Падение Великой Римской империи многие века было и остается предметом размышления ученых, одной из великих исторических загадок. К настоящему периоду очевидно, что сложность ее связана с тем, что падение Рима обусловлено множеством взаимосвязанных проблем: экономических, политических, идеологических, моральных, в ряду которых варварские нашествия выступают лишь одним из факторов.
Важная роль в этой исторической драме отводится христианству. Земли и государства, отпавшие от Рима, признавая христианство, тем самым вновь признавали верховную власть Рима. Благодаря утвердившемуся в Риме институту папства авторитет древней столицы в известном смысле сохранился. В период раннего Средневековья это отчетливым образом видно на примере сложившейся традиции коронации варварских королей из рук папы.
Сама церковная догматика, как видно из трудов Отцов Церкви (Амвросия Медиоланского, Августина, Иеронима, Григория Великого и др.), формировалась с опорой на язык римской философии и риторики. (Так, к примеру, термины «единосущий» (гр. ομοουσιος), выражающий отношение Христа к Богу Отцу, и термин «ипостась» (гр. οποσιασις), соотносящий бытие Отца, Сына и Св. Духа внутри единства Троицы, отсутствовали в библейских текстах, но имели хождение в греческом философском дискурсе. )
Сама история жизни Отцов Церкви есть пример непрерывного на протяжении одной жизни и закономерно обусловленного перехода из лона языческой культуры в сферу христианской духовной деятельности. Не имея опыта античного знания, они не смогли бы справиться со своей задачей. Чтобы увидеть это, достаточно проследить отдельные вехи и события, к примеру, из жизни Амвросия Медиоланского (340–397). Знатное происхождение (отец Амвросия был префектом Галлии, включавшей тогда Испанию и Британию) обеспечило ему хорошее образование в Риме и ранний доступ к государственной карьере. Уже в 30 лет (370) Амвросий становится правителем Верхней Италии с резиденцией в г. Медиолане (Милане). Молодой правитель славится своей образованностью, знанием римских классиков, особенно Вергилия, ораторским даром и, что особенно располагало жителей Медиолана к нему, — нравственным образом жизни. Поэтому не случайно через четыре года он был избран епископом г. Медиолана. Переход от гражданской службы к духовной деятельности не стал противоестественным для Амвросия. Как государственный правитель он выступал за усовершенствование законов, протестовал против насилия, боролся за улучшение нравов. Получив духовный сан, он отстаивал те же идеи как проповедник и церковный деятель. Дипломатический талант позволил Амвросию не только отстоять независимость церкви от государства, но и продуктивным образом влиять на политику императоров: Грациана, его преемников и самого Феодосия Великого. Сочинения Амвросия отмечены преимущественным интересом к моральным проблемам. Так, большую известность приобрел его трактат в духе стоического рационализма «Об обязанностях церковнослужителей», который не только заглавием, но и принципами организации материала напоминал трактат Цицерона «Об обязанностях».
Встречу двух эпох в одном человеке, личное признание значимости для себя старых основ, философских и риторических, на пути обретения новой веры мы достаточно наглядно ощущаем в жизни и трудах Аврелия Августина (354–430). «Исповедь» Августина передает сложный путь автора к христианской вере через увлечение Цицероном, неоплатониками и т. д. Следствие усвоения этих идей сказались в метафизике Августина. Что же касается художественного своеобразия «Исповеди», то особенности ее повествовательного стиля в значительной мере связаны с традицией гимнографии, как библейской, так и языческой. Таким образом, и у этого, одного из наиболее авторитетных Отцов Церкви, мы наблюдаем развитие и оформление новых идей с опорой на языческие традиции.
Яркие признания своих метаний между привязанностью к языческой античной культуре и христианскими идеалам оставил Иероним (ок. 347–420), христианский мыслитель, переводчик Библии на латинский язык, автор многочисленных талантливых сочинений на христианские темы. Как и другие Отцы Церкви, Иероним преодолел в себе притяжение к языческой словесности, но и не расстался с нею полностью. Его произведения насыщены следами чтения античных авторов, их отличает выразительный стиль, свидетельствующий о тонком чувстве латинской речи, воспитанном на чтении античных авторов. Филологическая образованность автора в сочетании с его верой и сделали из него идеальную фигуру для миссии переводчика Библии на латинский язык.
Отдавая должное деятельности Отцов Церкви, развивающих на новых основах латинскую письменную культуру, нельзя не отметить в целом оскудение культурной традиции. В переходную эпоху крушения римской цивилизации разрушались города, исчезали библиотеки, книжные собрания, сама грамотность, особенно знание греческого, стремительно оскудевала. Известно, что замысел создания публичной библиотеки впервые возник у Цезаря. Со времени I в. до н. э. к царствованию Константина в Риме великий город насчитывал 28 публичных библиотек. В этих хранилищах было собрано обширное культурное наследие. Войны, разрушения, идеологические конфликты привели к огромным культурным утратам. Для примера можно указать, что нам известны названия трех тысяч греческих комедий и трагедий, но до нас дошли в целости только тексты сорока четырех драм, и главные потери античного книжного наследия приходятся именно на Средние века. Эти потери связаны в значительной мере с распространением практики выскабливания на пергаменте старого текста и нанесения поверх него нового, созданием в итог так называемого палимпсеста ( Так текст рукописи трактата Цицерона «О республике» перекрыт комментариями к псалмам Авгусина Блаженного VIII в. н. э. А сочинения папы Григория Великого были записаны поверх рукописи Вергилия и Евклида). Однако «с расцветом классического Средневековья начинают множиться обратные случаи. В библиотеке Гроттаферраты, состоявшей больше чем на половину из палимпсестов, монахи XIII в. переписывают „Илиаду‟ на коринфские послания апостола Павла и Софокла — на библейский текст» (там же: 39).
Однако, несмотря на усилия отдельных богословов и культурных деятелей, судьба античного наследия, культуры и образования в целом оставалась катастрофической. Вплоть до VIII века можно говорить лишь об отдельных мерцающих очагах культуры. Уже в последние годы римской империи христианская церковь начала борьбу с наследием языческих писателей. В 325 г. на Никейском соборе был утвержден первый список запрещенных книг (лат. Index Librorum Prohibitorum), ставший началом процесса отторжения языческого наследия. Так, пользуясь эдиктом императора Феодосия о закрытии языческих храмов, архиепископ Феофил стал проповедовать уничтожение языческих книг и, в частности, собрания знаменитой Александрийской библиотеки, и добился своего. В дальнейшем эта линия на отторжение языческого знания была продолжена церковью. Первый печатный индекс запрещенных книг был опубликован в 1559 г. при папе Павле IV.
Круг античных книг, допущенных к образованию, был строго ограничен авторами, из которых можно было извлечь полезные, с точки зрения церкви, исторические сведения и назидательные идеи. В этот круг входили Вергилий, Тацит, Тит Ливий, Саллюстий и некоторые другие авторы. При этом церковь, вплоть до возникновения светских университетов обладающая монополией на образование, прилагала все усилия к тому, чтобы античная книга не получила широкого распространения в миру. Положение это нарушалось лишь изредка при инициативе светской королевской власти в отдельных областях средневекового мира. Такова была деятельность дворцовых академий короля франков Карла Великого (768–814), вошедшая в историю средневековой культуры под именем «Каролингского возрождения», и германского императора Оттона I (962–973), вдохновителя «Оттоновского возрождения». Однако таких просвещенных монархов было немного, и указанные периоды культурного подъема сменялись ослаблением интереса к книге и книжному знанию, в том числе античному. По-настоящему положение стало меняться в XII веке вместе с ростом городов и формирующихся в них светских образовательных учреждений — университетов, в которых интерес к античности возрождается с новой силой, создавая с течением времени почву для новой переходной эпохи — Проторенессанса[2].
Про наследие:
наследие Греции. От греков Средневековье получило образ героя, который, как мы увидим, приобретает христианские черты и превращается в мученика и святого; гуманизм, который тоже будет модифицирован христианством, — в результате в XII веке стали говорить о христианском понимании сократовского учения; культовое здание, которое из храма превратится в церковь, — где-то церкви возводили на месте разрушенных храмов, а где-то храмы приспосабливали под новые нужды; вино, которое через посредство римлян становится напитком аристократии и одним из Святых Даров христианской литургии. Добавим в этот список понятие «город», полис (далекий предок средневекового города), демократия.
Римское наследие куда богаче греческого, поскольку средневековая Европа выросла непосредственно из Римской империи. Первая и главная его часть — язык, основа культуры. Средневековая Европа писала и говорила на латыни, а когда латынь после X века вытеснят «вульгарные», то есть народные, языки, ее прямыми наследниками станут языки романской группы: французский, итальянский, испанский и португальский. Остальные территории Европы тем или иным образом тоже приобщатся к латинской культуре: ее следы видны в университетах, в церковном обиходе, в теологии, в научном и философском лексиконе. Люди Средневековья, воинственные, как им предписывала уже упомянутая европейская традиция, получили в наследство от римлян и военное искусство: учителем теории и практики военного дела для Средневековья стал Вегеций, создатель одного из трактатов по военному искусству, написанного около 400 года. Кроме того, от римлян людям Средневековья достанется и архитектура — они откроют ее для себя и станут развивать начиная приблизительно с тысячного года; от Рима идут каменное строительство, свод и архитектурные принципы, изложенные во влиятельнейшем трактате Витрувия..
Дальше мы увидим, что Средневековье было эпохой интенсивного законотворчества, и в этом развитии юриспруденции, без сомнения, большую роль играло осмысление и возрождение римского права. В первом университете, созданном в XII веке в Болонье, преподавали главным образом право, и за ним закрепилась репутация цитадели европейского правоведения.
Необходимо упомянуть еще одну традицию, которая в Средние века передавалась менее явным образом и порой неосознанно. Речь идет о трехфункциональной индоевропейской схеме, широкое распространение которой, начиная с очень давних времен, показал Жорж Дюмезиль. Между IX и XI веками некоторые христианские авторы, примкнувшие к этой традиции, описывают любое общество, в особенности то, к которому принадлежат сами, как группу людей, разделенную в соответствии с тремя функциями, необходимыми для нормального существования общества. Самым наглядным представлением этой идеи, которое к тому же пользовалось наибольшим успехом в историографии, стала поэма епископа Адальберона Ланского, написанная в 1027 году в честь короля Роберта Благочестивого. В соответствии с трехфункциональной схемой, правильно организованное общество включает священников (oratores, «молящиеся»), воинов (bellatores, «воюющие») и тружеников (laboratores, «работающие»). Эту классификацию восприняли многие средневековые клирики и пользовались ею для описания и понимания современного им общества, основные же проблемы в ней возникают с определением «работающих». Тут интерпретации расходятся. С точки зрения одних, laboratores находятся уровнем ниже, чем две первые категории, и должны выполнять их распоряжения, — имеются в виду прежде всего крестьяне. Другие, к которым я отношу и себя, считают, что в этой схеме все три группы занимают одинаковое положение. В частности, труженики — это производящая верхушка, лучшие, новаторски мыслящие представители слоя крестьян и ремесленников (я бы их так и называл — производители); их появление свидетельствует о некотором повышении роли труда в идеологии и мировосприятии Средневековья в период около тысячного года.
И наконец, еще одна важная часть наследия, полученного Европой, — это библейская составляющая.
