Принцип народности всегда занимал одно из ведущих мест в демократических концепциях печати. Его суть заключается в защите интересов нации, основной массы населения, в отражении их потребностей, настроений и чувств. Значение данного принципа для современной прессы определяется юридически закрепленным верховенством народа как носителя государственной власти и создателя всего национального богатства.
В журналистике встречаются две крайности в подходе к этому вопросу. Одну из них выразил главный редактор столичного еженедельника, когда заявил, что печать не может отражать жизнь народа — ее задача давать людям достоверную информацию, а они сами решат, что с ней делать. По существу, перед нами та же безыдейность, которая превращает журналистский труд в примитивное ремесленничество.
Другая крайность заключается в подмене народности национализмом. Несомненно, народность включает в себя высокое чувство патриотизма. Журналисты были бы плохими детьми отчей земли, если бы не выступали в защиту родной культуры, за сохранение достоинства и самобытности своих соплеменников. Но плохо, когда естественные патриотические чувства перерастают в неуважение к другим народностям, вытесняя ценности интернационального общежития. В подобных случаях журналистика может стать детонатором трудноразрешимых конфликтов, в том числе и межгосударственных.
Наконец, проявления народности (или пренебрежения этим принципом) мы видим и в отношении к национальному культурному наследию. В частности, вопреки складывающимся сегодня тенденциям, принципиальность не имеет ничего общего с безоглядным разоблачительством, в том числе по отношению к историческому опыту народа. Как писал выдающийся историк В. О. Ключевский, «народная жизнь никогда не порывает со своим прошедшим... такой разрыв — только новая метафора»[95]. Правда, как правило, заключается в борьбе разноречивых начал. Умение показать жизнь в единстве светлых и темных ее сторон, открытыми глазами смотреть на сложный мир, а главное — стремление поддерживать добрые почины служат признаком развитого диалектического мышления корреспондента.
Даже техника общения с аудиторией может контрастно отличаться от принятого в данной культуре эталона. Противоестественно, что именно такой стиль общения перенимают многие ведущие нынешнего отечественного телевидения. Старожил информационного вещания И. Кириллов заметил однажды про них: «Выразительности, доходчивости текста — ноль... Ведущих интересует только темп речи. Они подражают CNN и другим мировым образцам... но забывают, что говорят на русском языке. Русское общение не такое холодное, эгоистичное, отстраненное, быстрое». Не менее странно звучало бы в тюркоязычном эфире так называемое оканье, свойственное диалектам отдельных областей России. Каждый народ достоин сохранения в своей прессе национальных культурных традиций и обычаев. Это относится, конечно же, не только к отдельным государствам, но и к республикам в составе Российской Федерации, к иным компактно проживающим национальным общностям.
Заблуждения и скоропалительность возникают, когда данный вопрос рассматривается вне его исторической глубины, на уровне сиюминутных настроений и событий. Иной метод его изучения продемонстрировал выдающий российский историк Н. М. Карамзин — надо заметить, один из первых знатоков мировой литературы и гуманитарной науки, основатель журнала «Вестник Европы». В речи при избрании его членом Российской академии он рассуждал так: «Великий Петр, изменив многое, не изменил всего коренного русского: для того ли, что не хотел, или для того, что не мог: ибо и власть самодержцев имеет пределы. Сии остатки, действие ли природы, климата, естественных или гражданских обстоятельств еще образуют народное свойство россиян, подобно как юноша еще сохраняет в себе некоторые особенные черты его младенчества в физическом и нравственном смысле. Сходствуя с другими европейскими народами, мы и разнствуем с ними в некоторых способностях, обычаях, навыках так, что хотя и не можно иногда отличить россиянина от британца, но всегда отличим россиян от британцев: во множестве открываетсянародное. Сию истину отнесем и к словесности: будучи зерцалом ума и чувства народного, она также должна иметь в себе нечто особенное, незаметное в одном авторе, но явное во многих. Имея вкус французов, имеем и свой собственный: хвалим, чего они не хвалят; молчим, где они восхищаются. Есть звуки сердца русского, есть игра ума русского в произведениях нашей словесности, которая еще более отличится ими в своих дальнейших успехах. Молодые писатели нередко подражают у нас иноземным, ибо думают, ложно или справедливо, что мы еще не имеем великих образцов искусства: если бы сии писатели не знали творцов чужеземных, что бы сделали? подражали бы своим, но и тогда списки их остались бы бездушными-»
К принципу народности непосредственно примыкает и принцип массовости. Внешне, количественно массовость предполагает распространение влияния издания или программы на широкую массу народа, т.е. количественно значимую часть того слоя, класса, группы, на которую они рассчитаны (в рамках страны, области, района, городка). И поэтому массовым может называться не только издание с миллионным тиражом, но и районная газета, имеющая 5–6 тыс. читателей при населении района в 20–30 тыс. человек. В этом смысле быть массовым изданием не так просто — ведь масса населения, слоя или группы, к которой обращается СМИ, далеко не однородна, и требуются большие усилия, чтобы, например, сельская газета привлекла внимание молодых и старых крестьян, инженеров и учителей, детей и подростков, проживающих в районе. И формировала по одному или ряду вопросов жизни консолидированную позицию, действительно массовое сознание. Имеется ряд трудностей и при работе с более однородными группами (к примеру, с молодежью или ветеранами), также различающимися по составу. Вот почему возникает соблазн делать издание или программу «для немногих», обращаться к «избранным». Таким СМИ свойственны признаки элитарности. Такая «элитарность» не противоречит массовости, если действует сознательный расчет на узкий слой (специалистов, любителей, профессионалов и т.д.) и если этот слой не противопоставляется другим слоям народа как высший. При этом важно приобщать к «элите» другие слои, расширяя и возвышая их интересы, развивая культуру (массовую в хорошем смысле), а не закрывать пути к ней. Но мало «наделать себе массу читателей/слушателей/зрителей» — важно сделать их активными. Поэтому требованием массовости является и налаживание прочных связей СМИ со своей аудиторией и представителями тех слоев и групп, на которые они рассчитаны. При этом важно, как получение откликов на свои публикации (обратная связь), так и поступление материалов, сообщающих мнения, настроения, представления о явлениях текущей действительности, о взглядах и убеждениях людей, их предложениях, стремлениях и требованиях. Эти материалы необходимы и для того, чтобы подготовить на их основе публикации для СМИ и развивать интерактивные связи с аудиторией, идти на диалог с нею, чтобы наилучшим образом понимать и реализовать ее потребности в информации. Кроме тех материалов, которые поступают «самотеком» (а это обычно письма как самая простая форма связи с редакцией), редакции ведут направленный их поиск с помощью нештатных авторов, добровольных корреспондентов, специалистов-консультантов, независимых экспертов, других помощников, составляющих актив редакции. Создание вокруг редакции такой более или менее широкой и постоянно действующей группы добровольных сотрудников решает несколько задач. Появляется возможность хотя бы приблизительно точного знания общественного мнения (более точное может быть получено через социологические исследования), суждений о публикациях в СМИ и, конечно, возможность получать материал для публикаций, радио- и телепередач (заметки, статьи, выступления, беседы, комментарии, фотографии, темы для карикатур и т.д.). Так вокруг органа журналистики образуется творческое окружение преимущественно из числа читателей, слушателей, зрителей, активных в своем отношении к деятельности СМИ, поддерживающих его идейно-творческую линию и/или стремящихся воздействовать на его позицию. Кроме того, «окружение» — также один из источников пополнения коллектива штатных сотрудников редакции. Когда же СМИ объявляют, что «редакция в переписку не вступает, рукописи не рецензируются и не возвращаются», грубо нарушается как принцип массовости, так и принцип народности.
