В комментарии к одному из моих текстов юный приверженец психоанализа выразил свое негодование по поводу того, что я, имея докторскую степень и специализируясь на психоанализе, не являюсь поклонницей Фрейда. Такая реакция меня удивила, ведь докторская степень, по моему мнению, является свидетельством способности критически относиться к изучаемому материалу, а не подтверждением участия в фан-клубе или религиозной секте.
Но справедливости ради стоит отметить, что я, скорее, исключение из правил. Гуманитарное образование действительно часто напоминает религиозное сообщество. В процессе обучения исследователи Фрейда обращаются во фрейдизм, а полученный ими диплом лишь подтверждает их неспособность критического отношения к психоанализу. Таких дипломированных сектантов несложно понять: довольно нелегко не признавать значимость того, изучению чего было посвящено много времени и усилий.
Базовый навык, который должен усвоить исследователь, изучающий психоанализ — умение игнорировать тот факт, что Фрейд давно мертв в интеллектуальном измерении. Не обладая этим навыком, крайне сложно считать его работы источником истин, релевантных для нашего времени. В сфере психоаналитического образования, таким образом, учат трюку — как втянуть затхлый труп Фрейда в современность, делая вид, что он все еще жив или по крайней мере, не такой уж и затхлый.
В одной из провинций Индонезии существует необычный погребальный обряд. Гости, собравшиеся на похоронах, счастливо смеются и танцуют рядом с трупом, ведя себя так, как будто виновник торжества жив. Этот обычай вполне может служить источником вдохновения для введения церемонии, сопровождающей вручение дипломов выпускникам, изучавшим психоанализ.
***
В 1979 году была опубликована работа Фрэнка Саллоуэя “Фрейд, биолог разума” — до сегодняшнего дня считающаяся ключевой ревизионистской работой о психоанализе. Фрейд в его книге представлен как гениальный плагиатор, упрямый и беспощадный самопропагандист, приверженец сумасшедших идей и преждевременных выводов. Саллоуэй был лишь одним из немногих, приложивших усилия к развенчанию мифа о научной значимости традиционного психоанализа. Сегодня, в условиях существования колоссального количества ревизионистских работ о Фрейде, его доктрину больше невозможно воспринимать однозначно, сам факт существования в наши дни апологетов традиционного психоанализа — странная аномалия.
Итак, для самых настойчивых, новости науки: учение Фрейда всецело дискредитировано в научно-академической сфере, начиная с его теории эдипового комплекса и заканчивая идеей о зависти к пенису, которую сегодня признают одновременно “и трагичной и смешной”. Большинство ученых считают идеи Фрейда в лучшем случае устаревшими, в худшем — не представляющими из себя сегодня никакого научного интереса. В академических кругах практически любой дисциплины считается недопустимым ссылаться на Фрейда как на релевантный источник знаний.
Относительно самой психологической науки, со сферой которой привычно связывается имя Фрейда, то в 1996 году она пришла к выводу, что «Нет буквально ничего, что могло бы быть сказано, в научном смысле или в терапевтическом, в пользу всей системы Фрейда или любой из составляющих ее догм».
В 2004 году Тодд Дюфрен, автор книги “Убивая Фрейда: культура 20-го столетия и смерть психоанализа”, сделал еще более радикальный вывод: “Фрейд действительно единственный в своем роде. Пожалуй, в истории не было ни одной другой заметной фигуры, которая бы так фантастически заблуждалась по поводу почти каждой провозглашаемой ею значительной вещи. Но, к счастью для него, ученые были и до сих пор остаются бесконечно находчивыми в своих усилиях отбеливать его ошибки".
Размышляя о причинах того, почему некоторые исследователи все еще предпринимают попытки доказать релевантность фрейдизма, Дюфрен замечает, что миф об открытых психоанализом истинах существовал десятилетиями, на нем была построена репутация многих терапевтов, о теории психоанализа было написано множество работ, за изучение теории Фрейда многие получили академические звания — после всего этого довольно нелегко признать, что психоанализ был всего лишь заблуждением.
Упомянутая выше работа “Фрейд, биолог разума” не только разоблачила доктрину психоанализа, в ней Фрэнк Саллоуэй так же указал и на то, в чем, по его мнению, заключалась настоящее величие Фрейда, раскрытию которого парадоксальным образом препятствовали его чрезмерно фанатичные последователи. По мысли Саллоуэя, статус Фрейда и его популярность во многом обусловлены психоаналитической легендой, которая поддерживалась как самим Фрейдом, так и приверженцами его теории. Легенда заключается в том, что Фрейд был оригинальным, революционным мыслителем-одиночкой. Саллоуэй утверждает, что мнение о независимости и оригинальности идей Фрейда является значительным преувеличением и пытается развенчать предубеждение, что Фрейд задумал свои идеи в интеллектуальной изоляции.
Саллоуэй адресует свою критику предыдущим биографам Фрейда, замечая, что они представляли его достижения в ложном свете, изображая его как психологического мыслителя. Идеи Фрейда, согласно выводам Саллоуэя, являются ответвлением доминирующей начиная с конца девятнадцатого века по настоящее время биологической мысли. Фрейда, такими образом, следует считать не психологическим мыслителем, а «крипто-биологом» или же “биологом разума” — именно в этом заключается его настоящее величие.
***
Фрейда действительно принято ассоциировать исключительно с теорией психоанализа, а между тем, до того, как приступить к исследованиям бессознательных процессов, Фрейд был анатомом — изучал работу мозга на элементарном биологическом уровне. Больше того, ему удалось внести значимый вклад в развитие нейробиологии.
Получив образование невролога, Фрейд работал научным сотрудником в Институте физиологии под руководством Эрнста Бруке, выдающегося на то время физиолога. Фрейд изучал мозг миноги, речного рака и лягушек. Помимо прочего, Фрейд исследовал взаимоотношением между серым веществом и выходящими из него нервными волокнами.
Рисунок Фрейда спинальной хорды миноги с нервными клетками. (1877 г.)
В лекции в 1884 году Фрейд следующим образом описал свои наблюдения: “Если мы предположим, что нити нервных волокон являются изолированными проводниковыми трактами, нам придется сказать, что эти пути раздельных волокон соединены в нервной клетке: тогда нейрон становится “началом” всех этих нитей нервных волокон, анатомически соединенных с ним… Я не знаю может ли существующий материал решить эту важную проблему. Если данное предположение может быть подтверждено, это позволит нам значительно продвинуться в физиологии частиц нервной системы: мы могли бы представить, что стимул определенной силы может преодолеть изолированность нервных волокон таким образом, что нерв как единица, осуществит возбуждение, и так далее”.
Важная проблема, о которой ведет речь Фрейд, связанна с продолжающимся в то время спором между нейронистами и ретикуляристами. Именно в контексте этого спора становится видимой прогрессивность научных предположений Фрейда, говорящих в пользу нейронистов.
Из–за особенностей строения клеток головного мозга и несовершенства техники исследования нейронной ткани, не все биологи того времени воспринимали нейроны как отдельные клетки. В отличии от более простой формы других типов клеток, клетки головного мозга имеют большое количество тонких отростков. Микроскопия времен научной карьеры Фрейда была недостаточно развита, чтобы можно было утверждать, принадлежат ли эти отростки самой структуре клетки, или же они являются частями непрерывной нервной сети. Те, кто отвергал гипотезу, что мозг состоит из отдельных клеток и считал, что он представляет из себя непрерывную сеть — принадлежали к лагерю ретикуляристов. Нейронисты же утверждали, что мозг состоит из элементарных структурных элементов — нейронов.
В частности, к лагерю нейронистов принадлежали Маттиас Якоб Шлейден и Теодор Шванн. В 1839 году ими была сформулирована клеточная теория, согласно которой все живое состоит из одних и тех же элементарных структурных единиц — клеток, мозг человека тому не исключение. Основоположником современной нейробиолигии и наиболее выдающимся нейробиологом считается Сантьяго Рамон-и-Кахаль. Именно он заложил основу нейронауки и сформулировал, исходя из клеточной теории нейронную теорию нервной системы. Благодаря тому, что Кахаль усовершенствовал методику исследования клеток головного мозга, ему удалось отчетливо разглядеть границы нейрона, и подтвердить, такими образом, что несмотря на большое количество отростков, нервные клетки являются отдельными структурными элементами. В 1906 году Рамон-и-Кахалю была присуждена Нобелевская премия за его работы по структуре нервной системы.
Исследования же Фрейда остались в тени, несмотря на то, что приведенная выдержка из его лекции, которая была прочитана за семь лет до того, как нейронная теория Кахаля стала общепризнанной, может считаться свидетельством того, что Фрейд был передовым ученым своего времени и двигался в правильном направлении. Все же имя Фрейда осталось в истории нейробиологии, хотя бы потому, что в своем основном труде «Гистология нервной системы человека и позвоночных», Кахаль ссылается на результаты научных исследований Фрейда в подтверждение собственных выводов.
***
Каким же был путь превращения Фрейда из перспективного ученого в общепорицаемого в академическом мире прохвоста?
В середине восьмидесятых годов XIX века, несмотря на свои достижения в науке, Фрейд прекратил исследования нервных клеток. Однако он оставался в курсе последних достижений нейробиологии и даже использовал некоторые из новых идей Кахаля в своей неопубликованной рукописи “Проект научной психологии”, над которой он работал в 1890-х , то есть уже после того, как он принялся за разработку теории психоанализа. В проекте Фрейд задумал разработать междисциплинарную модель разума, описывая ее на языке количества энергии и нейронов. Рукопись Фрейда была передовой для своего времени — он описал работу разума настолько основательно, как это было возможно с учетом того, на каком уровне в 1895 году находилась нейронаука и эволюционная биология. Все же Фрейд не опубликовал эту работу и к 1897 году вовсе отказался от исследований, необходимых для ее завершения.
Исследователи биографии Фрейда указывают на разные причины такого решения. Общепринято считать, что ею было примитивное состояние нейронной доктрины, ведь даже основы того, как функционирует нейрон все еще требовали выяснения. Будучи неудовлетворенным ограниченными возможностями языка объективной науки, Фрейд изменил свою методику исследования, сосредоточивший на психологии. Как утверждает сам Фрейд в гл. VII Интерпретации сновидений, он решил ограничить себя описанием того, что может быть изложено в форме психологических дискрипций.
Доктрина психоанализа считается следствием переориентации Фрейда с объективной науки на субъективный подход к пониманию работы психики. Метод психоанализа — это интроспективный метод терапевтических бесед. Материалом для исследования здесь служат рассказы пациентов о своей внутренней жизни: воспоминаниях из детства, снах и желаниях, которые психоаналитик интерпретирует, как проявление бессознательного пациента, лежащего в основании его сознательных мыслей и поведения.
Существует также мнение, что Фрейду пришлось отказаться от исследований нейронных процессов после того, как он влюбился в свою будущую жену. Финансовое положение Фрейда-ученого не позволяло ему содержать семью. Именно поэтому им было принято решение открыть свою собственную медицинскую практику. “Возможно, если бы в те времена научная работа позволяла, как сегодня, зарабатывать на жизнь, Фрейд был бы известен теперь как нейро-анатом и один из создателей нейронной доктрины, а не как отец психоанализа”.
Следует заметить, что Рамон-и-Кахаля к исследованию нейронов направил тот же интерес, которым руководствовался Фрейд в своих психоаналитических исследованиях: Кахаль стал исследовать мозг на клеточном уровне, следуя своему желанию создать рациональную психологию. В отличии от Фрейда, переориентировавшегося на дедуктивную структурную теорию психики, Кахаль остался верным индуктивной методологии исследования базовых частиц нервной системы. История развития нейробиологии подтвердила эффективность исследовательской методологии Кахаля. Именно благодаря имплементации индуктивного метода нейронауки, основанном на изучении мозга “по одной клетке”, за последние полвека удалось многое узнать о психической деятельности человека.
Впрочем, успехи нейронауки вовсе не свидетельствуют о том, что Фрейд принял неправильное решение, изменив индуктивной методологии. Безусловно, с точки зрения объективной науки его переориентация была фатальной ошибкой, совершив которую Фрейд больше не мог считаться ученым. К примеру, Малькольм Макмиллан, ученый, анализировавший доктрину психоанализа, заключил, что Фрейд, разрабатывая свою теорию, «искренне, но при этом безграмотно перепутал свою верность материалистическому редукционизму с методологической строгостью».
Хотя теорию психоанализа действительно можно рассматривать как свидетельство о разрыве Фрейда с наукой, парадоксальным образом именно эта фатальная ошибка Фрейда является примером того, как продвигается научная мысль: проверяя гипотезы. Фрейд, не только не отрицавший возможности быть опровергнутым, но опровергавший сам себя, таким образом, остался ученым и как бывший невролог, и как опровергнутый психолог, сыгравший свою роль в развитии научной психологии и психиатрии.
***
В 1896 г. Фрейд сознался в одном из своих писем: “В молодости меня привлекали занятия философией, и вот теперь, перейдя от медицины к психологии, я на пороге осуществления своей мечты”. Трансформацию Фрейда в самом деле можно интерпретировать как превращение ученого в философа. Но воплотив свою мечту приобщения к философии, Фрейд все же не перестал быть ученым, по крайней мере теорию психоанализа он видел как значимый вклад в развитие науки. Следовательно, Фрейд стал философом не в результате отказа от своих научных инвенций, а благодаря изменению своего подхода к науке.
Исследователи Фрейда также утверждают, что несмотря на то, что Фрейд отстранился от изучения нейронной системы и переключился на психологию, его предшествующие исследования значительно повлияли на последующий образ его мыслей. В целом, разработанная им впоследствии теория психоанализа может быть рассмотрена как базирующаяся на нейробиологии. В частности, Эндрю Брук утверждает, что Фрейд вовсе не отказался от нейронаучной модели, разработанной в “Проекте научной психологии”, он лишь трансформировал ее в метапсихологию, став использовать для своих целей другой язык.
Роберт Холт, профессор психологии Нью-Йоркского университета выразил аналогичную мысль: “Похоже, во многих отношениях Фрейд совершенно переориентировался, превратившись из исследователя-нейро-анатома во врача-невролога, экспериментировавшего с психотерапией и наконец ставшего первым психоаналитиком. Однако мы были бы плохими психологами, если бы вообразили, что в этом развитии содержалось больше перемены, чем преемственности. Фрейд не мог просто так выбросить из головы двадцать лет самоотверженного изучения нервной системы, когда принял решение вместо этого заняться психологией и работать с чисто абстрактной, гипотетической моделью”.
На эту ошибку указывал и Саллоуэй, предпринимая попытку развенчать биографическую легенду о Фрейде. По его словам, в основании этой легенды лежит миф о том, что наука Фрейда — психоанализ — является чистой психологией. Концепты, составляющие психоанализ, в соответствии с этой легендой были разработаны в результате отказа Фрейда от идентичности невролога и прекращения попыток понять психическую жизнь в терминах биологии и химии. Саллоуэй оспорил это убеждение, указав, что разрабатывая теорию психоанализа Фрейд не отказался от биологического редукционизма в пользу автономной концепции психики, напротив, психоаналитическая теория укоренена в биологическом режиме мышления.
