствии с федеральным законом или международным договором Российской Федерации при разрешении дел применяет нормы иностранного права (п. 5 ст. 11). Более развернутая формулировка применяется в АПК РФ. Согласно п. 5 ст. 13 АПК РФ арбитражный суд в соответствии с международным договором РФ, федеральным законом, соглашением сторон, заключенным в соответствии с ними, применяет нормы иностранного права.
В рамках настоящего параграфа рассматривается вопрос об обязанности суда устанавливать содержание иностранного права и о последствиях неустановления его содержания.
2. Включение в ГК РФ ст. 1191 "Установление содержания норм иностранного права" имеет принципиальное значение. В п. 1 этой статьи предусмотрено следующее:
"При применении иностранного права суд устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве".
Из этого положения ГК РФ, а также из ГПК РФ (п. 5 ст. 11) и АПК РФ 2002 г. (п. 5 ст. 13) следует, что судья обязан применять в соответствующих случаях нормы иностранного права. Однако правило такого рода легче сформулировать в законе, чем применить на практике.
В суде любой страны применение иностранного права связано с большими трудностями, поскольку судей нельзя обязать знать право другого государства. Сложность применения иностранного права для российских судов объясняется и тем, что до 90-х гг. XX в. практика применения иностранного права в государственных судах (в отличие от международных третейских судов) была крайне незначительной. К тому же она и не публиковалась.
ГК РФ (п. 1 ст. 1191) в виде общего правила возлагает именно на суд установление содержания норм иностранного права исходя из общепринятого в России и многих других странах принципа, согласно которому иностранное право должно применяться таким же образом, как оно применяется в соответствующем государстве. При этом предусмотрен четкий порядок определения содержания норм иностранного права. Российский суд не вправе основываться только на тексте таких норм. Он должен учитывать их официальное толкование и судебную практику применения, а также доктрину в соответствующем иностранном государстве. Очередность использования того или иного способа установления содержания норм иностранного права, на что обращалось внимание в литературе (М.Г. Розенберг), определяется в порядке, действующем в государстве, право которого подлежит применению. В связи с этим следует учитывать несовпадающие подходы к значению судебной практики, в частности, в государствах континентальной Европы и в государствах, где действует англо-американская система "общего права" (common law).
В силу коллизионных норм, установленных законодательством или международным договором в одном государстве, должны применяться материальные нормы иностранного права именно как правовые нормы, а не как фактические обстоятельства. Но такое применение не может быть идентичным применению отечественного материального права. Особенность применения иностранной нормы состоит в том, что она должна применяться так, как в стране, ее принявшей, и толковаться так, как она толкуется в этой стране.
Если суд применяет иностранное право, то он должен применять не только иностранные законы, но учитывать обычаи, судебную практику (судебные прецеденты) в тех пределах, в каких они признаются источниками права в этих государствах (п. 1 ст. 1191 ГК РФ).
Так, если речь идет о какой-либо статье Гражданского кодекса Бельгии, то она должна применяться так, как ее положения толкуются бельгийским Кассационным судом. То обстоятельство, что в Бельгии, как и во Франции, действует один и тот же Кодекс Наполеона и что Кассационный суд Франции толкует эту статью иначе, значения не имеет. Неправильное применение иностранного закона в той же мере, как и ошибка в применении отечественного закона, служит в РФ основанием для пересмотра судебного решения (в отличие, например, от практики ФРГ, Франции и ряда других стран).
Таким образом, как отмечалось А.С. Комаровым в комментариях к ст. 1191 ГК РФ, применение иностранного права в России в принципе осуществляется судом во исполнение своих правоприменительных функций (т.е. ex officio). Из такого же подхода исходит законодательство ряда государств (Австрии, Венгрии, Турции, Италии и др.). Согласно п. 1 ст. 16 Закона о международном частном праве Швейцарии 1987 г. "содержание иностранного права устанавливается судом. При этом суд может обратиться за содействием к сторонам. При рассмотрении имущественных дел доказывание содержания иностранного права может быть возложено на стороны".
Из такого подхода исходит и законодатель, поскольку ст. 1191 ГК РФ предусматривает возможность для стороны предоставлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного права, на которые стороны ссылаются в обоснование своих требований или возражений, а также иным образом содействовать суду в установлении содержания этих норм (п. 2 ст. 1191). Более того, в отношении требований, связанных с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, бремя доказывания содержания норм иностранного права может быть возложено судом на стороны (п. 2 ст. 1191 ГК РФ).
Для права ряда стран англо-американской системы характерно, что применение судом иностранного права не рассматривается как обязанность суда.
Таким образом, имеются различные способы установления содержания иностранного права, к ним, в частности, относятся следующие:
- обращение за содействием и разъяснениями к Министерству юстиции РФ и иным компетентным органам или организациям (например, в Торгово-промышленную палату РФ, научно-исследовательские организации);
- обращение к органам или организациям иностранных государств;
- привлечение в качестве экспертов соответствующих специалистов.
Поскольку практика показала недостаточную эффективность использования этих способов для установления содержания иностранного права, в современных условиях проявляется тенденция более активного обращения к сторонам в деле. Так, в одном из решений федеральный арбитражный суд, отменяя решения нижестоящих инстанций, указал, что в целях установления содержания иностранного права и практики его применения суд вправе обратиться к лицам, участвующим в деле, с предложением представить документы, подтверждающие содержание соответствующих норм иностранного права.
Для более эффективного установления содержания иностранного права наряду с новым подходом к вопросам возложения бремени доказывания содержания иностранного права на стороны и более активным использованием органами юстиции новых технических возможностей в области информации большое значение приобретает развитие международного сотрудничества в этой области. Отметим, что Россия стала участницей Европейской конвенции об информации относительно иностранного законодательства 1968 г., в которой участвуют более 40 государств. Эта Конвенция предусматривает, что договаривающиеся стороны обязуются предоставлять друг другу в соответствии с ее положениями информацию относительно своего законодательства и процедур в гражданской и коммерческой сферах, а также относительно их судебной системы.
Особое внимание уделяется в России сотрудничеству в этой области со странами СНГ, а также с государствами Балтии, в которых проживает большое число российских граждан и соотечественников. Согласно ст. 15 Минской конвенции 1993 г. и Кишиневской конвенции 2002 г. центральные учреждения юстиции стран СНГ по запросу предоставляют друг другу сведения о действующем или действовавшем на их территориях внутреннем законодательстве своих стран и о практике его применения. Аналогичные положения в отношении предоставления информации высшими судебными органами и министерствами юстиции предусмотрены Киевским соглашением 1992 г. (ст. 12). В двусторонних договорах о правовой помощи, заключенных Россией с Азербайджаном, Киргизией, Литвой, Молдавией, Эстонией, предусмотрено, что сведения о действующем или действовавшем в этих государствах законодательстве и практике его применения будут давать министерства юстиции и прокуратура, а в договорах с Грузией и Латвией в качестве таких органов определены министерства юстиции. Отметим также, что в 1999 г. ВАС РФ и Верховный Суд Республики Казахстан заключили Соглашение о взаимном сотрудничестве и обмене информацией. ВАС РФ заключил аналогичные соглашения с соответствующими судами Белоруссии, Украины и Узбекистана (см. подробнее § 5 гл. 18).
3. В законах ряда стран нашла отражение ситуация, при которой суду не удается установить содержание подлежащего применению иностранного права. В ст. 16 швейцарского Закона о международном частном праве установлено, что, если содержание иностранного права не поддается установлению, применяется швейцарское право. По этому пути пошло законодательство Грузии и Азербайджана. Согласно Закону о международном частном праве Грузии 1998 г., если установление сути правовых норм иностранного государства, несмотря на осуществление соответствующих мер, остается безрезультатным или потребует неоправданных расходов и одна из сторон в процессе не сможет установить сути этих норм и обосновать их принципы, суд будет применять право Грузии. Аналогичное правило содержится в Законе Азербайджана о международном частном праве 2000 г.
В п. 3 ст. 1191 ГК РФ предусмотрено, что, если содержание норм иностранного права, несмотря на предпринятые в соответствии со ст. 1191 меры, в разумные сроки не установлено, применяется российское право.
Поскольку определение понятия "разумные сроки" в приведенном пункте ст. 1191 не дается, это может быть установлено после того, как сложится практика в нашей стране. Это положение ГК РФ (ст. 1191) аналогично правилам, содержащимся в законодательстве многих других стран, например Швейцарии, Италии и Венгрии.
Применение данного правила предусмотрено в качестве крайней меры, когда, несмотря на предпринятые усилия, суду не удается установить содержание норм иностранного права. Законодательство некоторых стран (например, Италии) закрепляет для суда обязанность, до того как прибегнуть к этой мере, использовать другие коллизионные нормы, если таковые существуют, установленные в отношении тех же фактических обстоятельств. Как вытекает из закона, в правоприменительной практике российских судов использование правила, закрепленного в п. 3 ст. 1191 ГК РФ, допустимо также лишь в исключительных случаях (см. об этом подробнее в гл. 18).
