древнеисландская литра, герои и сюжеты.

Гораздо более архаические формы поэзии сохранила древней­шая литература скандинавских стран, в особенности Исландии.

В эпоху раннего средневековья скандинавский север предста­вляет область, отдаленную от центров экономической и культурной Жизни Европы и потому наиболее отсталую в общественном и куль­турном отношении. Начало феодализации и христианизации скан­динавских стран относится к концу X—XI вв.; до конца первого тысячелетия н. э., а частично и позже, скандинавские народы живут в условиях родового строя, напоминающих общественные отноше­ния континентальных германцев в период, непосредственно предше­ствующий падению Римской империи. Природные условия Скан­динавского полуострова, мало благоприятные для развития земле­делия, ограниченность территории, пригодной для поселения, послужили причиной усиленных передвижений и военной экспансии скандинавов, повторяющей аналогичные явления, имевшие место на Континенте в эпоху «великого переселения народов». [35]

Передвижения эти носят характер морских набегов воинских дружин скан­динавов на территории, расположенные по морскому побережью и по течению больших судоходных рек; пиратские набеги сопрово­ждаются морской торговлей, а в дальнейшем — захватом и колони­зацией обширных территорий. Этот период в истории скандинав­ских народов получил название «эпохи викингов» (800 — 1050): слово «викинг» первоначально обозначало морской набег на при­брежные поселения (от слова «вик» — «поселение», «бухта»), поз­же — участников такого набега, самих скандинавских дружинников и их предводителей; обычно, однако, скандинавов в континенталь­ной Европе называли «норманнами» («северными людьми»).

Морским набегам норманнов особенно часто подвергались Франция и Англия. В 911 г. норманнский герцог Роллон получил в лен от французского короля обширную территорию на севере Франции, получившую название Нормандии; переселившиеся сюда норманны быстро ассимилировались с местным населением и при­няли французский язык. С IX в. начинаются набеги скандинавов на Англию; в северной и восточной Англии возникают многочис­ленные поселения завоевателей. Одно время вся Англия находится под владычеством датчан (при короле Кануте Датском, 1016—1035). В IX—X вв. норвежцам удалось подчинить своей вла­сти значительную часть кельтской Ирландии. Норвежцами также была открыта и заселена Исландия (870 — 930) и колонизованы рас­положенные к северу от Шотландии острова. Исландцы в свою оче­редь открыли и колонизовали побережье Гренландии (990) и добра­лись до берегов Северной Америки (около 1000 г.), где их поселения просуществовали, по-видимому, до XIV в.; однако это первое открытие Америки по условиям времени не имело историче­ских последствий. Дружины шведов под именем «варягов» из­вестны были в древней Руси: по «великому пути из варяг в греки» (т. е. из Балтийского в Черное море) варяги доходили до Констан­тинополя, совершая набеги на побережье, и в качестве наемников поступали на службу Византии.

Особенно важное значение для истории скандинавских стран имела колонизация Исландии. Значительная часть первых поселен­цев состояла из родовой знати Норвегии, недовольной возвышением королевской власти, которая в лице короля Гаральда Прекрасноволосого, установившего единодержавие (872), с жесто­костью подавляла самостоятельность мелких племенных вождей («херсов»). Такие херсы покидали Норвегию со своими дружинами, семьями и движимым имуществом, в сопровождении большого числа свободных крестьян («бондов»), недовольных королевскими налогами и охотно переселявшихся на новые земли. Население Ис­ландии, разбросанное по побережью и речным долинам, жило не­большими округами, во главе которых стояли «годы» — старей­шины округа из представителей родовой знати, соединявшие обязанности жреца и судьи. В Исландии дольше, чем в Норвегии, сохранялся патриархальный родовой строй и связанные с ним учре­ждения и обычаи. [36] Свободное крестьянское население собиралось на народные собрания («тинги»), решавшие дела данного округа; с 930 г существовало общее народное собрание всего острова «альтинг») Свою политическую независимость исландская народ­ная республика сохраняла до 1262 г.; она была присоединена к Норвегии в результате внутренних раздоров, связанных с ростом в XII—XIII вв. экономического могущества и политической власти родовой аристократии. Однако тесная связь между Исландией и Норвегией никогда не порывалась и раньше. Молодые исландцы, которые, достигнув совершеннолетия, отправлялись в обычное тор­говое или военное плавание за море, прежде всего навещали своих родичей и друзей в Норвегии и часто служили в дружине норвеж­ских королей. Постоянная связь поддерживалась и с другими скандинавскими поселениями, разбросанными по островам Атлантического океана и по побережью Северного и Балтийского морей.

Христианство начало проникать в Исландию через сношения с ирландцами и англосаксами с самого начала колонизации остро­ва. В 1000 г. под давлением норвежского короля Олафа Тригвасона (995 — 1000) исландский альтинг, следуя примеру Норвегии, объявил христианство официальной религией Исландии. Дальнейшие успехи христианизации связаны с миссионерской деятельностью короля Олафа Святого (1015 — 1029). Однако язычество не подвергалось преследованиям и в течение двух последующих столетий продолжа­ло существовать рядом с официальным христианством. Исландская церковь благодаря своей территориальной отдаленности сохраняла относительную независимость от Рима и имела национальный и демократический характер. Немногочисленное духовенство со­стояло из исландцев, представителей родовой знати, когда-то отправлявших жреческие обязанности и более знакомых с народными обычаями и верованиями, чем с тонкостями христианского богос­ловия.

Церковь принесла с собой латинскую грамоту, которая с начала XII в. стала применяться и для записей на исландском языке, имев­ших преимущественно практическое значение (законов, родословных и т. п.). С середины XII и до конца XIII в. возникает и раз­вивается богатейшая народная художественная литература. Она закрепляется в записях клириков или людей, получивших клерикальное образование, но относившихся с любовью и интересом к родному прошлому, засвидетельствованному в живой традиции многовекового устно-поэтического творчества скандинавских наро­дов. Благодаря культурной изолированности Исландии, архаично­сти ее общественного строя, поздней и весьма поверхностной хри­стианизации древнеисландская литература XII—XIII вв. сохранила картину быта и нравов, обычаев и верований скандинавских народов, их героических сказаний и языческой мифологии, во многих отношениях близкую культуре древних германцев в эпоху «велико­го переселения народов». Не удивительно поэтому, что открытие скандинавских поэтических древностей европейскими учеными в конце XVIII и в начале XIX в., в эпоху романтизма, имело бли­жайшим следствием недостаточно критическое отождествление древнескандинавской культуры и поэзии с общегерманской. [37]

В про­тивоположность романтической германистике первой половины XIX в. современная историческая наука более внимательно учиты­вает своеобразные условия местного (скандинавского и исландско­го) развития этой культуры в «эпоху викингов».