Гла­ва 27 Кри­зисы пе­реход­но­го воз­раста

Еще один миф лю­бите­лей пер­во­быт­ности сос­то­ит в «бес­пре­цеден­тном над­ру­гатель­стве над при­родой», ко­торое учи­нил сов­ре­мен­ный ци­вили­зован­ный че­ловек. И, ти­па, не луч­ше ли жить в сог­ла­сии с при­родой?.. Опять смыс­ло­вое дерь­мо. По­тому что «жить в сог­ла­сии с при­родой», то есть не раз­ру­шая ее, нель­зя.

Эво­люция – это це­лая цепь эко­логи­чес­ких кри­зисов и их пре­одо­лений. Лю­бая жив­ность раз­мно­жа­ет­ся, пот­ребляя ре­сур­сы ок­ру­жа­ющей сре­ды, пос­ле че­го нас­ту­па­ет кри­зис ис­черпа­ния ре­сур­сов – это и на­зыва­ет­ся эко­логи­чес­ким кри­зисом, кри­зисом на­руше­ния рав­но­весия. Каж­дый та­кой кри­зис не толь­ко по­тен­ци­аль­но смер­те­лен, но и по­тен­ци­аль­но бла­гот­во­рен, по­тому что он – тол­чок для раз­ви­тия.

Один из пер­вых гло­баль­ных эко­логи­чес­ких кри­зисов слу­чил­ся в са­мом на­чале би­оло­гичес­кой эво­люции. По­явив­ши­еся ци­ано­бак­те­рии ды­шали уг­ле­кис­ло­той, а вы­дыха­ли ед­кий окис­ли­тель – кис­ло­род. Уг­ле­кис­ло­ты в ат­мосфе­ре тог­да бы­ло мно­го, ци­ано­бак­те­рии обиль­но раз­мно­жились, бук­валь­но за­поло­нив со­бой Зем­лю. И «на­дыша­ли» столь­ко кис­ло­рода, что на­чали гиб­нуть в собс­твен­ных вы­деле­ни­ях. Ат­мосфе­ра Зем­ли бы­ла без­на­деж­но «ис­порче­на» кис­ло­родом. За­родив­ша­яся жизнь чуть не по­губи­ла са­мое се­бя.

Но за­то в ат­мосфе­ре кис­ло­рода ста­ли быс­тро раз­мно­жать­ся а­эроб­ные бак­те­рии, ко­торые этим кис­ло­родом ды­шали. За а­эроб­ны­ми бак­те­ри­ями пос­ле­дова­ли а­эроб­ные мно­гок­ле­точ­ные. И сей­час поч­ти все оби­тате­ли на­шей пла­неты жи­вут в «ядо­витой», «от­равлен­ной» кис­ло­родом ат­мосфе­ре. Ко­торая ста­ла для жиз­ни но­вым плац­дармом нас­тупле­ния на при­роду. Мы все – про­дук­ты пер­во­го эко­логи­чес­ко­го кри­зиса. Спа­сибо ему!

Еще один мощ­ный эко­логи­чес­кий кри­зис слу­чил­ся при­мер­но де­сять ты­сяч лет то­му на­зад. Ко­торый раз­ре­шила Не­оли­тичес­кая ре­волю­ция. Тог­да лю­ди, жив­шие охо­той и со­бира­тель­ством, за­поло­нили всю пла­нету и раз­мно­жились нас­толь­ко, что унич­то­жили всех так на­зыва­емых пред­ста­вите­лей ме­гафа­уны (круп­ных мле­копи­та­ющих ти­па ма­мон­тов). Ку­шать ста­ло не­чего. Прик­лю­чились го­лод­ные вре­мена.

Этот кри­зис ис­черпа­ния ре­сур­сов обо­шел­ся че­лове­чес­тву очень до­рого. По раз­ным оцен­кам, тог­да вы­мер­ло 80—90 % все­го на­селе­ния пла­неты. Прав­да, и жи­ло на ней нем­но­го – до кри­зиса на пла­нете оби­тало все­го-то пять мил­ли­онов че­ловек. Боль­ше охот­ни­ков и со­бира­телей, во­ору­жен­ных ка­мен­ны­ми то­пора­ми и копь­ями, пла­нета про­кор­мить не мог­ла: слиш­ком боль­шая наг­рузка на при­роду.

Пре­одо­леть пер­вый в сво­ей ис­то­рии эко­логи­чес­кий кри­зис че­лове­чес­тву уда­лось тем же спо­собом, что и все пос­ле­ду­ющие эко­логи­чес­кие кри­зисы, – пе­рехо­дом на но­вые тех­но­логии про­из­водс­тва. Но­вые тех­но­логии про­из­водс­тва – бла­го не толь­ко для улуч­ше­ния нра­вов, но и для вы­жива­ния че­лове­чес­тва...

Во вре­мя не­оли­тичес­кой ре­волю­ции че­лове­чес­тво пе­реш­ло от охо­ты и со­бира­тель­ства к сель­ско­му хо­зяй­ству. Пе­реход этот дал­ся не прос­то. Пси­холо­гичес­ки не прос­то. Пер­во­быт­ное соз­на­ние, ко­торое пло­хо вме­ща­ет дол­госроч­ные пер­спек­ти­вы, вся­чес­ки соп­ро­тив­ля­лось: как это так, за­капы­вать в зем­лю зер­но, ко­торое мож­но съ­есть!.. (Кста­ти, не­боль­шая ил­люс­тра­ция по по­воду пло­хого вос­при­ятия дол­госроч­ных пер­спек­тив. Эт­ногра­фами по­каза­но, что лю­ди в ди­ких пле­менах не зна­ют... от че­го по­луча­ют­ся де­ти. Ог­ромный де­вяти­месяч­ный срок меж­ду по­ловым ак­том и рож­де­ни­ем ре­бен­ка ни­как не ук­ла­дыва­ет­ся в при­митив­ном соз­на­нии, при­чин­но-следс­твен­ной свя­зи меж­ду пер­вым и вто­рым ди­кари ус­та­новить не мо­гут. Боль­ше то­го, они под­ни­ма­ют на смех ис­сле­дова­телей, ко­торые пы­та­ют­ся объ­яс­нить ту­зем­цам, что де­ти по­яв­ля­ют­ся от сек­са.)

Мас­со­вый пе­реход на но­вые тех­но­логии всег­да да­ет­ся не­лег­ко и соп­ро­вож­да­ет­ся пси­холо­гичес­ки­ми кри­зиса­ми. Па­мят­ное мно­гим по­яв­ле­ние пи­сате­лей-де­ревен­щи­ков в СССР в се­миде­сятых го­дах XX ве­ка – это ведь то­же сви­детель­ство пси­холо­гичес­ко­го кри­зиса пе­рехо­да на но­вые тех­но­логии. Ур­ба­низа­ция, ко­торая при­вела сель­ских жи­телей в го­рода, отор­ва­ла от кор­ней и зас­та­вила за­нимать­ся, вмес­то сель­ско­хозяй­ствен­ных, про­мыш­ленны­ми тех­но­логи­ями, по­роди­ла мощ­ный куль­тур­ный вып­леск в ви­де нос­таль­ги­чес­ки-пас­то­раль­ных филь­мов, книг, пе­сен... Смеш­но ска­зать, да­же в пос­тиндус­три­аль­ной Фин­ляндии до сих пор су­щес­тву­ет об­щес­твен­ное дви­жение, сос­то­ящее из жи­телей де­ревень, ко­торые се­ту­ют на ур­ба­низа­цию и на­де­ют­ся вер­нуть «доб­рые ста­рые вре­мена». Впро­чем, мы за­бежа­ли впе­ред...

На­вер­ня­ка и во вре­мена не­оли­та на­ходи­лись пев­цы ста­рины (ис­кусс­тво тог­да бы­ло до­воль­но раз­ви­то), лю­бите­ли тра­диций, ко­торые не хо­тели жить осед­ло и за­нимать­ся сель­ским хо­зяй­ством, а ску­лили у кос­тра про­тяж­ные пес­ни о том, что жить на­до, как де­ды на­ши и пра­деды жи­ли. Та­кие ску­лиль­щи­ки есть всег­да. Это осо­бый пси­хотип; ог­ля­нув­шись по сто­ронам, вы мо­жете встре­тить по­доб­ных лю­дей сре­ди сво­их зна­комых. Опоз­нать их мож­но не толь­ко по пря­мым выс­ка­зыва­ни­ям о том, что «рань­ше бы­ло луч­ше, а те­перь все – хи­мия», не толь­ко по тя­ге к прос­то­му де­ревен­ско­му бы­ту и пос­коннос­ти, яв­но вы­писан­ной на ли­це, но и по «кос­венным ули­кам» – они мо­гут ис­то­во крес­тить­ся, ув­ле­кать­ся бы­лина­ми или вя­зани­ем ста­рорус­ских коль­чуг, со­бира­ни­ем ма­рок, вся­ким «сла­вянс­твом» и про­чей зат­хлостью. Та­кие лю­ди обыч­но нас­то­рожен­но от­но­сят­ся ко все­му но­вому и иде­али­зиру­ют старье. На­вер­ное, по­это­му не­оли­тичес­кая ре­волю­ция за­няла не од­ну ты­сячу лет.

Тем не ме­нее пе­реход на но­вую, бо­лее эф­фектив­ную, тех­но­логию «гра­бежа при­роды» сос­то­ял­ся. Эта тех­но­логия ока­залась столь эф­фектив­ной, что поз­во­лила с док­ри­зис­ных пя­ти мил­ли­онов под­нять ко­личес­тво на­селе­ния в де­сят­ки раз!

Сель­ско­хозяй­ствен­ная ци­вили­зация про­сущес­тво­вала поч­ти де­сять ты­сяч лет. За это вре­мя при­митив­ные со­ци­аль­ные ор­га­низ­мы (стра­ны, кня­жес­тва, ха­лифа­ты и пр.), слов­но аме­бы, ме­няли свои очер­та­ния на кар­те и в кон­ку­рен­тной борь­бе то пог­ло­щали друг дру­га, то де­лились.

По­ка сно­ва не нас­ту­пил ту­пик.

Эко­логи­чес­кий кри­зис сель­ско­хозяй­ствен­ной ци­вили­зации был неп­ригля­ден и дур­но пах. Пом­ню, в од­ном из ак­ку­рат­ных не­мец­ких го­род­ков эк­скур­со­вод, по­казав на ре­чуш­ку, те­кущую по го­роду, ска­зала, что па­ру-трой­ку сто­летий на­зад го­род­ские влас­ти заб­ра­ли реч­ку в тру­бы, и это бы­ло боль­шим ус­пе­хом. По­тому что вонь от реч­ки сто­яла не­выно­симая, на­ходить­ся ря­дом бы­ло не­воз­можно. И реч­ка тог­да так и на­зыва­лась – Во­нюч­ка. Мно­гие реч­ки-ру­чей­ки в Ев­ро­пе на­зыва­лись оди­нако­во (на раз­ных язы­ках) – Во­нюч­ка­ми. Это не зна­чит, что во­няли толь­ко ма­лые ре­ки. Во­няли и сред­ние. Да и боль­шие по­вани­вали. Вплоть до се­реди­ны XIX ве­ка ок­на ан­глий­ско­го пар­ла­мен­та прак­ти­чес­ки ни­ког­да не от­кры­вались, по­тому что они вы­ходи­ли на Тем­зу, ку­да сте­кали все го­род­ские не­чис­то­ты. Сто­ять воз­ле Тем­зы не бы­ло ни­какой воз­можнос­ти. Толь­ко пос­ле стро­итель­ства ка­нали­зации си­ту­ация улуч­ши­лась.

В Сред­ние ве­ка Мос­ква-ре­ка, рав­но как и ев­ро­пей­ские ре­ки – Рейн, Се­на и пр., – бы­ла заг­рязне­на нас­толь­ко, нас­коль­ко она не бы­ла заг­рязне­на в са­мый пик ин­дус­три­али­зации. Пить во­ду из Мос­квы-ре­ки лет трис­та на­зад бы­ло нель­зя – в ре­ку сбра­сыва­лось та­кое ко­личес­тво по­мо­ев, че­лове­чес­ко­го дерь­ма, на­воза до­маш­них жи­вот­ных и ед­ких от­хо­дов ко­жевен­но­го про­из­водс­тва, что се­год­няшнее сос­то­яние Мос­квы по­каза­лось бы на­шим пред­кам прос­то иде­аль­ным. Это к воп­ро­су об эко­логии и о кри­ках «зе­леных» про бес­пре­цеден­тное заг­рязне­ние про­мыш­ленной ци­вили­заци­ей ок­ру­жа­ющей сре­ды...

В са­мый пик ин­дус­три­ализ­ма ре­ка Мос­ква бы­ла заг­рязне­на мень­ше, чем на за­кате сель­ско­хозяй­ствен­ной ци­вили­зации. А пло­щадь ле­сов на тер­ри­тории Мос­ков­ской об­ласти при Ива­не Гроз­ном бы­ла ров­но вдвое мень­шей, чем се­год­ня.

В Ев­ро­пе, пос­коль­ку кли­мат там боль­ше бла­гоп­ри­ятс­тво­вал жиз­ни и, со­от­ветс­твен­но, раз­мно­жению, си­ту­ация бы­ла еще ху­же. Заг­ля­ните в ка­кой-ни­будь школь­ный ге­ог­ра­фичес­кий ат­лас на стра­ницу, где по­каза­ны зо­ны рас­ти­тель­нос­ти на кон­ти­нен­тах. Су­дя по этой кар­те, прак­ти­чес­ки по всей Ев­ро­пе прос­ти­ра­ет­ся зо­на тай­ги и сме­шан­ных ле­сов.

Где же они в ре­аль­нос­ти? Се­год­няшняя Ев­ро­па – рав­ни­на с ред­ко­лесь­ем. Все ле­са све­ли еще в Сред­не­вековье. Вар­ва­ры, на­падав­шие на Рим, жи­ли в глу­хих ле­сах. Прош­ла ты­сяча лет – и ни­каких те­бе ле­сов. Лан­дшафт пол­ностью из­ме­нил­ся. Все сру­били, рас­чи­щая мес­то под жилье и сель­хо­зугодья. До­ходи­ло до то­го, что ан­глий­ские фе­ода­лы каз­ни­ли кресть­ян за сруб­ленное в сво­ей дуб­ра­ве де­рево. Бла­го в Ев­ро­пе зи­мой от­но­ситель­но теп­ло и в отоп­ле­нии нет силь­ной нуж­ды.

Но ведь и на ба­ню дров не хва­тало! Ев­ро­па зав­ши­вела. Чум­ные эпи­демии не­од­нократ­но вы­каши­вали от тре­ти до по­лови­ны на­селе­ния, ес­тес­твен­ным об­ра­зом ре­гули­руя его чис­ленность. Вы­ше я уже пи­сал, что чу­ма – по­рож­де­ние на­шей ви­довой не­чис­топлот­ности, ха­рак­терной для при­матов. Так вот, не толь­ко в этом де­ло. Де­ло еще и в де­фици­те ре­сур­сов.

Бро­дя по ста­рым цен­трам ев­ро­пей­ских го­родов, на­ши со­оте­чес­твен­ни­ки уми­ля­ют­ся: «Ах, ка­кая узень­кая улоч­ка! Ка­кая пре­лесть! Мож­но ру­ками дос­тать сте­ны про­тиво­полож­ных до­мов!.. Как ми­ло!» А ведь ес­ли вду­мать­ся, это не пре­лес­тно и не ми­ло, это страш­но. Так же страш­но, как че­лове­чес­кий че­реп, ле­жащий на тро­ту­аре. Это сви­детель­ство ужа­са­ющей ску­чен­ности, бо­лез­ней, кри­зиса пас­то­раль­ной ци­вили­зации.

Спас, как всег­да, пе­реход на но­вые тех­но­логии. Про­мыш­ленная ре­волю­ция. Уголь. Па­ровые ма­шины. Ко­неч­но, про­мыш­ленность то­же на­чала обиль­но заг­рязнять ре­ки и ат­мосфе­ру, но в ре­зуль­та­те при­нятых во вто­рой по­лови­не XX ве­ка мер си­ту­ация с ле­сами и чис­то­той рек те­перь в Ев­ро­пе луч­ше, чем трис­та лет на­зад. А лю­дей жи­вет в нес­коль­ко раз боль­ше (но­вые тех­но­логии каж­дый раз под­ни­ма­ют чис­ленность на­селе­ния, поз­во­ляя на той же пло­щади про­кор­мить боль­шее чис­ло на­роду – это, кста­ти, луч­шее сви­детель­ство то­го, что но­вые тех­но­логии не уве­личи­ва­ют, а сок­ра­ща­ют наг­рузку на при­роду за счет по­выше­ния эф­фектив­ности). Про­мыш­ленные тех­но­логии ока­зались для при­роды бо­лее ща­дящи­ми, чем сель­ско­хозяй­ствен­ные, а сель­ско­хозяй­ствен­ные – бо­лее ща­дящи­ми, чем прис­ва­ива­ющее хо­зяй­ство (охо­та и со­бира­тель­ство).

Ну а пос­тиндус­три­аль­ное об­щес­тво, ко­торое по-дру­гому на­зыва­ют ин­форма­ци­он­ной ци­вили­заци­ей, еще ме­нее наг­ру­жа­ет сре­ду, пос­коль­ку ра­бота­ет в ос­новном с та­кой «не­мате­ри­аль­ной» шту­кой, как ин­форма­ция.