фавориты славянофильства - Алексей Степанович Хомяков (1804—1860), Иван
Васильевич Киреевский (1806—1856), Константин Сергеевич Аксаков (1817-
1860), Юрий Федорович Самарин (1819—1876) — выступили с обоснованием самобытного пути развития России. Они Киреевский исходили из того, что у
России свой особенный путь, определяемый её историей, положением в мире, огромностью местности и численности населения, географическим положением и в особенности своеобразными чертами российского государственного характера, российской
«души».
К этим чертам они относили: ориентацию на духовные (религиозные), а не материальные ценности, примат веры над рациональностью, первенствующее значение мотивов коллективизма — «соборности», готовность личности добровольно включать свою деятельность в деятельность целого — община, правительство.
Тремя основами особенного исторического пути России славянофилы считали православие, самодержавие и народность, но соображали их по другому, чем официальная правительственная идеология. Во-первых, из этих трех основ главной числилось православие, а не самодержавие (как в официальной правительственной идеологии). Во-вторых, и это принципиально, над «самодержавием» понималась некая образцовая самодержавная монархия — совокупность идеальных принципов, на которых обязано базироваться правительство. Эти идеальные принципы, по мнению славянофилов, отнюдь не правильно, а в ряде отношений уродливо воплотились в русской реальности, но их можно и обязано исправить.
Также и под «православием» понималось основное содержание православной религии — воплощение вечных истин добра, справедливости, милосердия, человеколюбия. Это содержание не отождествлялось с «официальным» православием, тем более с практикой православной церкви.
Славянофилы отнюдь не были теми реакционерами, которыми их частенько изображают. Они были быстрее своеобразными утопистами. Свой идеал они видели в специфичной от всякой вещной зависимости высоконравственной личности.
Свобода личности предполагает, как независимость от рациональности мышления, так и независимость от какого-или авторитета. Личность сама познает нравственную истину и познает её не лишь разумом, а, до этого всего, чувствами, верой, интуитивно. Свобода личности не может быть понята как произвол, ибо эта свобода подчинена нравственной необходимости, выраженной в религиозных ценностях. Личность не может быть противопоставлена и обществу. Свободу личности, противопоставившей себя обществу, славянофилы сравнивали со свободой, которую «смерть дает органическим элементам разлагающегося тела». Начальную ячейку нравственных отношений в обществе они видели в семейных отношениях. По принципу этих отношений обязана строится община и правительство. Славянофилы обожали также сравнивать подабающие социальные дела с отношениями певцов в хоре.
Когда славянофилы говорили об «особом пути России» они отнюдь не имели ввиду сохранение имеющейся в России социальной действительности. Они подразумевали следование определенным социальным и нравственным ценностям. Эти ценности славянофилы считали традиционными для
России и противоположными ценностям западноевропейской культуры. Главную задачку они видели в том, чтоб фаворитные ценности российской культуры реализовались в жизни полнее.
Славянофилы не отрицали достижений европейской культуры в сфере естественных наук, образования, культуры поведения. Но они считали, что эти положительные моменты не есть основное в западной культуре, и что в ходе развития на первый план все более выходят нехорошие стороны: материализм, атеизм, обрядность, ценность форм духовной и социальной жизни над содержанием, утилитаризм и узенький рационализм, индивидуализм, питающие эгоизм и мещанство.
«Западники» П. Чаадаев, А. Герцен и др. Считали, что у России не может быть противоположного западноевропейскому пути развития, обеспечивающего процесс и общества, и личности. Они резко критиковали не лишь российскую реальность (это делали и славянофилы), но и также базы социальной и духовной жизни России того времени, как самодержавие и православие. Главную задачку они видели в просвещении народа, в развитии демократических начал, в достижении большей социальной и политической свободы личности.
Ориентация на западноевропейскую цивилизацию, критика православной церкви, обоснование приоритета личного начала над коллективным верно просматривается уже у П. Чаадаева. Совместно с тем, критикуя церковь, П.
Чаадаев считал нужным сохранить христианскую религию, как базу духовности личности. А А. Герцен больше склонялся к материализму и атеизму.
При всем отличии западников и славянофилов, у них было много общего. И этим общим у них была любовь к свободе, любовь к России, гуманизм. На первое место на шкале ценностей они ставили духовные ценности, были глубоко озабочены неувязкой нравственного роста личности, терпеть не могли мещанство. Из всей системы западноевропейских ценностей, западники по существу хотели взять лишь ориентацию на разум, науку, рациональное осмысление мира.
Западники также считали, что Россия не станет, не обязана слепо копировать западноевропейский опыт. Взяв у Западной Европы её главные заслуги, Россия не повторит отрицательных сторон западноевропейской практики и явит миру более высокие, более совершенные эталоны социальной и духовной жизни. Идеал нравственной личности у западников и славянофилов имеет ряд общих главных черт: нравственной признается личность, ориентированная на высокие моральные ценности и нормы, подчиняющая им свое поведение на базе свободного волеизъявления, без какого-или внешнего принуждения.
Различия взглядов относились, до этого всего, к таковым вопросам: какой обязана быть форма правления, законы; необходимы ли правовые гарантии свободы личности; каковы рациональные пределы автономии личности; какое место обязана занимать религия; каково значение государственных частей культуры, традиций, обычаев, обрядов. Основное принципиальное различие меж западниками и славянофилами проходило по вопросу о том, на какой базе можно и необходимо следовать к социальному и нравственному эталону: религии и веры, опоры на исторический опыт народа, его сложившуюся психологию, либо опоры на разум, логику, науку, на преобразование в согласовании с ними социальной действительности.
