«Над пропастью во ржи» (1954) – один из самых влиятельных романов послевоенного периода, в нем воплотился острейший культурный конфликт 1960-х гг., оформившийся в Америке как конфликт поколений. Персонажи Сэлинджера внешне ведут вполне обычную, благополучную жизнь и только внутренне обитают «в другом измерении»: используя дзеновский образ, С. сравнивает их с перевернутым лесом, все листья которого под землей. Святые, безумцы, а может быть, уродцы, несущие бремя неразделенной любви к людям. Они составляют нечто вроде тайного братства.
Роман повествует не столько о воспитании и взрослении, сколько об отказе взрослеть, об отчаянном желании уклонится, спастись от испорченности взрослого мира. Эта тема, не новая для США (восходит к твеновскому Геку Фину), становится специфически актуальной для 50-60х гг. – на фоне популяризированного психоаналитиками культа «зрелости» и «приспособленности». В глазах С. растерянный подросток, странник, чудак, пребывающий на грани или за гранью нервного срыва, воплощает бескомпромиссную мудрость-невиновность. В жизни герой не видит для себя никакого призвания, кроме одного: «стеречь детей над пропастью во ржи», спасать их от падения в убожество взрослой конформности. Проза С. представляет собой нарочито «непричесанное» лирическое словоизлияние, напоминающую дневниковую запись или «узкопленочный любительский фильм в прозе» (излишняя детализация, обилие отступлений, автокомментариев и т.д.) Общение с читателем приобретает предельно непосредственный, доверительный. интимный характер. Эта манера окажется близка новому поколению писателей: ценности личностной самореализации, индивидуальной выразительности для них предпочтительнее канона «крутой» мужественности.
По своей жанровой форме «Над пропастью во ржи» - это роман-исповедь, роман-монолог, представляющий собой воспоминания рассказчика, подростка Холдена, об истории, которая произошла с ним в прошлом году накануне Рождества.
Рассказ Холдена строится не как последовательное событийное повествование событийное повествование, а как своеобразная «история болезни», в которой фиксируются малейшие изменения его душевного и физического состояния. Движение мыслей Холдена обозначено двумя символами: Смерть, связанная с образом Али, и Любовь, связанная с образом Фиби. Путь отшельника, которым хотел стать али, ведет к духовной смерти; путь исповедующего любовь к ближнему своему открывает для человек понимание своего единства с миром людей.
Бегство Холдена является таковым лишь по своему формальному значению, так как больше напоминает движение по кругу. В действительности же оно обозначением поиск Холденом смысла жизни, который воплощается для него в нелепом вопросе: «Куда деваются утки зимой из парка?», то есть куда деваться ему от холода и непонимания окружающего мира. Все произошедшее с ним воспринимается им как бессмысленный круговорот, истинная сущность которого открывается ему, когда он смотрит на детей, катающихся под дождем на карусели, символизирующей принцип общечеловеческого единства.
Холден говорит как подросток, и оттого кажется, что он и думает как подросток. Но подобно всем мудрым детям в произведениях Сэлинджера: Эсме, Тэдди, блистательным Глассам, - Холден думает как взрослый. Едва ли хоть один ребенок (да и мало какой взрослый) может судить о людях так ясно и безжалостно. Холден препарирует характеры с дьявольской точностью. И рисует словесные портреты как романист. Секрет успеха Холдена как рассказчика в том, что он ничего не оставляет без комментария. Он всегда говорит, что вам следует думать. Он каждого готов припечатать и поэтому так забавен. Но редакторы «Нью-Йоркера» были правы: Холден не типичный подросток, он вундеркинд. У него есть то, чем обладают немногие, - сложившееся мировоззрение (и потому он так неотразимо притягателен).
