пользователей: 30398
предметов: 12406
вопросов: 234839
Конспект-online
РЕГИСТРАЦИЯ ЭКСКУРСИЯ

(5кл 2ч)11.Проанализируйте повесть В.Г. Распутина «Век живи - век люби».

Добролюбие - вот что привлекает в героях распутинских рассказов, в которых ищет и находит свое место гармония, какое-то неистребимое стремление к ладу с собою, с людьми, с природой. Может быть, это происходит и потому еще, что энергия доброты, излучаемая взрослыми, не только воспринимается, но и развивается затем детьми (впрочем, так же, как и энергия отторжения). В одном из лучших рассказов Распутина, "Век живи - век люби", 15-летний Саня как раз и является носителем такого изначального заряда, уже требующего своей реализации, как и сам герой, стремящийся к самоутверждению. Век люби, ибо в ней, в любви, вся сила, держащая этот свет, не дающая ему пропасть; в ней вся сущность человека - может, для того он и явлен миру, чтобы облагородить, согреть его своею любовью. Иначе зачем человек в прекрасном мире - не для себя же только одного рожден он на свет?Человек немыслим без природы не только как неотъемлемая часть ее, но и как совершенно уникальная субстанция, которая способна соединить разум и то, что этот разум питает; осуществить связь между малой частью планеты и необозримыми просторами Вселенной. Саня не задумывался об этом, но какие-то потенциальные силы смутно бродили в нем и словно готовились, не выплескиваясь раньше времени, к только им ведомому часу. И час этот настал. Зашедший занять три рубля дядя Митяй предложил подростку вместе сходить в тайгу за ягодами. Этот-то вот обычный с виду поход и стал тем ключом, который открыл Сане и в себе самом, и в окружающем мире, и в людях столько, сколько не было постигнуто за несколько лет до того.Много народу ехало в тот день за ягодой - какое-то "недружелюбное многолюдье" царило на площадке, где притормаживал поезд (сначала надо было ехать по железной дороге, а затем уже пешком, до заветных болот и опушек). Описывая эту, по слову Митяя, орду, Распутин дает понять, что нелегко теперь живется тайге - вытоптанной, изломанной. Особенно - вблизи от поселений: больше половины страждущих как раз на первой остановке и выскочили. Но не таков Митяй, чтоб со всеми вместе, как будто он и не таежник вовсе. Многое сокрыто в характере этого странного неразговорчивого человека, он бывает хмурым, раздосадованным, задумчивым - но злым. Еще в поезде Митяй преобразился, голос его зазвенел - он был уже в ожидании встречи. Правда, и его и Саню несколько насторожило появление третьего, дяди Володи (хотя Митяй-то знал о том, что они пойдут втроем): слишком уж не вписывалось что-то в нем в ту начинающуюся мелодию, которая, казалось, вот-вот должна зазвучать.В этом рассказе, как ни в каком другом у Распутина, природа живет самостоятельно, независимо, вольно и в то же время - предвосхищая или поясняя происходящее с человеком. С первых же минут Саня отмечает, что "тайга стояла тихая и смирная; уже и проснувшись, вступив в день, она, казалось, безвольно дремала в ожидании каких-то перемен". И из неба словно вынули плоть, и солнце не показывалось; что-то, вероятно, должно произойти - как и с теми, кто видит это. И произойдет. А пока .Пока деловитый Митяй, брюзжащий, чем-то недовольный дядя Володя и не верящий своим глазам Саня только входят в тайгу. У каждого свое восприятие, свой взгляд. И кажется, какое им дело - вековым деревьям, безмолвным кустам, тихой траве - до этой троицы, забредшем на два дня с ночевкой по своим человечьим делам? Но растительный мир крепкими невидимыми нитями соединен с человеком, с его миром, и изменения в одном тут же сказываются па состоянии другого. Только на первый взгляд может показаться случайным разговор между Митяем и дядей Володей, когда они вышли к участку тайги, зацепленному смерчем, - деревья, как подрезанные, лежали навалку. На угрюмое замечание дяди Володи, что так и убить кого-нибудь могло, Митяй отвечает:"- А новичков-то и хлещет. Их-то, главно, и караулит. Из-за их-то и происходит. Ишь, сколь тайги из-за одного такого погубило. - Из-за кого? - вскинулся дядя Володя. - Что ты мелешь?! - Откуль я знаю, из-за кого. Я тут не был". Так появляется в рассказе этот мотив - греха и наказания; наказывают силы природы, от которых не скрыть содеянного. Наверное, не все чисто на душе у дяди Володи, так резко отреагировавшего на Митяево "из-за одного такого"; вступая в царство тайги, все трое понимают, что тут есть и особые какие-то законы, правила, - и каждый в меру своего представления о них соответственно себя ведет. У Сани представления эти, как и бывает в отрочестве, не сформированы ясно; он - в поисках.И поиски эти, как почти у всех распутинских главных героев, прежде всего философские, направленные в сторону таких понятий, как смысл жизни, чувства человека, отношения между человеком и природой. "Не может быть, - не однажды размышлял Саня, - чтобы человек вступал в каждый свой новый день вслепую, не зная, что с ним произойдет, и проживая его лишь по решению своей собственной воли, каждую минуту выбирающей, что делать и куда пойти. Не похоже это на человека. Не существует ли в нем вся жизнь от начала и до конца изначально, и не существует ли в нем память, которая и помогает ему вспомнить, что делать? Всякая жизнь - это воспоминание вложенного в человека от рождения пути. Иначе какой смысл пускать его в мир?» Человек столь закончен в своих формах и способностях, что просто не верится, что его может сорвать, как перекати-поле. "Не может быть! К чему тогда эти долгие и замечательные старания в нем? Столько сделать внутри и оставить его без пути?"Это Санино "Не может быть!" очень важно - еще ничем не доказанное, не обоснованное, не подкрепленное, оно уже существует в его сознании, как противовес хаосу и разладу. Ибо первична все-таки гармония. Неумение сохранить се, леность или бессилие - к чему теперь гадать, что именно, - позволили ей отступить перед хаосом, а не она из него возникла. Древние воспринимали космос как гармонию. И сейчас, когда это понятие приобрело объемный смысл, Санино "Не может быть!", обращенное к человеку, почерпнуто из той же общекосмической гармонии. Словно в благодарность за понимание сверхидеи (хотя бы на уровне вопроса) природа и предоставляет Сане возможность если еще не единения с нею, то приближения к единению. Это - такое взаимное доверие, какому не бывать в случае с дядей Володей. Не случайно, как только Саня "открылся для всего, что было вокруг", так и низина, заросшая голубичником, и само небо, и звуки - "все это вливалось, входило, вносилось нароком и ненароком в забывшегося в сладкой истоме парня, все это искало в нем объединяюще-продолжительного - в иную, не человеческую меру - участия и правильного расположения ."Природа подталкивает его к новым размышлениям-воспоминаниям: нет, не его воспоминаниям, а чьим-то, всколыхнувшимся и возродившимся в нем - в пальцах, собирающих дымчато-синие плоды, обласкивающих каждую ягоду, в не произносимых дотоле словах, в подспудном восторге и чувстве вины одновременно. Его обращение к голубике и по форме своей, и по содержанию уходит корнями в древнюю культуру, в родной язык. И оно невозможно на людях, в толпе, при чужих. Оно - акт единения, позволяющего открыться родному, близкому. "Не обижайся, - наговаривал он, - что я возьму тебя . я возьму тебя, чтоб ты не пропала напрасно, чтоб" не упала на землю и не сгнила, никому не дав пользы. И если я тебя не возьму, если ты не успеешь упасть на землю и сгнить, все равно тебя склюет птица или оберет зверь, - так чем же хуже, если сейчас соберу тебя я? Я сберегу тебя . и зимой маленькая девочка Катя, которая часто болеет . она очень любит голубицу, любит тебя, ты очень помогаешь этой девочке. Когда мы приедем домой, ты увидишь ее и поймешь, как ты нужна ей . не обижайся, пожалуйста".Обращение, доступное только женщинам и детям. Лучшее, что есть в душе, изливается на окружающее, словно оживляя, очеловечивая его, поднимая до равенства. И тогда природа тоже признает тебя равным, помогает тебе и мстит твоим обидчикам, предостерегает и разделяет твои горести. Никогда в жизни Саня не видел такого густоилодья, к какому привел их Митяй. Никогда не испытывал ранее он такого удивления и восторга - разве только в беспамятном детстве, которое запомнило все не головой, а телом, клетками и когда-нибудь вернет эту особую память. Но то было давно и без его участия. А тут именно ему, пришедшему на эту встречу одному ему открывалось, показывалось нечто тайное. И даже сама наступившая ночь тоже "точно взялась показать ему один из своих могучих пределов", - такие ночи не бывают напрасно; герой уже ждет чего-то глобального, могущего враз изменить его, все его существо, восприимчивое к неведомому, готовое к новой встрече, новой тайне, откровению. "Нетерпение становилось все сильней - и ближе, значит, было исполнение, точно что-то, невидимое и всесильное, склонилось и рассматривает, он ли это. Нет, не рассматривает . улавливает все его чувства, всю исходящую из него молчаливую тайную жизнь и по ней определяет, есть ли в нем и достаточно ли того, что есть, для какого-то исполнения".Вот он - духовный внук Анны и Дарьи, словно передавших ему умение видеть и слышать отринутое другими и потому другим недоступное. Не фантастика, не ночное нагнетание переутомленной от дневных впечатлений психики подростка явлено нам, но тот уровень нравственного, непосредственного общения человека со всеми земными структурами, входящими в структуры космические, который многими, увы, утерян или занижен до пошлости. Кульминацию этого общения Распутин не зря передает, используя образ дыхания - самого необходимого для жизни всего сущего. Герой помимо своей волн переходит на миг в иные сферы, и они в свою очередь заполняют его: "Дважды на Саню дохнуло звучанием нсполински-глубокой, затаенной тоски, и почудилось ему, что невольно он отшатнулся и подался вослед этому возвещенному, невесть как донесшемуся зову - отшатнулся и тут же подался, вослед, словно что-то вошло в него к что-то из него вышло, но вошло и вышло, чтобы, поменявшись местами, сообщаться затем без помехи. На несколько мгновений Саня потерял себя, не понимая и боясь понять, что произошло; приятное тепло сплошной мягкой волной разлилось по всему его телу, напряжение и ожидание исчезли вовсе, и с ощущением какой-то особенной полноты и конечной исполненности он поднялся и перешел в шалаш". Этот законченный психологический этюд высочайшего уровня, созданный прозаиком-реалистом, с благодарностью принял бы и умный писатель-фантаст, и ученый-физиолог, и психолог, - ибо явлено редкое человеческое состояние, и не просто явлено, но философски осмыслено, точно и детально зафиксировано.День вхождения в новый мир; ночь познания мира Саней и Сани - миром; второй день, освещенный уже промелькнувшими зарницами познания и истины, - неумолимое крещендо не только звуков, но и красок, близящийся апофеоз, за которым уже чувствуется какое-то опустошение.Первое, что увидел разбуженный Митяем юноша, было Солнце - во все огромное небо. Ушли и ночные страхи, и дождь, и беспросветная тьма. Природа (не только, конечно, лес, гора, река, но Природа - как единство всею сущего на Планете, как Праматерь) продолжала являть свое многообразие, наполняя специально для этого дня подготовленную, очищенную душу молодого человека. Потому "Саня и ступал как-то необыкновенно легко и высоко, словно приходилось затрачивать усилия не для того, чтобы ступать, а чтобы удержаться на земле и не взлететь". Он жаждет "вместить в себя все сияние и все движение мира", и это чувство - не потребления, а именно приятия - доминирует в нем, возвышая над, тем городским Саней, каким был он еще месяц назад. Для себя юноша неизъяснимость этого всеславного дня тем и поясняет, что все происходящее с ним происходит на прямом контакте, минуя рациональные сферы сознания; такой день не поддается "умственному извлечению из себя. Его возможно лишь чувствовать, угадывать, внимать ."

26.12.2016; 14:56
хиты: 184
рейтинг:0
для добавления комментариев необходимо авторизироваться.
  Copyright © 2013-2024. All Rights Reserved. помощь