Период Смуты

вошел в историческую науку как период фактического безвластия, хаоса и небывалых общественных потрясений. Современники оценивали Смуту как кару, постигшую людей за их грехи. Н.М.Карамзин называл Смуту «ужаснейшим из явлений истории». Он считал, что она готовилась долго: «неистовым тиранством двадцати четырех лет правления Иоанна, адскою игрой Борисова властолюбия, бедствиями свирепого голода и всеместных разбоев, ожесточением сердец, развратом народа – всем, что предшествует ниспроворжению государств, осужденных провидением на гибель, или на мучительное возрождение…». Н.М.Карамзин также был уверен, что хотя «внутренние варвары» свирепствовали в России, но направляли их поляки. Большую роль Польши в организации Смуты в России признавали также Н.И.Костомаров (Смутное время Московского государства. – М., 1990) и Д.И.Иловайский. Н.И.Костомаров писал, что немаловажную роль сыграли интриги католической церкви. С.М.Соловьев определил Смуту как «всеобщее моральное разложение». Являясь представителем государственной школы историографии, Соловьев видел в Смуте борьбу государственных и антигосударственных сил. Смута – это борьба земских людей-собственников с безземельными бродячими людьми. Их интересы шли вразрез с общественными. Кроме того, С.М.Соловьев увидел в Смуте борьбу сословий. Это был новый момент в историографии. В.О.Ключевский считал главной причиной Смуты прекращение законной династии и приход к власти династии незаконной. По мнению историка в период Смуты произошло восстание народа против государства-вотчины. Рассматривая историю России через призму непрерывного процесса колонизации, В.О.Ключевский пришел к выводу, накануне Смуты был нарушен баланс между центром и местами, между ними росла напряженность. Кроме того, Смуте способствовали и другие обстоятельства: действия правителей после Федора, конституционные стремления боярства, низкий уровень общественной нравственности, боярские опалы, голод, мор в царствование Бориса, вмешательство казаков. И.Е.Забелин рассматривал Смуту как борьбу между стадным и национальным принципами. Представителями стадного принципа являлись бояре, которые жертвовали национальными интересами ради собственных привилегий. С.Ф.Платонов – один из крупнейших специалистов по истории Смуты. Он впервые в историографии стал рассматривать Смуту как мощный социальный конфликт, в котором выделял несколько уровней: между боярством и дворянством; между помещиками и крестьянами. Смута развивалась благодаря формированию крепостного права и усилению феодального гнета. С.Ф.Платонов дает свою периодизацию Смуты. Первый период – это борьба за московский престол; второй – разрушение государственного порядка; третий – попытка восстановить порядок. Итогами Смуты, по мнению Платонова, стали: поражение старого боярства, казачества; победу одержали средние, консервативные слои населения. Таким образом, дореволюционная историография основное внимание уделяла анализу политических, морально-этических и социальных аспектов Смуты. Советская историческая наука преимущественно рассматривала социальные факторы Смуты и нередко абсолютизировала их. В 30-е гг. XX в. термин «Смута» был исключен из обихода историков, признан контрреволюционным и содержащим отрицательную оценку революционного движения. Вместо этого термина использовался другой – «крестьянская война» под руководством И.Болотникова. Данный подход нашел отражение в работах М.Н.Покровского, И.Смирнова, Б.Д.Грекова, А.Сахарова, В.Корецкого и др. Так, И.И.Смирнов утверждал, что восстание И.Болотникова стало первой крестьянской войной в России, в ходе которой холопы и крестьяне сражались за уничтожение «феодального угнетения». А.А.Зимин пришел к выводу, что восстание И.Болотникова стало кульминацией первой крестьянской войны. Началом ее стало восстание Хлопка. В.И.Корецкий датировал первую крестьянскую войну 1603–1614 гг. и оценивал ее как первое массовое движение против фактического закрепощения. Р.Г. Скрынников вновь стал использовать понятие «Смута». Историк не разделял мнения о том, что восстание Хлопка было началом первой крестьянской войны. Он убедительно доказал, что в Смуте приняли участие обедневшие дворяне, помещики южной России, казаки, холопы. Р.Г.Скрынников также показал, что народные выступления не имели антифеодальной направленности. В.Б. Кобрин рассматривает Смуту как сложнейшее переплетение национальных, внутриклассовых, межклассовых противоречий. Он впервые дал оценку событий начала XVII в. не как крестьянской войны, а как гражданской войны. В.Б.Кобрин по-новому оценил личность и деятельность Б.Годунова и Лжедмитрия I, посчитав, что они имеют некоторый реформаторский потенциал. Концепцию гражданской войны более детально проработал А.Л.Станиславский. считал, что Смута породила еще одного субъекта политической борьбы, а именно, вольное казачество. Родившееся практически из всех сословий российского общества оно мучительно искало собственное место в социальном и государственном устройстве страны. Позиция казачества неоднократно имела решающее значение и определяла, в чью сторону качнутся весы во время Смуты. Именно казаки определяли успех решающих сражений Смуты. Большинство современных историков разделяют оценку Смуты как первой гражданской войны в России. Так, В.Назаров пишет, что Смута или гражданская война стала апогеем политического кризиса, который был решен военной силой. Это был период альтернатив. Он также замечает, что уникальность Смуты состоит в том, что воевали между собой не только армия и отряды, не только сословные группы, но регионы и области. Поэтому восстание Болотникова стало движением южного пограничья и южных провинций против центра и столицы. Ни одно из участвовавших в событиях Смуты сословий российского общества не добивалось политически значимого результата самостоятельно. Любой успешный вариант событий предполагал широкую коалицию сил под значимыми для всех участников политическими лозунгами. В своем новейшем исследовании Б.Флоря доказывает, что Смута в значительной мере была восстанием дворянства окраин против привилегированного центра, что привело к созданию в стране двух враждебных центров власти. В зарубежной историографии также присутствует несколько оценок Смуты. Американский историк Д. Биллингтон расценивает Смуту как религиозную войну между православием и католической церковью. Другой американский историк Ч. Даннинг считает, что нельзя говорить о крестьянской войне в России в начале XVII в., потому что народные выступления не носили антифеодального характера и не являлись восстанием «низов» против угнетения. Польские историки пришли к выводу, что Смута возникла в России в результате определенных закономерностей развития. И.Граля поддерживает мнение В.О.Ключевского о том, что самозванец был только испечен в польской печке, а заквашен в Москве. В начале XVII в., по его мнению, в России происходили одновременно: польско-литовская интервенция, шведская интервенция, самая настоящая гражданская война. Первой по времени была все-таки гражданская война. Таким образом, сложное и противоречивое событие российской истории – Смута начала XVII в. – продолжает привлекать внимание отечественных и зарубежных историков. Они находят новые аспекты и проблемы этого большого и сложного вопроса.