В основных своих чертах стиль архитектуры не изменился: зодчие продолжали руководствоваться принципами классицизма
Изменились задачи архитектуры в сфере градостроительства. архитектурный объем перестал быть замкнутым в себе самом. Зодчий ориентировал возводимое здание на окружающее пространство, на соседние объемы, связь между которыми становилась не физической, как прежде, а композиционно-логической. Город, площадь, ансамбль, возникающий на улице или в целом районе города, - вот задачи, рожденные началом XIX в.
Интерес к градостроительным задачам выступает в это время с полной определенностью. В Петербурге завершается планировка, формирование основных площадей - Дворцовой, Адмиралтейской, Сенатской. Сильно пострадавшая от пожара 1812 г. Москва строится особенно усиленно. Перестраивается Красная площадь, разбивается Театральная; вся территория вокруг Кремля благоустраивается; возникают новые площади на пересечении радиальных и кольцевых улиц. Целые районы застраиваются особняками, восстанавливаются старые дома. В других городах возникают здания присутственных мест, торговых рядов; создаются центральные городские площади.
усилилось тяготение к строгости, монументальности; новую роль приобрели объем, масса, гладь стены; обнаружилось пристрастие к дорическому ордеру, интерес к греческим образцам - архаике и ранней классике.
Стилевое обновление повлекло за собой изменение отношений между скульптурой и архитектурой. Если в XVIII в. архитектор отводил монументальной и декоративной скульптуре особое место, которое обычно было связано с конструктивной структурой здания или было специально оформлено в расчете на статую или скульптурную группу (например, ниша), то в начале XIX в. скульптура обретает большую свободу, располагается часто на фоне гладкой стены, оттеняя тем самым эту гладь.
В изобилии строятся здания для театров, министерств, различного рода ведомств, в том числе военного (казармы, полковые соборы), различного рода склады, магазины, конюшни, конные дворы и т.д., возводятся также дворцы и храмы.
Мастером, осуществившим переход от XVIII к XIX в., был А.Н. Воронихин (1759-1814), учившийся архитектуре в Москве, возможно, у В.И. Баженова. В 1793 г. Воронихин перестраивает интерьеры Строгановского дворца, который был возведен еще в середине XVIII в. Растрелли. Прежние барочные пышные формы заменяются классическими. Проектируя перестройку картинной галереи, минерального кабинета, Воронихин стремился к спокойному равновесию, изяществу, благородной простоте. Теми же чертами отмечена Строгановская дача на Черной речке (1795-1796). В ранних работах Воронихин проявил себя как прекрасный мастер малых форм, но и в более позднее время ему так же блестяще удавались изящные интерьеры, фонтаны, вазы, выдержанные в том же классицистическом стиле.
Но главным делом жизни архитектора явился Казанский собор в Петербурге (1801-1811). Воронихин построил собор как дворец, заслонив тело храма большой полуциркульной колоннадой, которая образовала на Невском проспекте - главной улице города - полукруглую площадь и соединила ее с боковыми проездами.' Колоннада стала как бы центром притяжения для окружающих зданий. Так возник городской ансамбль, приобретший характер градостроительного узла. Что же касается архитектурного стиля, то в самом рисунке портика, напоминающем один из баженовских проектов, в сложной обработке стены разного рода нишами и филенками, в приемах перспективной игры вытянутых коринфских колонн, изящно конелированных и увенчанных красиво нарисованными капителями, сохраняется прежняя традиция.
К характерному для начала столетия статическому монументализму Воронихин обращается, создавая Горный кадетский корпус (1806-1811, ныне Горный институт).
За короткий промежуток времени Воронихин проделывает большой путь, сначала обогащая новой проблематикой стилевую концепцию XIX в., а затем преобразуя ее коренным образом.
Центральной фигурой в архитектуре первого десятилетия XIX в. следует считать Андреяна Дмитриевича Захарова (1761-1811). Восприняв практические навыки зодчества в Петербургской Академии художеств, пройдя школу Шальгрена в Париже, Захаров соединил тот размах, который был характерен для проектов, создававшихся в Парижской академии, но остававшихся с практическими потребностями строительства в России. Это соединение оказалось на редкость удачным в главном творении Захарова-здании Адмиралтейства (1806-1823), законченном уже после смерти зодчего.
Начав с подновления старой постройки, центром которой была башня со шпилем, архитектор вышел далеко за рамки первоначальной задачи, создав памятник под стать Петербургу - как символ его славы и как градостроительный узел, превосходящий по своему значению даже Казанский собор и Биржу. Захаров избирает простые геометрические формы, любит гладкие стены, прямые углы, кубические объемы. Все эти приемы усиливают впечатление мощи этого грандиозного сооружения, главный фасад которого растянулся более чем на 400 метров. Выдвинутые вперед ризалиты - мощные портики и лоджии - препятствуют тому впечатлению монотонности, которое могло бы возникнуть в результате огромной протяженности фасада.
С необычайной последовательностью и логичностью построена композиция здания Адмиралтейства. Захаров избрал П-образную конфигурацию здания, как бы вложил один объем в другой (внешний, больший по размерам объем - ведомство, меньший, внутренний - мастерские), вытянув главный фасад вдоль образовавшейся Адмиралтейской площади и направив боковые фасады (не столь протяженные) к Неве, где они завершаются одинаковыми павильонами. Центральный фасад разбит на три части. В середине - мощный куб с прорезанной в нем аркой, над кубом, постепенно облегчаясь, следуют другие объемы, завершающиеся шпилем. По бокам - трехчастные крылья главного фасада, каждое из которых также имеет три портика с колоннами. В несколько измененном виде эти композиции составляют основу боковых фасадов. Павильоны, которыми они завершаются, несколько напоминают центральный куб, правда не достигая его величины. Во всех частях здания куб, портик и гладкая, расчлененная лишь окнами стена вступают между собой во взаимодействие, которое дает в разных частях различные варианты.
В представлении Захарова необычайно важным для общего облика Адмиралтейства было присутствие скульптуры. Как в готическом соборе, эта система состоит из отдельных частей, которые соединяются друг с другом по архитектоническим законам и по смыслу, составляя целостную общность представлений об определенном предмете. Подбор мифологических и исторических персонажей связан с функцией Адмиралтейства - морского ведомства. Здесь - божества, управляющие морской стихией, страны света, времена года, моря и реки, исторические сцены («Заведение русского флота»). Здесь - тема Петербурга, сделавшего Россию морской державой, тема подвига, воинской славы. И все это объединено в строгой логической форме, где скульптура неотделима от архитектуры и от функционального назначения здания.
Историки архитектуры не раз отмечали связь захаровской постройки с древнерусской традицией. Главными для архитектора становятся новые задачи, и прежде всего градостроительные. На Адмиралтейскую иглу ориентированы три проспекта, трезубцем сходящиеся на Адмиралтейской площади. Площадь перед главным фасадом оказывается открытой, она свободно перетекает в соседние площади.
Деятельность Захарова была многообразной. Он проектировал госпитали, провиантские склады, ездил по городам с инспекционными целями, некоторое время был старшим профессором Академии художеств. Но главным его детищем, с которым была связана вся творческая зрелость мастера, оставалось Адмиралтейство.
Захаровское творчество можно считать высшей точкой в развитии архитектурного стиля позднего классицизма.
