На рубеже XVIII-XIX вв. французское общество подверглось грандиозной ломке, кульминационным моментом которой стала Великая французская революция. На протяжении трех десятилетий Франция переживает бурные события (свержение династии Бурбонов, гражданская война, падение Республики, возвращение Бурбонов), которые оказали глубокое влияние и на развитие литературы. И для публицистики, и для художественных произведений ведущее значение имело осмысление результатов и последствий Великой французской революции.
Ранний этап в развитии французского романтизма определяется творчеством Ф. Шатобриана и Ж.де Сталь. В основу французской романтической эстетики легла идея прогрессивной эволюции в общем русле поступательного движения истории. Возникает концепция одинокой, страдающей личности, нигде не находящей покоя и утешения. Одним из первых в мировой литературе образом, ставшим классическим для романтизма воплощением мировой скорби является образ Рене из одноименной повести Ф. Шатобриана.
Второй этап французского романтизма связан с эпохой Реставрации (1815-1830). Наступление реакции отразилось и в литературной борьбе. Основным фактором, определяющим литературную политику, становится антитеза "классицизм-романтизм". Классицизм стал официально признанным искусством, превратился в оружие политической борьбы; романтизм, напротив, отождествлялся с обновлением, с будущим, но в рамках романтизма оживляются в первые годы реставрации и религиозно-мистические тенденции. В 1820-е гг. во Франции начинают издаваться журналы, на страницах которых выступают теоретики новой романтической литературы. Группа "Сенекаль" объединяет в 1827 г. все самое значительное, что было тогда во французской литературе. В. Гюго, А. де Виньи, А. де Ламартин, А. Мюссе и другие сплотились вокруг понятия "романтизм" как символа нового искусства, искусства правды и свободы. Блестящий период расцвета переживает историография (О. Тьерри, Ф. Гизо, А. Тьер, Ф.-О. Менье), которая утверждает идею исторической закономерности. Миропонимание французских романтиков складывалось в свете новой философии истории. Именно в 1820-е гг. происходит зарождение французского исторического романа и дает о себе знать расцвет драмы. В. Гюго предисловие к драме "Кромвель": он изложил основные принципы новой драмы и четко сформулировал пять основных принципов романтизма: о праве соединять в одном произведении трагическое с классическим, прекрасное с безобразным, возвышенное с низменным (ссылался на опыт Шекспира); возражал против обязательного применения в драме пресловутого правила "трех единств"; требовал предоставить писателю полную свободу в выборе художественных средств и приемов: выдвинул требование к художнику отражать в своих произведениях местный колорит и локальность; призывал соблюдать в литературе и искусстве историческую правду.
Третий этап в развитии французского романтизма связан с творчеством Виктора Гюго и Жорж Санд. Именно Виктор Гюго (1802-1885), глава французских романтиков, великий поэт, романист, драматург и публицист, сыграл выдающуюся роль в развитии литературы и общественного движения во Франции.
Творческий взлет Гюго приходится на 1820-1830 гг., когда им были созданы стихотворные сборники, знаменитые драмы, первые романы с их социальными мотивами. Он выступает как реформатор французского стиха, предлагая новые ритмы и рифмы, дающие больше свободы от формальных правил.
Его теория романтической драмы, высказанная им в предисловии к драме "Кромвель", послужила писателю основой для создания новаторских произведений. Схема развития разрушала основу эстетики классицизма - представления о неизменности эстетического идеала и выражающих его художественных форм. Тем самым Гюго смог доказать, что появление романтизма закономерно. Великий образец такого искусства, свободного от условных правил, давал ранее Шекспир в своих драмах. Самому Гюго вместе с тем ближе национальные традиции в творчестве Мольера.
Франсуа-Рене де Шатобриан (1768-1848) родился в Бретани в дворянском семействе, привязанном к старинным верованиям и суевериям, и вырос в не слишком богатой домашней обстановке. Его гордый отец дал ему суровое воспитание, которое заставило его сделаться скрытным; его набожная мать и экзальтированная любимая сестра баловали его; поэтому Шатобриан рано стал жить воображением, которое чрезмерно возбуждало его умственный и физические силы, – стал любить одиночество, впадал в меланхолию, чуждаться людей, стал предаваться мечтаниям о любви, предметом которой были призрачные существа, и в этом болезненном душевном состоянии стал помышлять о самоубийстве.
Подобно многим другим дворянам Бретани, Франсуа-Рене Шатобриан отправился в Америку, лишь только вспыхнула революция. Ужасы революции возмущали его нежное сердце. Шатобриан удалился за Атлантический океан, а после своего возвращения в Европу примкнул к жившим в Лондоне эмигрантам. Терзаемый заботами и сомнениями, он послушался предсмертных увещаний своей матери, умершей в крайней нужде, и уверовал в то, во что верили его предки. Возвратившись во Францию, после переворота 18 брюмера, вместе с Фонтанем (1757-1821), этим искусным ритором и оратором конвента («Панегирик Вашингтона»), он стал принимать участие в издании очень распространенного журнала «Mercure de France». Под влиянием впечатлений, вынесенных из чтения произведений Руссо и Бернардена де Сен-Пьера, Шатобриан описал в двух рассказах «Атала» и «Рене» религиозное созерцание природы, а своим большим сочинением «Дух христианства», столь богатым поэтическими идеями, вызвал такие горячие похвалы, что был осыпан почестями и милостями. Шатобриан скоро сделался душою кружков даровитых людей, которые собирались у Фонтаня, превозносившего владычество Наполеона напыщенными речами в сенате и в законодательном корпусе, у критика и эстетика Жубера (Recueil de pensées), у Порталиса, опытного юриста, помогавшего Наполеону в составлении кодекса и в заключении конкордата, и у некоторых дам, в особенности у госпожи Рекамье.
«Атала» и «Рене»
«Гений христианства» - это огромный трактат, в котором Шатобриан надеялся вернуть престиж католицизму, дискредитированному, по его мнению, просветителями. В этой связи он уделяет большое внимание эстетической ценности христианской религии, обращающей взор художника к сложности внутреннего мира человека и подтверждающей всемогущество Бога величием своих обрядов, великолепием архитектуры, торжественностью картин природы.
Шатобриан приводит множество примеров в подтверждение свой правоты, показывая, что христианство означало новый подход к изображению человека, поскольку обратило внимание на сложный, противоречивый внутренний мир личности. «Атала» и «Рене» были включены в «Гений христианства» в качестве примеров, наглядно демонстрирующих общие положения трактата. «Рене» (вместе с «Атала») был издан в 1805 г. и первоначально не произвел особого впечатления на современников. Зато вскоре его слава оттеснила все, что было написано Шатобрианом ранее, и затмила собой более поздние его творения. Как и в «Атала», следование христианскому выбору оборачивается жертвой, гибелью... Таково коренное противоречие христианской проповеди Шатобриана, которой он оставался верен. О сложности своего мировоззрения он сказал в 1826 г. в мемуарах: «Дворянин, я был роялистом по велению разума, бурбонистом по долгу чести и республиканцем по вкусам»10. В этом заявлении сказалась, конечно, характерная для Шатобриана склонность к эффектной фразе. И вместе с тем ее можно считать подтверждением того бесспорно го факта, что автор «Рене» и «Атала» одним из первых раскрыл внутренний облик человека, пережившего исторические катаклизмы бурной эпохи конца XVIII — начала XIX в.
Реализация идеи о "смутности страстей"
Выдвигая идею «смутности страстей», автор , по сути, формулирует основополагающий принцип романтизма – субъективность. По ходу рассуждений дают о себе знать и другие, тоже присущие романтизму особенности, например, восхваление величия природы и пробуждаемых ею эмоций.
Категория страстей анализируется писателем в полном соответствии с теми изменениями, которые произошли в человеческом обществе после принятия христианства. Здесь необходимо отметить две важные мысли, которые формулирует Шатобриан: мысль о нравственном содержании страсти в новое время (гордость была достоинством в языческие времена, а для христианина это недостаток), а также уже упоминавшееся нами положение о «смутности» страстей, которое является основополагающем при характеристике романтического героя.
Мысли о причинах глубокой меланхолии, беспредельной горечи и скрытого беспокойства человека подкрепляются многочисленными примерами из литературы, что не мешает Шатобриану создать собственные иллюстрации к тезису о «смутности страстей» в жанре повести-исповеди («Рене» и «Атала»)
