Владимир Осипович (Иосифович) Богомолов (до 1957 года носил фамилию Войтинский) родился 3 июля 1924 (по другим данным 1926) в небольшой деревне Кирилловка, под Москвой. Его отец – Иосиф Савельевич Войтинский (1884-1942) был профессором математики, рано ушёл из семьи, в 1937 году был репрессирован и через пять лет умер в тюремной больнице. Мать – дочь вильнюсского адвоката Надежда Тобиас впоследствии приняла фамилию второго мужа – Богомолец и до войны работала машинисткой в редакции журнала "Знамя".
Учился в московской школе, которую вынужден был бросить после седьмого класса, чтобы в 1939 году отправиться работать в Крым. За два последующих года успел испробовать работу счетовода, моряка, помощника моториста в нескольких селах Крыма.
В начале Великой Отечественной войны ушел на фронт. Был курсантом воздушно-десантной школы, командиром отделения разведки, был ранен, награжден. Богомолов прошел немало фронтовых дорог — Подмосковье, Украину, Северный Кавказ, Польшу, Германию, Маньчжурию. Был тяжело ранен в апреле 1942, предположительно в ходе апрельских боёв под Вязьмой 4-го воздушно-десантного корпуса во время Ржевско-Вяземской операции, попал в госпиталь в Ташкенте, и затем в Бугульме (по месту эвакуации его семьи).
В сентябре 1944 переходит из войсковой разведки в органы военной контрразведки, Главное управление контрразведки "Смерш" Наркомата Обороны СССР. Форсировал Вислу. Участвует в освобождении Польши, в боевых действиях в Восточной Пруссии и Германии.
В 1949 был уволен из армии в звании лейтенанта контрразведки.
В июне 1952 экстерном закончил среднюю школу рабочей молодёжи № 57, в 1952-1954 годах обучался на специальности "Русская литература" в Московском государственном университете. На втором курсе оставил университет, признав для себя некоторый разрыв между преподаваемыми академическими и прикладными знаниями в области литературы, только в последних из которых, по его мнению, он нуждался. В 50-х годах женился, в браке родился единственный сын.
Позже писатель, вспоминая свою послевоенную судьбу, подчёркивал, что именно самообразование натолкнуло его на мысль о литературе. Он писал: "По сути, я делал привычное, то же самое, что и в армии: собирал, классифицировал, сопоставлял и анализировал тематическую информацию – в войсковой разведке это называется массированием компетенции. Я очень много читал, в том числе и о войне, меня коробило от множества нелепейших несуразностей, особенно в художественной литературе…»
С повести "Иван" в 1958 году Богомолов начинает свой литературный путь, по которой позже сняли знаменитый фильм "Иваново детство"(режисёр Андрей Тарковский).
Затем наступил период молчания. Лишь в 1974 г. Богомолов опубликовал новое произведение – роман "В августе сорок четвертого..." (второе название – "Момент истины"). Роман принес Богомолову огромную популярность; неоднократно переиздавался, вызывая неизменный читательский интерес. Он посвящен работе одного из подразделений русской контрразведки в годы Великой Отечественной войны. Константин Симонов считал, что "это роман не о военной контрразведке. Это роман о советской государственной и военной машине сорок четвёртого года и типичных людях того времени".
В 1990-е годы занимал активную гражданскую позицию, в частности, несколько раз обращался к высшему руководству России с требованием оказать государственную поддержку военным офицерам, проходившим службу в Прибалтике, и оказавшимся при распаде СССР лишёнными основных социальных гарантий.
В работе "Срам имут и живые, и мертвые, и Россия…" (1995) резко осудил все печатные издания, "очерняющие Отечественную войну и десятки миллионов ее живых и мертвых участников…".
Ушел из жизни писатель в конце декабря 2003 года в Москве. Похоронен на Ваганьковском кладбище.
3
Интересные факты из жизни
Существует альтернативная биография Владимира Богомолова, по которой он с июля 1941 по май 1942 жил в Татарской АССР вместе с матерью. Этот факт и исторические документы подвергают сомнению всю военную биографию писателя и сам факт прохождения военной службы.
До конца жизни Владимир Осипович отказывался вступать в Союз писателей.
Владимир Богомолов входил в число избранных, кто имел допуск "три К" - свободный доступ к закрытой части любых архивов.
Отказывался от любых выступлений. Снимал свое имя в титрах кинофильмов.
Богомолов всегда отказывался от всех премий и наград. В 1975 году он категорически потребовал, чтобы его имя вычеркнули из числа соискателей Госпремии СССР. В 1984 году писатель отказался получать орден Трудового Красного Знамени. А в 2001 году он не стал принимать премию Андрея Синявского "За достойное поведение в литературе". В письме в "Новую газету" в 2001 году Богомолов так объяснял свои поступок: "Принять эту премию [Синявского. – В.О.], как, впрочем, и любую другую, я не могу в силу своих убеждений. Я убеждён, что литературное произведение после опубликования должно жить самостоятельно, без каких-либо подпорок и поддержек, а автор должен обходиться без каких-либо поощрений, без различных ярлыков и этикеток".
4
«Жизнь моя, иль ты приснилась мне?» – последний неоконченный роман Владимира Богомолова, создан на основе документов военного времени. Документы позволяют увидеть гигантский механизм государственной машины, управляющий и координирующий жизнь всей страны: десятков миллионов людей на фронтах и в тылу.
Он не считал роман готовым для публикации, но две большие главы «В кригере» и «Вечер в Левендорфе» в виде отдельных повестей, имеющих полное право на самостоятельное существование, публиковались в журналах.
«Это не только история жизни моего поколения, это реквием по России, по её природе и нравственности, реквием по трудным, деформированным судьбам нескольких поколений десятков миллионов моих соотечественников. Коренными прототипами основных персонажей были близко знакомые мне во время войны и после неё офицеры.
Основным содержанием романа является не действие этих служб, а общечеловеческие проблемы.
Повествование не выходит за рамки кригера, где решаются дальнейшие судьбы офицеров. Вповести,можно сказать, нет ни одного светлого момента, нет места красоте. В повести явно виден новый реалистичный взгляд на послевоенную реальность в СССР.
5
Во вступительном слове повести автор красочно и ёмко выразиться о канве, в которой протекает повествование.
Богомолов неуклонно следует принципу — «писать лишь о том, что знаешь досконально», он не стремился ни сгладить трагические моменты, ни выпятить их, не побоялся шокировать читателя «крепкими выражениями», о чем писал:
«Для изображения специфичности армейской среды, тональности коллизий и эмоциональности речевой окраски мне было не обойтись без использования богатой русской лексики: в тексте романа встречаются крепкие выражения. Надо учитывать то, что армия не консерватория и даже не пединститут, а боевое содружество здоровых, вполне совершеннолетних мужчин, которые в жизни (даже в современной армии) редко выражаются литературным языком».
6
Действие происходит осенью 1945-го на Дальнем Востоке: разместившаяся в «кригере» группа отдела кадров раздаёт вернувшимся с фронта офицерам нерадостные направления в дальние гарнизоны: Чукотку, Камчатку, Курильские острова и Сахалин.Вернуться назад для службы в европейской части страны, а тем более в одной из четырех групп войск за рубежом, было практически невозможно.
Прибывшие офицеры размещались на окраине города, в походных палатках-шестиклинках.
обедали на станции, в столовой, где кормили из привычных, припахивающих комбижиром алюминиевых мисок, впрочем, довольно сносно; запомнилось, что там время от времени культивировались развлекательные моменты: молодых толстозадых подавальщиц желающие - те, кто понахальнее, улучив минуту, хватали за ляжки и ягодицы.
7
Главный герой вспоминает о том, как тяжело раненный ехал в подобном кригере, смог поправиться и выжил, но сейчас снова в кригере решается его дальнейшая судьба
Хочет попасть в академию, для чего немного врёт в анкете по поводу возраста и образования (как и многие, не желающие отправляться в отдалённые участки для службы)
Его глазами мы видим как происходило распределение:
8
Обращение и разговоры в кригере были напористыми и жесткими, если даже не грубыми, и заметно более короткими… все делалось стремительно и с непрестанным категорическим нажимом
Это были отработанные в обращении уже с сотнями или тысячами офицеров безотказные конвейерные погонялки: Подстегивали таким образом офицеров обгорелый майор - он делал это неприязненно, раздраженно и зло; капитан - сдержанно и устало, как бы по обязанности; и сухощавый старшина - строго и осуждающе, хотя ему-то по званию такое обращение не полагалось.
При этом у майора дергалось лицо и дико вытаращились глаза, он делал судорожные подсекающие движения нижней челюстью слева направо, стало ясно, что он не только обгоревший, но и тяжело контуженный, или, как их называли в госпиталях и медсанбатах, "слабый на голову", "чокнутый", "хромой на голову", "стукнутый" или даже "свободный от головы", что означало уже полную свободу от здравого мышления и любой ответственности.
9
Герой был обманут, и потому согласился отправиться на 1 год, но как затем сало известно вернуться он не сможет и об академии может забыть.
10
В канве основного сюжета, присутствуют отступления, воспоминания героя, раскрывающие различные проблемы военной жизни:
Формализм, формальность процедуры распределения, на самом деле полное отсутствие выбора
Нечеловеческие условия существования
Обесценивание человеческих судеб, безразличие к судьбам
Деградация армии, отсутствие преемственности нравственных устоев
я с великой благодарностью вспоминал старика Арнаутова, просветившего ещё неопытного героя. И позднее, в послевоенной службе я неоднократно убеждался, что не только младшие, но и старшие офицеры, в том числе и полковники, не знали и слыхом не слыхивали даже основных первостепенных положений нравственных устоев, правил и законов старой русской армии, хотя обычно любили поговорить о преемственности и "славных боевых традициях".
Влияние войны на психику и жизнь человека, сломленные судьбы, пропавшие таланты: Венедикт Окаемов – человек незаурядный. «застолье» в палатке с товарищами, с которыми провёл около 2ух недель
Окаемов много выпив, разыграл аудио спектакль «интимной сцены» в грубой пошлой форме
Как и многие в те первые послевоенные месяцы, он еще не мог во сне выйти из боя, война для него по ночам продолжалась - он то и дело невыносимо скрипел зубами, стонал, дважды кому-то кричал: "Уткин, прикрывай!" - а под утро в отчаянии заорал: "Уходи, Уткин, уходи!!!" - и с силой выкинув перед собой руки, чуть не сбросил меня с подоконника, а затем снова захрапел.
Алкоголизм, дивиантное поведение. В Маньчжурии в победном сентябре, как и в Германии, пили много, ненасытно и рискованно, словно стараясь доказать невозможное - "Мы рождены, чтоб выпить все, что льется!.." Пищевого алкоголя не хватало, и оттого потребляли суррогаты, при остром недостатке, за неимением лучшего, травились принимаемыми по запаху за спиртные напитки различными техническими ядовитыми жидкостями: радиаторный антикоррозин "Мекол",этиленгликоля (антифриз),метанола,, кожевенные и маникюрные лаки, прозрачный голубой крысид и мозольная жидкость, ханшин - семидесятиградусная китайская водка.
В памяти моей Венедикт Окаемов остался обаятельным озорником и выпивохой, человеком затейливым, заводным, с большими неуемными фантазиями не только по части Шекспира и системы Станиславского. Он тогда упорно высказывал намерение при первой возможности демобилизоваться, чтобы вернуться на сцену, и спустя годы и десятилетия проглядывая в газетах статьи или заметки о театральных постановках, я всякий раз вспоминал и надеялся встретить его фамилию среди актеров или режиссеров, но не доводилось, и со временем я склонялся к мысли, что он скорее всего спился и сгинул, как в конце сороковых годов в России спились и тихо, без огласки, ушли из жизни два с половиной или три миллиона бывших фронтовиков, искалеченных физически или с поврежденной психикой.
