Во всех западноевропейских странах XIV—XVI вв. ознаменованы широким расцветом балладного творчества, представляющего значительные аналогии по своему содержанию и структуре. Особенно широкое распространение баллады имели в германских странах — у немцев, англичан и у скандинавских народов. Наиболее богатый и архаичный балладный репертуар сохранился в Скандинавии. В Англии, где, по свидетельству Шекспира и современных ему драматургов, охотно цитировавших популярные народные песни, этот жанр имел в XVI в. самое широкое распространение. Баллады уже к концу XVIII в. сохранились почти исключительно в отдаленных от культурных центров окраинах страны ― в северной Англии и граничащей с нею южной части Шотландии. В настоящее время английские баллады встречаются в живой народной традиции лишь на территории бывших английских колоний, в отдаленных земледельческих районах Соединенных Штатов, Канады и Австралии.
Политическая актуальность и партийная направленность подобных исторических песен делали их прекрасным орудием агитации среди широких масс, но благодаря характеру содержания, тесно связанного с интересами дня, большинство исторических песен не сохранилось в фольклорном репертуаре. Там, однако, где историческая тема становится достоянием устной народной традиции, она подвергается поэтической переработке в духе народного творчества. Таковы, например, баллады «шотландской границы», сохранившие память о неоднократных боевых столкновениях между англичанами и шотландцами, сопровождавшихся подвигами личной доблести, но также грабежами, убийствами и похищениями.
Из этих баллад наиболее известна песня об «Охоте на Чивиоте», сохранившаяся в печатных листовках начала XVI в. Она изображает боевое столкновение двух крупнейших феодалов «северной страны», шотландца могучего Дугласа и английского лорда Перси, съехавшихся для охоты в горах Чивиоте. «Сильнее звуков боевой трубы волнует меня старинная песня о Перси и Дугласе», — так писал поэт Филипп Сидней, современник Шекспира.
К английским историческим балладам по своим темам примыкают баллады разбойничьи. Их герой — благородный разбойник Робин Гуд, английский иомен (т. е. свободный крестьянин), «смелый беззаконник», как его называют баллады, и его «веселые ребята», живущие жизнью свободных людей «в веселом зеленом лесу». Баллады о Робине Гуде возникли не позже XIV в., эпохи крестьянских восстаний в Англии, так как имя его упоминается Ленглендом; уже в середине XV в. были записаны баллады о Робине, а в XVI в. из отдельных народных баллад сложилась целая поэма в восьми частях («Деяния Робина Гуда»). В образ благородного разбойника английский народ вложил свои социальные симпатии и антипатии, свой протест против феодального гнета и эксплуатации. Робин Гуд — друг бедных и угнетенных, из награбленных денег он помогает крестьянину, помогает бедному рыцарю, заложившему свое имение в монастыре. Он почитает короля, но ведет борьбу против его «неверных слуг», на которых народ возлагал ответственность за свои страдания, например против ноттин-гэмского шерифа (судьи), и с особым удовольствием он грабит богатых и лицемерных монахов. Он славится своим мужеством, ловкостью и физической силой, но также справедливостью, неподкупностью и любовью к свободе. Дух независимости, личного достоинства и мужественности проникает эти баллады; в них много яркого и живого народного юмора, особенно в изображении самого героя и его постоянных спутников. «Зеленый лес» присутствует во всех балладах как постоянный природный фон, на котором развивается действие.
В Англии сложено было несколько баллад о Уоте Тайлере и Джеке Стро, вождях крестьянского движения 1381 г. Известны также песни о восстаниях ремесленников и городской бедноты, отражающие массовое революционное движение в средневековых городах. Однако в сохранившихся «крестьянских песнях», широко распространенных в современном немецком фольклоре, социальный протест чаще всего ограничивается жалобами крестьян на свою тяжелую жизнь или находит косвенное выражение в форме наивной сказочной утопии «райского блаженства» крестьянина на том свете по контрасту с земными мучениями.
Широким распространением пользовались и до сих пор пользуются баллады романического (новеллистического) содержания. Обычной темой их является любовь, которая изображается как стихийное чувство, не считающееся ни с какими препятствиями. Конфликт любви с семейными и общественными отношениями нередко имеет трагический исход. Противниками любящих являются отец и братья девушки, хранители семейной «чести». Отец убивает возлюбленного своей дочери во время ночного свидания или вместе с братьями преследует похитителя и вступает с ним в поединок. Нередко любовная трагедия имеет причиной социальное неравенство. В таких случаях народная песня стоит на демократической точке зрения и наказывает знатного рыцаря, покинувшего бедную девушку.
Некоторые романические баллады содержат элементы фольклорной фантастики, народных суеверий, особенно ярко представленных в более архаических по своему содержанию скандинавских балладах. Таковы, например, баллады о девушке, похищенной водяным или горным духом («Невеста водяного»), о любви королевы эльфов к рыцарю или певцу (сканд.— «Рыцарь Олаф», англ.— «Томас Рифмач»), о рыцаре, заманивающем девушек своей волшебной песнью в лес, где их ожидает смерть от его руки («Уллингер»), и др.
Из английской баллады о мертвом женихе («Дух нежного Вильяма»), имеющей параллели в фольклоре всех европейских народов, заимствовал впоследствии Бюргер сюжет своей «Леноры» (1773).
Особую группу образуют баллады комические, приближающиеся к литературному жанру шванка. Их темой являются семейные неурядицы, традиционные комические столкновения между мужем, женой и любовником. Из широко распространенного шванка заимствован, например, сюжет баллады о мельнике, который в мешке приносит спрятанного любовника в спальню своей жены или дочери. Крестьянин, неожиданно вернувшийся с сенокоса, застает у жены своей рыцаря или попа и выгоняет его палочными ударами. Стихотворение Пушкина «Воротился ночью мельник» представляет перевод одной строфы из шотландской баллады такого содержания.
Значительная часть балладных сюжетов является международным достоянием и встречается с различными местными вариациями в поэтическом репертуаре большинства европейских народов. Особенно интенсивный обмен балладными сюжетами существовал между Германией, Англией и Скандинавией, более слабые связи объединяют Германию с Францией и примыкающими к ней южнороманскими странами, а также со славянскими народами.
