Экзистенциализм Камю основан на отчаянии, которое вызвано не мыслью о мерзо-сти жизни и человека (как у Сартра), а мыслью о величии личности, неспособной найти связь с равнодушным (но прекрасным!) миром. 
Молодому Камю принадлежит спорный тезис: "Хочешь быть философом - пиши роман". Он хотел, как и Сартр, превратить художественное творчество в полигон для фи-лософских экспериментов. В их основе первоначально лежит понятие абсурда. 
"Абсурд, рассматриваемый до сих пор как вывод, взят в этом эссе в качестве от-правной точки",- пишет он в предисловии к "Мифу о Сизифе" (1941), который отлича-ется прежде всего своим "абсурдным" максимализмом. 
Абсурд возникает из противоречия между "серьезным", целенаправленным харак-тером человеческой активности и ощущением нулевого значения ее конечного результата (смерть индивида; более того, весьма вероятное уничтожение всего человечества). Такое противоречие при трезвом рассмотрении кажется издевательством над человеком, и в ка-честве ответной реакции приходит мысль о самоубийстве. Вот почему Камю начинает эс-се словами: "Есть только одна действительно серьезная философская проблема: само-убийство". 
Встает законный вопрос: как совместить активную позицию Камю - сторонника социальной справедливости с позицией Камю - идеолога абсурдизма? В том-то все и де-ло, что они несовместимы, и именно это мучило Камю, раздирало его на части. Социаль-ная несправедливость с точки зрения абсурдизма оказывалась несущественной пробле-мой, но столь же несущественной проблемой оказывался, в свою очередь, абсурд с точки зрения вопиющей нищеты, голода и социального унижения. 
Это положение уже отмечалось русскими экзистенциалистами (скорее их можно назвать предтечами экзистенциализма) начала века. 
Тем не менее Камю-абсурдиста беспокоит мысль о том, что традиционные мораль-ные ценности оказываются под ударом. Их отмена, по Камю, неминуема, однако это кон-статируется отнюдь не с радостью, а с горьким чувством. Абсурд "не рекомендует пре-ступления, что было бы наивно, но он обнаруживает бесполезность угрызения совести. Кроме того, если все пути безразличны, то путь долга столь же законен, сколь и любой другой. Можно быть добродетельным по капризу".