Партийная система определяется, во-первых, количеством, характером и взаимоотношениями существующих в стране партий, во-вторых, особыми условиями деятельности этих партий, в-третьих – их фактической ролью в области руководства государственными делами, в особенности в сфере формирования правительства.
Согласно классификационной схеме, предложенной Джованни Сартори, всего существуют семь основных типов партийных систем:
› однопартийная;
› система с партией-гегемоном;
› система с преобладающей партией;
› двухпартийная система;
› система умеренного плюрализма;
› система поляризованного плюрализма;
› атомизированная система.
В основу этой модели были положены количество политических партий, степень фрагментации и характер взаимодействия между партиями. Хотя такая классификация не охватывает отдельные промежуточные модели партийных систем, она все же в основных чертах адекватно отражает основные типологические характеристики и потому может быть использована в качестве методологической основы для анализа современной динамики партийной системы современной России. Этот тезис, выдвинутый в начале 1990-х годов рядом исследователей, в настоящее время разделяют значительная часть специалистов в области сравнительного изучения партийных систем, что позволяет рассматривать типологию Джованни Сартори как классическую.
Анализ классификационной схемы партийных систем Джованни Сартори выявляет интересную закономерность: уровень фрагментации партийных систем и состояния взаимодействия между ними в значительно степени предопределяются факторами институционального характера, в числе которых не последнюю роль играет характер законодательства, регулирующего деятельность партий. Это обстоятельство позволяет выдвинуть ряд предположений о характере корреляции между характеристиками партийных систем и нормативно-регулятивной базой деятельности современных партий.
В рамках однопартийной системы господствующее положение одной партии практически повсеместно базируется на фактически существующем тотальном политическом контроле, жестком пресечении каких-либо форм институциональной оппозиции. Юридически исключительное положение партии может быть закреплено на уровне конституции (СССР), выражаться в фактическом слиянии партийных структур с государственным аппаратом, в образовании политических подразделений в армии и силовых структурах (СССР, Куба), в практике принятия совместных нормативных актов (постановлений ЦК КПСС и Совмина СССР). Вместе с тем, жесткий идеологический контроль и преследование политической оппозиции может сочетаться с формальным признанием многопартийности при ее реальном отсутствии. В редчайших случаях, однако, имеет место и однопартийная система, в рамках которой допускается свободное создание партий, например в условиях секуляризации общества (Турция) или обретения государством политической самостоятельности (например, Камерун в 1960-е годы). В этом случае причина не в отсутствии свободы, а в неразвитости политической инфраструктуры общества.
В системе с партией-гегемоном исключительное положение единственной правящей партии, как правило, закреплено на законодательном уровне, наличие нелояльной политической оппозиции здесь также исключено. Вместе с тем отсутствие конкурентной политической среды сочетается с возможностью правового признания иных политических партий, организационно обособленных от правящей партии, но в то же время фактически являющихся ее периферийными структурами (ГДР, Болгария до 1989 года, Китай). Зависимость эта имеет свое юридическое выражение и проявляется во вхождении их в объединенную квазикоалиционную структуру под эгидой правящей партии. Более того, подчиненный характер партий нередко закреплен в конституциях стран и даже в уставах партий-сателлитов.
Так, в Китайской Народной Республике наряду с Коммунистической партией формально существуют еще восемь некоммунистических партий. Все они входят в так называемый «Единый фронт», статус которого конституция страны определяет как «широкий патриотический Единый фронт различных демократических партий и народных организаций, объединяющих всех социалистических тружеников, поддерживающих социализм, и патриотов, поддерживающих объединение Родины». Уставы этих партий также содержат упоминание о признании руководящей роли Компартии Китая.
Система с преобладающей партией также предполагает однополюсную концентрацию властных ресурсов у одной партии, сосредоточившей в своем ведении контрольный пакет голосов. Однако на этом сходство с системой с партией-гегемоном исчерпывается. Водораздел между ними – кардинальная разница в подходах к правовой институционализации партий: в рамках системы с преобладающей партией имеет место формальное соблюдение равенства их статуса, а различие в их политическом весе обеспечивается за счет иных факторов (исторически сложившегося расклада сил, устойчивой политической конъюнктуры). Дополнительными институциональными факторами, обеспечивающими устойчивость такой системы, являются наличие парламента с обширными полномочиями в сочетании с относительной молодостью института политических партий (Индия, Япония).
В рамках двухпартийной системы преобладание двух крупных партий, сочетающихся с чередованием их у власти (США, Великобритания, Новая Зеландия), создание новых политических партий, как правило, не сопряжено с какими-либо трудностями. Однако фактически состоявшийся между двумя партиями раздел электорального пространства лишает третьи партии реальных прав на доступ к властным ресурсам. В этих условиях публично-правовая составляющая в нормативном регулировании партий незначительна: их создание, деятельность и участие в избирательном процессе в основном регулируются внутренними корпоративными нормами. Правовые нормы, регулирующие деятельность политических партий, не систематизированы, во многом основаны на исторически сложившихся традициях и свойственных англо-саксонской правовой системе судебных прецедентах.
Характерно, что бесспорное лидерство двух партий, как правило, ориентирует законодателя на достаточно либеральный подход к вопросам создания и регистрации «третьих партий»[125].
В странах с системой умеренного плюрализма (от трех до пяти ведущих партий) значимость правового регулятора резко возрастает, соответственно вопросы деятельности партий (особенно в аспекте их участия в выборах) регулируются более предметно: либо законодательством о выборах (Франция, Италия, Бельгия, Испания), либо отдельным законом (ФРГ). Как правило, в странах с системой умеренного плюрализма (Португалия, ФРГ) в достаточной степени подробно разработаны правовые нормы, направленные на пресечение организаций, идеология и деятельность которых сопряжена с проявлениями политического и религиозного экстремизма. В совокупности они обусловливают невысокую сегментацию политического пространства.
В противоположность системе умеренного плюрализма особенностями системы поляризованного плюрализма (Финляндия, Италия, Казахстан, Украина, Румыния) являются поляризация политических сил, их фрагментация и высокая сегментация по основным составляющим политического спектра. Как правило, эту систему отличает билатеральный (двусторонний) характер политической оппозиции, преобладание центробежных тенденций над центростремительными, наличие партий с четко выраженной антисистемной ориентацией. Вместе с тем, в рамках этой системы уже существует разделение на партиилидеры и партии-аутсайдеры, процесс межпартийного взаимодействия имеет относительно стабильный характер, хотя определенность основных ролевых функций (правящая партия, левая оппозиция, правая оппозиция и так далее) сочетается с частой сменой коллективных политических субъектов, оспаривающих друг у друга лидирующие позиции в определенном участке политического пространства.
В условиях партийной системы поляризованного плюрализма законодатель обычно сталкивается с насущной потребностью создания правовых предпосылок к укрупнению политических партий. В плане законотворчества это выражается в разработке специальных норм, определяющих статус, права и обязанности политических партий, более четком и предметном определении юридических критериев, отграничивающих оппозиционную активность от экстремистской деятельности, в установлении специальных запретов на создание партий по этническому, профессиональному, религиозному признаку.
Атомизированная система в классификации Джованни Сартори представляет остаточный класс для обозначения той точки отсчета, где количество партий уже не играет никакой роли, так как партийная система все равно находится в нефункциональном состоянии. Такая система характеризуется раскладом сил, при котором изменение позиций одной партии не способно оказать значительного влияния ни на другие партии, ни на общую динамику политического процесса. Атомизированный характер партийной системы определяется, с одной стороны, слабой зависимостью партий друг от друга, а с другой – их изолированностью от властных отношений и социально-экономических процессов.
Как правило, атомизированная партийная система имеет место в условиях перехода от авторитарного режима к режиму, построенному на основе состязательности политических сил, когда политические механизмы, регулирующие процесс межпартийного взаимодействия, еще не созданы. В конституционно-правовом плане система характеризуется сочетанием признания многопартийности и политического многообразия с неразвитостью институтов политического представительства, отсутствием требований к минимальной численности и масштабу деятельности партий, что не позволяет выявить реальные и мнимые политические величины. Нередко в состоянии атомизации партийной системы общество находится после отстранения от власти партии-гегемона (Россия, страны СНГ и Балтии, страны Восточной Европы в конце 1980-х – начале 1990-х годов) или апартийного режима личной власти.
Развитие партийной системы современной России в рамках предложенной Сартори модели в своем движении от однопартийной системы к многопартийности последовательно прошло ряд состояний. Так, в течение августа 1991-го – июля 1992 года партийная система пребывала в атомизированном состоянии, к концу 1992 года она приобрела признаки системы поляризованного плюрализма. Начиная с 1993-го и до 2000 года поляризованного плюрализма постепенно трансформируется в систему умеренного плюрализма, однако ранее эта тенденция в немалой степени сдерживалась отсутствием последовательной правовой политики государства в отношении партий. С принятием же закона «О политических партиях» процесс структурирования партийной системы значительно ускорился. С 2002 года в результате объединения двух ведущих политических партий в партию «Единая России» в стране постепенно формируется система с доминирующей партией, что находит свое отражение и в результатах парламентских выборов в Государственную Думу и в законодательные (представительные) органы государственной власти субъектов Российской Федерации.
Приведенный выше подробный анализ основных типов партийных систем в рамках классификации Сартори позволяет утверждать, что существует общая корреляция между характером законодательства, регулирующего деятельность политических партий, их количеством и характером их взаимодействия в рамках партийной системы. Степень и характер этой корреляции существенно варьируется в зависимости от типа партийной системы.
В рамках однопартийной системы и системы с партией-гегемоном юридическое оформление особой роли правящей партии является следствием, а не первопричиной недемократического характера политических отношений. В системах с преобладающей партией и двухпартийных системах доминирование ведущих партий обусловлено обстоятельствами политического характера, в силу чего право является хотя и важным, но не системообразующим, а вторичным фактором (гораздо большее значение здесь имеет законодательно установленный порядок избрания в органы государственной власти). В многопартийных системах умеренного и особенно поляризованного плюрализма, наоборот, характер публично-правового регулирования политических партий в значительной мере является инструментом, обеспечивающим сохранение, развитие и воспроизводство партийной системы, упорядоченность партийнополитических отношений. И наконец, отсутствие системы правового регулирования деятельности партий является одной из причин, предопределяющих атомизированный характер партийной системы. Эта корреляция хотя и имеет устойчивый характер, но не является универсальной.
