Формулировка теоремы. Как мы уже убедились, право собственности на ресурс обычно распределено между несколькими собственниками, обладателями отдельных правомочий. Какими принципами регулируется это распределение и всегда ли оно создает предпосылки для эффективного использования собственности?

Ответ на сформулированные вопросы позволяет получить теорема Коуза, основные утверждения которой впервые были рассмотрены им в статьях "Федеральная комиссия по связи" (1959) и "Природа социальных издержек" (1960), хотя сам Коуз и не использовал подобного термина. В оригинальной версии утверждение Р. Коуза выглядит следующим образом: "Перераспределение прав собственности происходит на основе рыночного механизма и ведет к увеличению стоимости произведенной продукции" и, следовательно, "окончательный результат перераспределения прав собственности не зависит от легального решения [относительно первоначальной спецификации прав собственности]". Более полная версия теоремы заключается в следующем утверждении:

Если права собственности четко специфицированы и трансакционные издержки равны нулю, то первоначальное распределение прав собственности не будет влиять на конечное размещение ресурсов, если отвлечься от эффекта дохода.

Таким образом, данная теорема состоит в том, что при соблюдении двух указанных условий, то, как распределены права собственности, не имеет значения для эффективного использования ограниченных ресурсов. Если же в реальной жизни мы наблюдаем существование связи между распределением прав собственности и размещением ресурсов, то причину следует искать в размывании прав собственности или трансакционных издержках[1]. Это объясняется тем, что потенциально наиболее эффективный собственник может предложить наивысшую цену за ресурс, в результате чего этот ресурс неизбежно должен перейти к нему. Однако при отсутствии специфицированных прав собственности обмен невозможен, поскольку его необходимым условием является четкая определенность объектов и субъектов обмениваемых правомочий. При наличии положительных трансакционных издержек их величина может превзойти выигрыш, являющийся результатом перемещения ресурса к более эффективному собственнику.

Доказательства теоремы. Рассмотрим различные варианты доказательства теоремы Коуза. Доказательства в общем виде не существует, обычно для этих целей используются конкретные примеры по обмену правомочиями между экономическими субъектами. К слову, сам Коуз использовал различные случаи из реальной судебной практики в качестве источника примеров. Первый пример станет продолжением нашей дискуссии о пастухе и его стаде. Предположим, по пути на пастбище пастух вынужден прогонять свое стадо через владения земледельца и тем самым подвергать опасности потравы его посевы. Учитывая, что с ростом размера стада увеличивается вероятность потравы, заметим, что решение пастуха об увеличении стада на одну корову приведет к ожидаемым убыткам земледельца, равным 1 ц зерна, или в стоимостном выражении 80 дол. (20 дол. прямого ущерба плюс 60 дол. недополученной прибыли). Если издержки увеличения стада на одну корову равны для пастуха 50 дол., то социальные издержки, равные сумме издержек пастуха и земледельца, составят 130 дол. (80 + 50), в то время как социальная выгода равна выгоде одного лишь пастуха, поскольку только он получит доход от продажи выращенной коровы, цена которой – 100 дол.

Очевидно, что в данном случае увеличение поголовья стада связано с негативным внешним эффектом: социальные издержки превышают социальную выгоду: 100 – 130 = – 30. Рассмотрим два варианта распределения права на запрещение вредного использования: случай, когда оно принадлежит земледельцу, и случай, когда оно принадлежит пастуху. В первом случае земледелец запретит пастуху прогон увеличенного на одну корову стада, и пастуху придется смириться с этим решением. Пастух готов предложить земледельцу не больше 50 дол. за разрешение прогона увеличенного стада (цена продажи дополнительной коровы за вычетом издержек на ее выращивание), тогда как земледелец согласится не меньше чем на 60 дол. (недополученная прибыль при отказе от выращивания зерна на площадях, близлежащих к дороге). Предмета для торга нет и размещение ресурсов останется прежним: земледелец является более эффективным собственником обсуждаемого участка земли.

Во втором случае, когда пастуху принадлежит "право прохода", он согласится отказаться от выращивания дополнительной коровы за любую сумму, которая будет больше или равна прибыли от ее выращивания – 50 дол. Земледелец же будет готов заплатить любую сумму до 60 дол. Предмет для торга есть, и стороны остановятся на любой сумме в интервале от 50 до 60 дол. В результате торга право на использование спорного ресурса (земли) опять останется за земледельцем. Это доказывает, что кому бы ни принадлежало изначально формальное право на запрет вредного использования, фактически использовать ресурс будет более эффективный собственник.

Однако в первом случае никакого перераспределения дохода не произойдет, тогда как во втором случае произойдет перераспределение суммы от 50 до 60 дол. в пользу пастуха. Именно в последнем заключается эффект дохода: первоначальное распределение прав собственности влияет не на размещение ресурсов, а на относительный доход, который может получить формальный держатель правомочий.

Рассмотрим еще один пример, который опять коснется права на запрет вредного использования. Речь пойдет о курении, точнее, о случае, когда в одном помещении вынуждены вместе работать курящий индивид А и некурящий индивид Б. Естественно предположить прямую зависимость между количеством выкуренных в течение рабочего дня сигарет и производительностью А. В то же время производительность Б будет обратно пропорциональна количеству выкуренных сигарет: Б не выносит дыма, который причиняет ему головную боль. Если предположить применение на предприятии, где работают А и Б, сдельной заработной платы, то связь между количеством ежедневно выкуриваемых сигарет и дневным заработком А и Б будет выглядеть следующим образом:

Допустим, право на запрет вредного использования сигарет принадлежит тому, у кого в данный момент находится табличка, запрещающая курение в помещении. Если табличка принадлежит А, то он прячет ее и спокойно продолжает курить. Если же табличка попадает к Б, то он вешает ее на стенку, используя тем самым свое право запретить вредное использование сигарет, принадлежащих А, в своем присутствии. Рассмотрим более подробно обе ситуации. Когда запрещающая табличка принадлежит А, то он курит максимальное количество – 5 сигарет. Б готов заплатить ему до 3 у.е. (разницу в своем доходе при выкуривании А пяти и четырех сигарет) за то, чтобы А курил четыре сигареты. А согласится курить меньше на одну сигарету за любую сумму, превышающую 2 у.е. (15-13). Далее, когда А курит четыре сигареты, Б готов продолжить торг и предложить ему 4 у.е. (12-8) за сокращение курения еще на одну сигарету. А согласится, ведь для него важно получить больше 2 у.е. (13-11). А вот на следующем этапе сделка не состоится: Б предлагает 1 условную единицу (13-12) за сокращение аппетитов А еще на одну сигарету, тогда как А согласится выкуривать две сигареты лишь за большую, чем 2 у.е., сумму (11-9). Таким образом, в помещении ежедневно будет выкуриваться три сигареты – Б купит право уменьшить курение за общую сумму от 4 до 7 у.е. ([2;3] + [2;4]).

Если же запрещающая табличка принадлежит Б, то в помещении вообще не курят. Вряд ли А будет долго устраивать такая ситуация, и он предложит Б до 2 у.е. за право выкуривать хотя бы одну сигарету в день. Б согласится, ведь его устроит любая сумма от 1 у.е. (15-14). На следующем этапе А вновь предложит сумму до 2 у.е., на этот раз – за право курить две сигареты. Б опять согласится: 2 > 1 (14 – 13). Выкупит А и право выкуривать третью сигарету: 2 (11 – 9) > 1 (13 – 12). Однако попытка А получить право выкуривать четыре сигареты не увенчается успехом: 2 (13 – 11) < 4(12 – 8). Итак, во втором случае в помещении будут выкуриваться все те же три сигареты: А выкупит право на них у Б за общую сумму от 3 до 6 у.е. ([1;2] + [1;2] + [1;2]). Количество выкуренных сигарет не зависит от того, кому принадлежит право на запрет вредного использования, принадлежность этого права влияет лишь на перераспределение дохода между А и Б. Следовательно, теорема Коуза вновь выполняется.