Главное историческое событие – Куликовская битва и победа в ней. Москва постепенно становится центром и Дмитрий Донской проводит идею о том, что именно Москва является наследницей Владимирского княжества.
Произведения Куликовского цикла различны по своему характеру и стилю.
Летописная повесть о Куликовской битве. дошла до нас в двух видах: кратком и пространном.
В краткой летописной повести, написанной, видимо, в близкое время к событию (во всяком случае не позже 1408-1409 гг. — времени составления Свода Киприана), передаются основные исторические сведения о Куликовской битве. Разгневанный на московского князя за поражение на реке Воже, Мамай во главе многочисленного войска идет на Русь. Навстречу силам Мамая выступает великий князь московский Дмитрий Иванович. За Доном происходит кровопролитное сражение, продолжавшееся целый день. Русские одерживают победу. Мамай спасается бегством. Дмитрий Иванович воздает хвалу русским воинам. Русские с богатой добычей возвращаются домой. Мамай, собрав «останочную свою силу», снова собирается пойти войной на великого князя московского. Но против самого Мамая выступает хан Тохтамыш. Мамай терпит поражение и гибнет, Тохтамыш воцаряется в Орде.
Перед нами краткий перечень событий в их хронологической последовательности. Большая часть произведения посвящена тому, что произошло после Куликовского сражения. О самой битве рассказано кратко, общими формулами воинских повествований. Отношение автора к описываемому и его оценки выражаются в кратких эпитетах-характеристиках русских и татар, в сентенциях о божьей помощи русским. Мамай «безбожный, злочестивый, поганый», Дмитрий идет против вр.ага «за святыя церкви, и за правоверную веру христианьскую, и за всю Русьскую землю», «И поможе бог князю великому Дмитрию Ивановичю», враги «гоними гневом божиим»
Пространная летописная повесть в несколько раз больше краткой. Здесь говорится о сборе русских войск на Коломне, о приходе на помощь к московскому князю князей Андрея Ольгердовича Полоцкого и Дмитрия Ольгердовича Брянского, сообщается о присылке великому князю на поле брани послания от игумена Сергия, рассказывается о переправе русских сил через Дон, более подробно описывается битва, говорится о том, что великий князь бился впереди всех и что «весь доспех его бит и язвен, но на телеси его не бяше язвы никоея же». Сообщается еще целый ряд подробностей, упоминаются имена, не названные в краткой летописной повести. Однако увеличение текста повести в ее пространном виде происходит не столько из-за включения в нее дополнительных исторических сведений и более подробного изложения их, сколько по литературным причинам.
Автор пространной летописной повести включает в свое произведение обширные риторические рассуждения по поводу описываемых им событий, пользуясь для этого церковно-религиозными текстами. В пространной летописной повести значительно усиливается роль Дмитрия Ивановича московского как защитника русского православия, резче и многословнее проводится противопоставление русского воинства как войска христианского войскам «нечестивых татар», усиливаются и расширяются отрицательные характеристики последних. Автор включает в текст произведения несколько молитв Дмитрия, детализирует и расширяет описание божественной помощи русским войскам. В кратком виде повести лишь сообщалось о том, что на стороне Мамая выступал Олег рязанский. В пространной летописной повести эта тема получает широкое развитие. Автор несколько раз возвращается к Олегу, сообщает подробности о его сношениях с Мамаем, неоднократно разражается пространными инвективами в адрес рязанского князя. Он обличает Олега в измене, грозит ожидающими его карами, сравнивает рязанского князя с Иудой и Святополком Окаянным.
«Сказание о Мамаевом побоище». «Сказание о Мамаевом побоище», конец 15 в.,это: центральный памятник куликовского цикла; сюжетно увлекательный рассказ о сражении 8ого сентября, что совпадает с рождением Богородицы «Сказание о Мамаевом побоище» — наиболее обширный памятник Куликовского цикла. В нем дошел до нас самый подробный рассказ о событиях Куликовской битвы.
В «Сказании» дается описание приготовления к походу и «уряжения» полков, распределения сил и постановка перед отрядами их воинской задачи. В «Сказании» подробно описывается движение русского войска из Москвы через Коломну на Куликово поле. Здесь дается перечисление князей и воевод, принявших участие в сражении, рассказывается о переправе русских сил через Дон. Только из «Сказания» мы знаем, что исход сражения решил полк под руководством князя Владимира Серпуховского: перед началом битвы он был поставлен в засаду и неожиданным нападением с флангов и тыла на ворвавшегося в русское расположение врага нанес ему сокрушительное поражение. Из «Сказания» мы узнаем, что великий князь был контужен и найден в бессознательном состоянии после окончания сражения. Эти подробности и ряд других, в том числе и легендарно-эпических (рассказ о поединке перед началом боя инока-богатыря Пересвета с татарским богатырем, эпизоды, повествующие о помощи русским святых, и т. д.), донесло до нас только «Сказание о Мамаевом побоище».
«Сказание» многократно переписывалось и перерабатывалось, вплоть до начала XVIII в., и дошло до нас в восьми редакциях и большом количестве вариантов. Главный герой «Сказания»—Дмитрий Донской. «Сказание» — это не только рассказ о Куликовской битве, но и произведение, посвященное восхвалению великого князя московского. Автор изображает Дмитрия мудрым и мужественным полководцем, подчеркивает
его воинскую доблесть и отвагу. Все остальные персонажи произведения группируются вокруг Дмитрия Донского. Дмитрий — старший среди русских князей, все они — его верные помощники, вассалы, его младшие братья.
В «Сказании» поход Дмитрия Ивановича благословляет митрополит Киприан. На самом же деле Киприана в 1380 г. в Москве не было. Это не ошибка автора «Сказания», а литературно-публицистический прием. Из публицистических соображений автор «Сказания», поставивший своей задачей нарисовать идеальный образ великого князя московского, правителя и главы всех русских сил, должен был проиллюстрировать прочный союз московского князя с митрополитом всея Руси. И в произведении литературном он мог, вопреки исторической правде, рассказать о благословении Дмитрия и его воинства митрополитом Киприаном, тем более что формально Киприан действительно был в это время митрополитом всея Руси.
Во время Куликовской битвы в союз с Мамаем вступили рязанский князь Олег и литовский князь Ягайло, сын умершего в 1377 г. литовского князя Ольгерда. В «Сказании» же, описывающем событие 1380 г., литовским союзником Мамая назван Ольгерд. Как и в случае с Киприаном, перед нами не ошибка, а сознательный литературно-публицистический прием. Для русского человека конца XIV — начала XV в., а особенно для москвичей, имя Ольгерда было связано с воспоминаниями о его походах на Московское княжество. Это был коварный и опасный враг Руси, о воинской хитрости которого сообщалось в летописной статье-некрологе о его смерти. Поэтому назвать Ольгерда союзником Мамая вместо Ягайла могли только в то время, когда это имя было еще хорошо памятно как имя опасного врага Москвы. В более позднее время такая перемена имен не имела смысла.
Называя союзником Мамая Ольгерда, автор «Сказания» тем самым усиливал и публицистическое, и художественное звучание своего произведения: против Москвы выступали самые коварные и опасные враги, но и они потерпели поражение. Замена имени литовского князя имела и еще один оттенок: в союзе с Дмитрием выступали князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи, дети Ольгерда. Благодаря тому что в «Сказании» фигурировал Ольгерд, получалось, что против него выступали даже собственные дети, что также усиливало и публицистическую, и сюжетную остроту произведения.
Мамай, враг Русской земли, изображается автором «Сказания» в резко отрицательных тонах. Если Дмитрий — это светлое начало, глава благого дела, деяниями которого руководит бог, то Мамай — олицетворение тьмы и зла — за ним стоит дьявол. Принцип абстрактного психологизма в данном случае проявляется очень ярко.
Героический характер события, изображенного в «Сказании», обусловил обращение автора к устным преданиям о Мамаевом побоище. К устным преданиям скорее всего восходит эпизод единоборства перед началом общего сражения инока Троице-Сергиева монастыря Пересвета с татарским богатырем. Эпическая основа ощущается в рассказе об «испытании примет» Дмитрием Волынцом; опытный воевода Дмитрий Волынец с великим князем в ночь накануне боя выезжают в поле между русскими и татарскими войсками, и Волынец слышит, как земля плачет «надвое» — о татарских и русских воинах: будет много убитых, но все же русские одолеют. Устное предание, вероятно, лежит и в основе сообщения «Сказания» о том, что Дмитрий перед сражением надел княжеские доспехи на любимого воеводу Михаила Бренка, а сам в одежде простого воина с железной палицей первым ринулся в бой.
Влияние устной народной поэзии на «Сказание» обнаруживается в использовании автором отдельных изобразительных средств, восходящих к приемам устного народного творчества. Русские воины сравниваются с соколами и кречетами, русские побивают врагов «аки лес клоняху, аки трава от косы постилается». Как отражение фольклорного влияния может расцениваться плач великой княгини Евдокии после прощания с князем, уходящим из Москвы на борьбу с татарами. Хотя автор дает этот плач в форме молитвы, все же в нем можно отметить и отражение элементов народного плача-причитания.
«Сказание о Мамаевом побоище» представляло для читателей интерес уже тем, что оно подробно описывало все обстоятельства Куликовской битвы.
