1) Принцип законности означает:
третейский суд разрешает споры на основании Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных указов Президента Российской Федерации и постановлений Правительства Российской Федерации, нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти, нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, международных договоров Российской Федерации и иных нормативных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Третейский суд принимает решение в соответствии с условиями договора и с учетом обычаев делового оборота. Если отношения сторон прямо не урегулированы нормами права или соглашением сторон и отсутствует применимый к этим отношениям обычай делового оборота, то третейский суд применяет нормы права, регулирующие сходные отношения, а при отсутствии таких норм разрешает спор, исходя из общих начал и смысла законов, иных нормативных правовых актов.
Данный принцип проявляется на всех стадиях третейского разбирательства в многообразных формах.
Прежде всего, в возможности обращения к третейскому суду как одному из способов защиты своих гражданских прав. Данная возможность закреплена в различных нормах действующего законодательства. Законодатель закрепляет лишь условия обращения к третейскому суду, категории споров, которые могут быть переданы на рассмотрение третейского суда, требования, предъявляемые к формированию состава третейского суда, требования к самим третейским судьям и ряд других условий. Другими словами законодатель, предоставляя возможность альтернативного разрешения спора, устанавливает ряд императивных правил, которые должны неукоснительно соблюдаться как самими участниками третейского разбирательства, так и определенным кругом лиц (например, государственными судами), а в остальных вопросах предоставляет возможность участникам третейских правоотношений самостоятельно определять свое поведение.
Принцип законности проявляется также в применении нормативно-правовых актов в соответствии с их иерархией по юридической силе. Здесь необходимо учитывать, что Законом о третейских судах прямо предусмотрена возможность третейского суда при разрешении спора применять как аналогию закона, так и аналогию права (ст. 6 ГК РФ), что представляется вполне разумным, так как аналогия материального и процессуального закона и права составляет неотъемлемый элемент правоприменительной деятельности и выступает в качестве проявления принципа законности.
Проявляется принцип законности и в правоприменительных актах третейского суда, т.к. законность этих актов должна подкрепляться ссылками на правовые источники.
В тоже время государственные суды наделены полномочиями определенного «контроля» за деятельностью третейских судов, что выражается в возможности отмены решения третейского суда при наличии оснований, предусмотренных Законом о третейских судах, а также в праве государственного суда отказать в принудительном исполнении незаконного решения третейского суда.
При проведении третейского разбирательства необходимо руководствоваться не только материально-правовыми нормами, но и процессуальными нормами и правилами. Так в случае обращения сторон в третейский суд все участники принимают на себя обязательства соблюдать согласованные сторонами процессуальные правила.
Содержание принципа законности заключается в том, что с одной стороны, закон предоставляет свободу выбора возможности обращения в третейский суд за защитой нарушенного права, а с другой стороны, при реализации этого права выбора в пользу третейского разбирательства закон предоставляет возможность третейскому суду самостоятельно решить вопрос о наличии у него полномочий на разрешение возникшего спора, и кроме того, закон наделяет полномочиями государственные суды по контролю за деятельностью третейских судов и последнее, вся деятельность третейского суда должна осуществляться в рамках правового поля. Сочетание ряда противоположных начал является своеобразной гарантией законности третейского разбирательства.
2. Принцип конфиденциальности.
Данный принцип является специфическим принципом третейского разбирательства, т.к. в государственных судах закреплен прямо противоположный принцип – принцип публичности (гласности, открытости) судебного заседания. Законодательство Российской Федерации в данном случае не является исключением, т.к. практически во всех развитых государствах принцип конфиденциальности фигурирует в качестве одного из основополагающих начал деятельности третейских судов.
Конфиденциальность исключает гласность третейского разбирательства, т.е. в силу закона третейское разбирательство должно быть закрытым. На заседаниях третейского суда вправе присутствовать, третейские судьи, а также участники третейского разбирательства и в некоторых случаях, если это предусматривает регламент третейского суда работники третейского суда, например, секретарь, протоколирующий судебное заседание. Никакие иные лица не могут требовать ни доступа к материалам дела, ни обеспечения их присутствия в судебном заседании.
Принцип конфиденциальности в данном случае скрывает от общественности спор, передаваемый на разрешение третейского суда. Законодатель в данном случае обеспечивает прямо противоположные цели, нежели принципом публичности судебного заседания. Причин закрепления в законодательстве этого принципа несколько. Это и сохранение коммерческой тайны субъектов предпринимательской деятельности, и обеспечение деловой репутации участников третейского разбирательства, и нежелание привлекать внимание общественности (в том числе СМИ), стремление сохранить партнерские отношения с контрагентом в будущем и т.п.
Второй аспект, заключается в том, что третейские судьи, работники третейского суда не вправе разглашать сведения, которые стали доступны им в ходе разбирательства спора. Иными словами работники третейского суда, во-первых, должны обеспечить закрытость информации, предоставленной в третейский суд, во-вторых, отказать в предоставлении такой информации любому лицу, не участвующему в третейском разбирательстве, в-третьих, не разглашать эту информацию по собственной инициативе.
Интересным является вопрос ответственности сторон третейского разбирательства за нарушение принципа конфиденциальности или может ли одна сторона без уведомления другой стороны разглашать информацию, которая была предоставлена в третейский суд и была предметом третейского разбирательства. Закон прямых ответов не данные вопросы не содержит. По нашему мнению законодателю целесообразно более подробно раскрыть принцип конфиденциальности, закрепив прямой запрет на разглашение информации предоставленной в третейский суд одной из сторон без разрешения другой стороны, а также определить ответственность за нарушение данного принципа. На сегодняшний день единственным механизмом для защиты этого принципа является право стороны требовать возмещения убытков с другой стороны, которые были вызваны нарушением принципа конфиденциальности.
И последний аспект, на который хотелось бы обратить внимание при раскрытии принципа конфиденциальности, заключается в наличии у третейского судьи свидетельского иммунитета: третейский судья не может быть допрошен в качестве свидетеля о сведениях, ставших ему известными в ходе третейского разбирательства.
Принцип конфиденциальности имеет и в некотором роде исключения. Так решения третейских судов, созданных для разрешения конкретного спора, хранятся в государственном компетентном суде (п. 1 ст. 39 Закона о третейских судах). Дела постоянно действующего третейского суда хранятся в их собственных архивах. Суд общей юрисдикции или арбитражный суд вправе истребовать их третейского суда материалы дела, но при наличии ходатайства обеих сторон третейского разбирательства. Установление этого правила направлено, прежде всего, на соблюдение принципа конфиденциальности.
Принцип конфиденциальности является не только специфическим принципом третейского разбирательства, но и одним из преимуществ перед системой государственных судов.
3. Принцип независимости и беспристрастности судей.
Независимость лиц осуществляющих разрешение спора является важным условием, обеспечивающим надлежащую организацию третейского разбирательства. Только если лицо независимо, оно может оставаться беспристрастным и тем самым обеспечить законное, обоснованное и справедливое решение.
Независимость третейского судьи заключается в том, что разрешение им конкретного спора, переданного на рассмотрение третейского суда, на основании действующего законодательства и в соответствии со своим внутренними убеждениями, в условиях, когда какое-либо постороннее влияние и воздействие на третейского судью невозможно (исключено). Иными словами между третейским судьей, рассматривающим конкретное дело, и одной из сторон отсутствуют какие-либо связи (имущественные, личные, родственные и т.п.).
В свою очередь третейские судьи беспристрастны, пока они независимы, т.к. беспристрастность является условием независимости. Но в тоже время беспристрастность связана и с отсутствием у третейского судьи субъективного отношения к стороне или делу в целом. Такая предрасположенность к делу может являться основанием для отвода третейского судьи. Беспристрастность может быть искажена в результате внепроцессуального сношения третейского судьи со сторонами по поводу рассматриваемого дела. Нарушение данного принципа является основанием для отмены решения третейского суда (ст. 233 АПК РФ), что находит свое подтверждение и в судебной практике. (См.: Опредление Арбитражного суда РФ г. Москвы от 16.08.2004 № А40-48558/03-45-211 // СПС Консультант плюс.)
Независимость и как следствие беспристрастность третейских судей обеспечивается ст. 22 Закона о третейских судах: третейский судья не может быть допрошен об обстоятельствах, которые стали ему известны в ходе третейского разбирательства.
Здесь мы наблюдаем тесную взаимосвязь принципов третейского разбирательства. Принцип конфиденциальности и принцип независимости судей обеспечиваются единой процессуальной конструкцией, что в свою очередь делает систему третейского разбирательства более устойчивой.
4. Принцип диспозитивности.
Данный принцип является одним из основополагающих принципов гражданского процесса, арбитражного процесса, так и третейского разбирательства. Он предоставляет сторонам спора возможность распоряжения материальными правами и процессуальными средствами их защиты. Любое субъективное право предполагает распоряжением им, равно и защиту этого права в установленном порядке, для успешного осуществления которой участники спорного правоотношения должны свободно маневрировать предоставленными им правовыми возможностями и средствами.
Принцип диспозитивности неразрывно связан с иными принципами третейского разбирательства, что обеспечивает возможность реализации цели стоящей перед третейским судом – разрешение спора переданного на его рассмотрение.
В процессуальном смысле принцип диспозитивности предоставляет стороне по собственному усмотрению реализовывать принадлежащие ей права вплоть до отказа от такого права.
Необходимо учитывать, что принцип диспозитивности не является общим принципом для третейского производства и гражданского (арбитражного) процесса, т.к. с позиции наполнения процессуальными возможностями принцип диспозитивности в третейском разбирательстве намного шире, нежели в гражданском и арбитражном процессе. Широкое содержание данного принципа проявляется в различных аспектах третейского разбирательства: стороны выбирают третейское разбирательство как способ разрешение спора, форму третейского суда (постоянно действующие или ad hoc), осуществляют выбор кандидатур и другие возможности, которые не возможны в рамках государственного судопроизводства.
Отличия заключаются и в качественной характеристике данного принципа так, например, стороны могут определить правила третейского разбирательства, определить язык разбирательства дела и другие.
В некоторых же своих проявлениях принцип диспозитивности в третейском суде не отличается от гражданского (арбитражного) процесса: выбор противоположной стороны истцом, изменение исковых требований, первоначальное определение предмета доказывания и т.п.
5. Принцип состязательности сторон.
Сущность принципа состязательности заключается в том, что стороны вправе реализовывать свои процессуальные права, используя следующие механизмы: отстаивать свою позицию в споре путем предоставления доказательств; участвовать непосредственно в исследовании доказательств; проявлять в процессе рассмотрения дела инициативу и активность; приводить доводы в свою защиту и отвергать доказательства и аргументы противоположной стороны. Естественно, что все перечисленное должно осуществляться в рамках закона без нарушения прав и законных интересов третьих лиц и противоположной стороны.
Названный принцип существенно отличается от одноименного в гражданском и арбитражном процессе. Суть отличий заключается в том, что государственный суд обладает рядом властных полномочий позволяющих влиять на развитие процесса (тем самым мы можем говорить о некоторой ограниченности принципа состязательности). В свою очередь третейский суд не имеет никаких процессуальных механизмов позволяющих влиять на развитие процесса, т.к. ему необходимо согласие участников процесса.
Здесь мы можем говорить о более «чистом» принципе состязательности нежели в государственном суде, которому в некоторой степени присуще «следственное» начало. В отличие от процедуры рассмотрения спора в государственных судах, процедура рассмотрения дела в третейском суде менее формализирована. Стороны третейского разбирательства, а также третейские судьи обладают правом значительного усмотрения при выборе тех форм и способов, которые наиболее оптимально позволяют достичь истины по делу и наиболее законным и справедливым образом разрешить возникший спор. На практике это означает, что третейский суд в силу принципа состязательности может строить разбирательство как устно, так и с представлением письменных документов; как с привлечением сторон и их представителей к непосредственному разбирательству, так и без их участия (но, разумеется, с их согласия); как с использованием строго определенных средств доказывания, так и с привлечением максимально широкого круга доказательств, используемых для правильного разрешения спора, и т.д.
6. Принцип равноправия сторон.
Данный принцип вытекает из ст. 19 Конституции РФ. Сущность принципа равноправия сторон проявляется в следующих аспектах: за всеми участниками гражданских правоотношений признается равный объем материальных и процессуальных прав; стороны имеют одинаковую возможность обращения за защитой и охраной своих прав в третейский суд; стороны имеют равные возможности в доказательственной деятельности.
Таким образом, принцип равноправия сторон представляет своего рода запрет на получение любой из сторон третейского разбирательства процессуальных преимуществ перед другой стороной, равно как и умаление прав одной из них.
Перейдем теперь к рассмотрению принципов которые не нашли своего прямого закрепления в Законе о третейских судах, но на которые на наш взгляд необходимо обратить внимание.
Принцип языка третейского разбирательства. Согласно ст. 21 Закона о третейских судах третейское разбирательство во внутренних третейских судах ведется на русском языке. Соответственно сторона, которая представляет документы не на языке (языках) третейского разбирательства, должна обеспечить их перевод. Чаще всего право выбора языка третейского разбирательства остается за самим судом.
Особо хотелось бы обратить внимание на принцип «компетенции-компетенции» выделяемый например, С.А. Курочкиным. При этом автор ссылается на п. 1 ст. 17 Закона о третейских судах, говоря о его нормативном закреплении. По мнению авторов, сущность данного принципа заключается в том, что третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, в том числе в случаях, когда одна из сторон возражает против третейского разбирательства по мотиву отсутствия или недействительности третейского соглашения. Нам представляется, что это не совсем верно. Насколько целесообразно выделение самостоятельного принципа, если он находиться в сфере действия принципа законности, о котором мы говорили выше. Сторонам предоставлена возможность обращения в третейский суд, и при реализации этой возможности третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии у него полномочий на рассмотрение конкретного гражданского дела в рамках закона.
Бурные дискуссии вызывает принцип добровольности обращения в третейский суд. Но является ли он принципом третейского разбирательства? Вероятнее всего нет. Добровольность обращения в третейский суд по своей сути является развитием принципа свободы договора, с одной стороны. Чаще всего стороны еще до возникновения спора закрепляют в договоре третейскую оговорку, но спора может и не быть, следовательно, не будет и третейского разбирательства. Принцип добровольности проявляется в том, что никто не может быть принужден к рассмотрению дела в третейском суде помимо его воли, аналогичным образом дело обстоит и с принципом свободы договора, а так как и третейская оговорка (третейское соглашение) должны быть оформлены в письменной форме, то мы имеем дело, по сути, с договором (соглашением), и они подчиняются общим принципам договорного права. С другой стороны принцип добровольности включается в сферу принципа диспозитивности.
Рядом авторов также выделяется принцип безотзывности третейского соглашения. Третейское соглашение (третейская оговорка) это гражданско-правовой договор. И как любой договор третейское соглашение не может быть расторгнуто по воле одной сторон, но в отличие от договора третейское соглашение не может быть расторгнуто, в том числе и в судебном порядке по просьбе одной из сторон. Стороны могут лишь по взаимному согласию расторгнуть третейское соглашение и передать спор в государственный суд. Но безотзывность третейского соглашения далеко не всегда является положительным моментом для разрешения спора. По различным причинам состав третейского суда может быть не сформирован в течение длительного времени или уже созданный третейский суд не может вынести итоговое решение. В таком случае наряду с нормативным закреплением принципа безотзывности третейского соглашения (оговорки) целесообразно закрепить и возможность одностороннего расторжения третейского соглашения, но с обязательным перечислением оснований, перечень которых должен носить исчерпывающий (закрытый) характер.
Законодательство о третейских судах не упоминает принципа непрерывности, хотя третейским судам все же целесообразно использовать его в практической деятельности (многие третейские суды закрепляют его в своих регламентах и положениях).
В заключение рассмотрения принципов третейского разбирательства хотелось бы отметить, что они имеют большое значение, т.к. способствуют с одной стороны систематизировать законодательство о третейских судах, с другой - являются ориентирами по регулированию вопросов организации и деятельности третейских судов, что в свою очередь должно обеспечивать единство правового регулирования отношений возникающих в связи с рассмотрением дел по существу в третейских судах.
Наличие специфических принципов подчеркивает отличие третейского разбирательства от государственного судопроизводства, а также дает возможность третейским судам более эффективно осуществлять свою деятельность.
