Первоначально исторические знания возникали в виде легенд, преданий и мифов, необходимых для накопления и передачи исторического опыта. Большинство языческих религиозных систем и современные мировые религии в значительной степени историчны и содержат описание исторических событий «от сотворения мира». Это особенно относится к христианству, священными книгами которого являются исторические повествования, а литургия отмечает события из истории церкви и святых. Мифологический этап исторического знания возникает в глубокой древности и продолжается в эпоху Античности и Средневековья. Его характеризует подчиненность религиозному сознанию и богословию. Все в жизни понималось как проявление божественной воли, а божественное провидение считалось творцом истории, главной первопричиной всех событий. Эти события оценивались как результат борьбы божественных и дьявольских сил, на исход которой оказывало влияния провидение. Поэтому теоретические взгляды ранних историков принято называть провиденциализмом. Историческое время понималось как линейное; считалось, что для него характерно поступательное движение (от сотворения мира до конца света). Линейное восприятие времени сочеталось с цикличным, так как возникновение и конец жизни на земле воспринимались как осуществление некоего жизненного круга, который повторялся в жизни отдельных людей, в возникновении и падении народов и царств.
Отцом исторического знания считается Геродот, живший в V в. до нашей эры. Его «История», посвященная греко-персидским войнам, является наиболее ранним из дошедших до нас исторических сочинений. Другими выдающимися греческими историками были Фукидид и Полибий, описавшие расцвет и начало упадка античной Греции в V – III вв. до н. э. Для их сочинений было характерно отступление от простого хронологического изложения событий, попытка установления причин и смысла исторических явлений, создание исторических сочинений, отмеченных яркими образами и высоким литературным стилем. И хотя мифический мотив, взгляд на исторический процесс как на проявление борьбы олимпийских богов еще сохраняется в их сочинениях, тем не менее эти авторы пытались выявить моральный смысл и урок истории.
В античном Риме исторические сочинения стали важнейшей частью образования и культуры, они писались и публиковались огромными (если учесть, что римляне не знали печати) тиражами в тысячах экземпляров, были значимыми явлениями политической жизни общества. Римская историческая литература обширна, она представлена сотнями авторов, различными жанрами и достигла высот выразительности и литературной стилистики. Среди ее наиболее ярких авторов следует назвать основателя римской исторической традиции Саллюстия (I век до н. э.), классика исторической биографии грека Плутарха (I – II вв. н. э.), автора сравнительных жизнеописаний выдающихся греков и римлян, и Тацита (I – II вв. н. э.), чьи произведения стали вершиной римской историографии. Римские ис¬торики Тит Ливий, Николай Дамасский (I в. до н. э. – I в. н. э.) создавали описания всемирной истории; эталоном историче¬ского воспоминания и самооправдания стали «Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря (I – II в. до н. э.).
Достижения античной исторической литературы сделали ее классическим образцом логики и стилистической выразительности, школой гражданственности и патриотизма. Однако научный уровень античных сочинений был еще невысок. Риторичность и морализаторство, сугубый пессимизм (представление об истории как о бесконечной череде добра и зла, движении от «золотого века» в пучину дикости) и благочестивая покорность воле и мудрости богов – вот недостатки античной историографии.
По сравнению с античной эпохой средневековая стала попятным шагом в развитии исторического знания от обобщающих исторических сочинений к историческим хроникам и летописям. Меняется объект внимания историка-хрониста – от истории царств и людей к истории религии и церкви, историческая биография сменяется житиями отцов церкви и святых.
С конца Х века берет начало русское летописание. В начале XII в. монах Киево-Печерского монастыря Нестор составил самый знаменитый русский летописный свод «Повесть временных лет». Летописи и хроники были не чисто историческими, но государственно-юридическими и историческими памятниками. Это были погодные записи государственно-политических событий в том или ином княжестве, они включали юридические документы, международные договоры. Характер исторического памятника им придавался историческим экскурсом, предварявшим летопись (например, знаменитое несторовское «… Откуда есть пошла Русская земля …»), историческими включениями о предыстории тех или иных событий. Способ передачи информации в летописях определялся как религиозным мировоззрением автора, так и авторитетом старины, прецедента. В летописании автор должен был следовать канону и литературному этикету. Средневековая хроника являлась вершиной провиденциалистского подхода к истории, в ней торжествовала схоластика, основным тезисом которой было «главное верить, а не знать».
С эпохи Возрождения (XV – XVI вв.) начинается утверждение нового этапа историографии, – рационалистического (от латинского ratio – разум), – продолжавшегося до начала ХХ столетия. Человеческий разум становится мерилом всего происходящего. Для выяснения причин событий прошлого историки перестают удовлетворятся лишь отсылкой на божественное провидение, а ищут рациональные т. е. разумные им объяснения. Вслед за естественными науками в истории формируется понятие закономерности исторического процесса – историзм – т.е попытка взгляда на историю как науку. Другим важным явлением становится понятие прогресса – представление о поступательном и развивающемся характере исторического процесса, восходящего развития человеческой цивилизации. Наконец происходит гуманизация – очеловечивание истории, которая стала рассматриваться как результат деятельности людей; не Бог, а человек встал во главе Истории.
Все это меняет характер исторических исследований. Была введена новая периодизация истории – разделение ее на древнюю, средневековую и новую, которая принята до сих пор. Возникла критика исторического источника, гигантски разросся состав исторических материалов и их виды, исследователи стали различать авторский текст и текст источника, ввели систему ссылок на документы. Изменяется сам подход в освещении исторических событий: от назидательного, он становится объясняющим, т. е. смыслом исторических сочинений становится выявление факторов влиявших на развитие истории. Это способствовало возникновению различных исторических школ или теорий, ставивших на первое место то или иное явление, определявших историческое развитие.
Огромное разнообразие мировой историографии мы проиллюстрируем на примере основных школ русской историографии, начальный период развития которой приходится на XVIII столетие.
Первый обобщающий труд по русской истории был создан В.Н. Татищевым (1686 – 1750), он назывался «История российская с самых древнейших времен» (доведен до 1577 г.). Татищев стоял на позициях рационалистического объяснения истории. В качестве главного фактора, определившего российский исторический процесс, он называл развитие государства.
Крупнейшими историками ХIХ века, которые, как и В.Н. Татищев, основное внимание обращали на развитие государства, были Н.М. Карамзин (1766-1826) и С.М. Соловьев. Н.М. Карамзин, ставший по желанию Александра I официальным государственным историографом, создал в начале XIX века 12-томную «Историю государства Российского», охватившую русскую историю до 1612 г. Будучи выдающимся писателем, он соединил в своем труде не только глубокую научность, но и яркость, живость изложения, впервые открыв национальную историю для русского читателя. Пушкин назвал Карамзина «Колумбом» русской истории. Главная мысль, пронизавшая карамзинский труд, – необходимость для России мудрого самодержавия.
С.М. Соловьев (1820 – 1879) является классиком русской историографии. Трудом всей его жизни стала 29-томная «История России с древнейших времен». Определяющую роль в истории нашей страны, по мнению Соловьева, играл государство – «высшее воплощение народа» а борьба государства против анархии и смуты, по мысли историка, была главной пружиной русской истории.
Своеобразным и выдающимся явлением русской исторической мысли стало творчество В.О. Ключевского (1841 – 1911). Ученик С.М. Соловьева, Ключевский наряду с государственным развитием выделял и другие факторы, определявшие русскую историю природно-географический, экономический, социальный, этнический. Итогом его лекционной и научной деятельности стал «Курс русской истории», не утративший своего значения и в наши дни. Идея многофакторности в историческом развитии сделала концепцию Ключевского во многом переходной от господствовавшей во второй половине Х1Х в. государственной школы к новым теориям исторического процесса.
Середина XIX – начало ХХ в. в мировой и отечественной историографии отмечена появлением ряда новых школ и теорий исторического развития, что было обусловлено не только ростом самой исторической науки, но и трансформацией философии истории, развитием политической жизни русского общества. Так, ответом на подъем общественного движения стало возникновение с 1880-х гг. т.н. «социологической» школы в историографии, считавшей главным объектом исторического внимания не государство, а общество. Ее виднейшими представителями в конце XIX – начале ХХ в. были А.А. Корнилов, П.Н. Милюков и С.Ф. Платонов.
С.Ф. Платонов (1860 – 1933), вслед за Ключевским, отмечал многофакторность исторического развития, уделяя в своих исследованиях преимущественное внимание эволюции русского общественного строя, развитию форм человеческого быта и культуры. Его исследования по истории смуты начала XVII в. и «Лекции по русской истории» отличались выразительностью, доступностью изложения и глубокой научностью.
Развитие материальной культуры, производственных процессов и отношений стояли в центре внимания материалистической школы в историографии, подъем которой на рубеже XIX – XX вв. происходил на основе марксизма. Формирование марксистской историографической школы в России связано с именами М.И. Туган-Барановского, Н.А. Рожкова и М.Н. Покровского (1868 – 1932). Будучи учеником В.О. Ключевского, Покровский отступил от либеральных взглядов своего учителя, перейдя на позиции классового подхода в объяснении истории. В его 5-томной «Русской истории с древнейших времен» и «Русской истории в самом сжатом очерке» российская история представлена ареной борьбы различных социальных сил, (в частности, торгового и промышленного капитала).
Многообразие научных школ и концепций, существовавших в русской исторической науке в начале ХХ в., стало выражением ее высокого развития и отражало мировой уровень тогдашнего русского исторического знания.
Победа Октябрьской революции и установление власти большевиков привели к утверждению идеологической диктатуры и насаждению в качестве единственной марксистской исторической теории. В исторической науке это выразилось в фактическом устранении представителей немарксистских научных школ от преподавания и научной деятельности. Уже в 1920-е гг. проводником марксизма в советской исторической науке становится т.н. школа Покровского, представители которой насаждали узко-материалистический взгляд на историю, травя представителей «буржуазной» историографии. Насаждение догматизированного подхода к истории обернулось, однако, против самого М.Н. Покровского. В конце 1920-х гг., в условиях утверждения сталинской диктатуры, школа Покровского была осуждена, а ее лидер репрессирован.
С 1930-х гг. и до конца советской эпохи в СССР господствует сугубо идеологизированный и догматизированный взгляд на историю как на опрокинутую в прошлое политику. И хотя наблюдались положительные процессы накопления исторического знания и советская эпоха отмечена рядом выдающихся исследований, посвященных отечественной и мировой истории, происходило выявление и накопление новых исторических источников, росла материальная база исторических исследований, тем не менее методологическая ограниченность и узость классового подхода давали себя знать. Советская историческая наука оказалась на десятилетия исключенной из мирового процесса развития историографии.
Начало ХХ в. в мировой историографии прошло под знаком гигантского роста новых теорий и моделей исторического знания. Современный этап историографии (с 1920-х гг. и по настоящее время) принято называть модернистским. Его характеризуют попытка радикального пересмотра, и опровержение многих начал предыдущего рационалистического этапа историографии.
Пересмотр исторической методологии был вызван объективным кризисом, обострившимся в историческом знании после Первой мировой войны и Октябрьской революции в России. Так, постоянное обращение к истории в политической борьбе поставило под сомнение принцип историзма, утверждавший научность и объективность истории. Возникла концепция презентизма (от английского слова present – настоящий), настаивавшая на непознаваемости и субъективности исторического знания, его сиюминутности, подчиненности истории запросам настоящего времени, политики и идеологических пристрастий. Концепция презентизма породила популярные ныне в Европе и Америке импрессионистскую и фактологическую исторические школы.
Импрессионисты, настаивая на непознаваемости истории, утверждают особую роль личности и взгляда историка на реконструкцию исторического прошлого. Представители фактологической школы из начального посыла делают противоположное заключение: о недопустимости навязывания автором исторического сочинения каких-либо выводов; а задачу историка видят лишь в том, чтобы собрать и сообщить читателю максимальное количество сведений и фактов об историческом событии.
Другим показателем кризиса исторической науки, осознанном в начале ХХ века, стал европоцентризм, т. е. понимание историками невозможности рассмотрения законов и оценок исторического развития мира только через призму европейской истории и европейского опыта. Подобного рода взгляды, высказанные еще в XIX в. русским историком и социологом Н.Я. Данилевским (1822-1885)(его книга «Россия и Европа» 1871 г. сформулировала идею особенности культурно-исторических типов развития различных народов), породили в начале ХХ в. т.н. цивилизационную теорию. Ее апостолами были немец О. Шпенглер (1880-1936)(«Закат Европы», 1918) и англичанин А. Тойнби («Постижение истории», 1936). В основе этой теории лежит утверждение об особенностях развития различных регионов мира, замкнутых в локальные цивилизации. Цивилизационная теория посягнула еще на одну из основополагающих категорий рационалистического этапа историографии – на принцип прогресса, идею линейного восходящего развития, заменив ее цикличным, т. е. замкнутым кругом времени, сходной с тем, как рассматривалось время на начальных этапах историографии.
Одной из модификаций этих взглядов стала теория о главенствующей роли в развитии человечества биологического фактора – школа исторического этногенеза советского историка Л.Н. Гумилева, представившего историю человечества как историю возникновения, развития и смерти отдельных народов. Пружиной развития народов является, по Гумилеву, некая биологическая пассионарная энергия («Этногенез и биосфера Земли», 1979).
Дальнейшим этапом развития материалистической школы в ХХ в. стало учение школы «Анналов» (от латинского annales – летопись), основоположники которой французские историки М. Блок и Л. Февр издавали в 1920 – 1930-х гг. журнал «Анналы экономической и социальной истории». По мнению сторонников этой школы, главное значение в истории придается эволюции материальной культуры и общественной организации; им принадлежит заслуга в изучении роли природной среды и массовой психологии, особенностей мировосприятия человеком себя и окружающего мира (т.н. ментальности), в изучении истории повседневности, обыденной жизни людей.
В 1960-1970- гг. на Западе, а с 1980- гг. в России получила развитие социальная история, обращавшая главное внимание не на события и личности в истории, а на общественные процессы и структуры. Прекрасным примером подобного подхода стала работа петербургского историка Б.Н. Миронова «Социальная история России», посвященная социальной жизни имперской России. В последнее время получили развитие компаративистика – «сравнительная история», исследующая протекание сходных явлений в разных странах и культурах (например индустриализацию). Появилось понятие микроистории, т.е. истории небольших исторических объектов – территорий или общественных структур. Наконец модным стал избирательный подход, вычленяющий отдельные элементы исторического процесса, описывающие историю отдельных социальных или половозрастных групп населения – история крестьянства, молодежи или женщин (гендерная история), история меньшинств (расовых, этнических, сексуальных).
Многообразие методологических и конкретно-исторических моделей изучения и реконструкции прошлого свидетельствует о том огромном исследовательском потенциале, который несет в себе современный этап историографии. Вместе с тем историографический процесс с его широким плюрализмом (многообразием взглядов) не свободен от различного рода спекуляций и квазинаучных построений. К их числу следует отнести имеющие место попытки пересмотра существующей хронологии мировой истории, ее крайнего сокращения и соединения сразу нескольких исторических событий в одном. Примером такой неблаговидной фальсификации является т.н. «новая хронология» математика А.Т. Фоменко, который пытается представить всю историю древности и Средневековья как сознательно сфабрикованную в недавних XVII – XVIII столетиях.
Современная российская историческая наука и массовое историческое сознание должны опираться на традиции классической русской историографии и, не отвергая положительных достижений советской исторической науки, обогатить свой методологический и теоретический потенциал успехами мировой историографии. Наш же краткий экскурс в развитие исторической науки должен показать студентам то огромное многообразие способов анализа и оценки прошлого, которое существует в исторической науке
