В эссе «Театр абсурда будет всегда» (1989) Ионеско дает понять, что его театр противопоставил себя как бульварным пьесам, так и театру Брехта. Театр бульваров, по мнению Ионеско, занимается всем тривиальным — репрезентацией повседневных забот и адюльтера. Брехт же слишком поэтизирован. Ионеско не приемлет ограниченность такого рода жизнеподобия, проходящего мимо наших наиглавнейших реальностей и наваждений — любви, смерти, ужаса.
На становление драмы абсурда повлияла сюрреалистическая театральность (использование причудливых костюмов и масок, нарочито бессмысленных стишков, провокативных обращений к зрителям). У А.Жарри, Г.Аполлинера, А.Арто абсурдистов в особенности привлекала поэтика разрыва логических связей между означаемым и означающим.
Вместе с тем их стилистика довольно оригинальна. «Абсурдное» подается в форме игры, грубого фарса, бессмысленных ситуаций. Сюжет пьесы, поведение персонажей непонятны, алогичны и призваны подчас эпатировать зрителей. Отражая абсурдность взаимопонимания, общения, диалога, пьеса всячески подчеркивает отсутствие смысла в языке, а тот в виде своего рода игры без правил становится главным носителем хаоса.
Ионеско признавался, что идеей своей пьесы «Лысая певица» обязан самоучителю английского языка. Соответственно, его персонажи механически повторяют неестественные фразы-клише, напоминающие о двуязычных разговорниках, и тем самым помещают себя в мир доведенных до предела банальностей. По мысли автора, таковы все буржуа, «замороченные лозунгами, не умеющие мыслить самостоятельно, а повторяющие готовые, то есть мертвые, истины, навязываемые другими» («Разговор о моем театре и о чужих разговорах», Propos sur mon theatre et sur les propos des autres, 1962). У Ионеско не столько персонажи играют словами, сколько чужие слова манипулируют ими.
Для одних драматургов абсурд являлся философским кредо: «мрачные» пьесы С. Бекетта и В.Хильдесхаймера (1916—1991) демонстрируют, сколь кошмарно человеческое существование во вселенском хаосе. Для Ионеско же абсурдность бытия — не трагедия, а фарс, заключающий в себе неисчерпаемые возможности для сценического эксперимента.
Первой «антипьесой» Эжена Ионеско стала «Лысая певица» — «трагедия языка», как сказал сам автор. Одна из основных проблем ее - лингвистическая. Э. Ионеско исходит из того, что личность, прежде всего, обладает индивидуальной речью, утрата языка, замена его клише приводят к разрушению личности. Персонажи театра абсурда вследствие этого лишены индивидуальности. «В «Лысой певице» - по признанию автора - сквозь абсурд и нонсенс, сквозь словесную неразбериху, несмотря на смех в зале, можно понять драму всего языка. Я бы даже сказал, - продолжает Э. Ионеско, - что, в конце концов, язык взрывается среди молчаливого непонимания, взрывает тишину, разбивает ее, чтобы возникнуть заново в ином виде. В виде более ясного языка, который дошел до предела, до края тишины».
В абсурдистских пьесах катарсис отсутствует, политическую идеологию Э. Ионеско отвергает, но пьесы были вызваны к жизни тревогой за судьбы языка и его носителей. Идея «Лысой певицы» и последующих его творений в том, чтобы зритель «словесный сор из сердца вытряс» и отторгал всякие шаблоны - поэтические, философские, политические как опасные средства нивелировки личности.
Герои антипьесы совершают непонятные и невразумительные поступки. Они живут в абсурдной реальности: заканчивают «институт йогурта», а взрослая девушка служанка Мэри, смеясь и плача, сообщает, что купила себе ночной горшок, труп Бобби Уотсона через четыре года после смерти оказывается теплым, а хоронят его через полгода после смерти, причем Мистер Смит говорит, что «это был красивейший труп».
Один из приемов, которые использует Ионеско – это принцип нарушения причинно-следственных отношений. «Лысая певица» начинается нарушением причинной последовательности. Реплика госпожи Смит:
«О, девять часов. Мы съели суп, рыбу. Картошку с салом, английский салат. Дети выпили английской воды. Сегодня мы хорошо поели. А все потому, что мы живем под Лондоном и носим фамилию Смит».
На протяжении всей пьесы персонажи «Лысой Певицы» несут всякую околесицу в унисон английским настенным часам, которые «отбивают семнадцать английских ударов». Сначала эти часы били семь часов, потом три часа, а затем интригующе молчали, а потом и вовсе «расхотели отчитывать время». Часы потеряли способность измерять время потому, что вообще исчезла материя, внешний мир утратил свойства реальности. Звонок звонит, но никто не входит — это убеждает персонажей пьесы в том, что никого и нет, когда звонят. Иными словами, сама реальность не способна дать знать о себе, ибо неизвестно, что она такое.
Поводом к написанию пьесы стало ознакомление автора с самоучителем английского языка. В бестолковости услышанных фраз, в бессодержательности диалогов, в банальности мыслей и алогичности ситуаций, описанных в учебнике, Йонеско увидел отображение абсурдности человеческого бытия.
В поисках новой эстетики. «Лысая певица» имеет подзаголовок «анти пьеса». Йонеско, в самом деле, пишет произведение, которое разрушает каноны драматургического рода. «Лысая певица» - пьеса камерная, как, впрочем, и большинство пьес Йонеско. Главные персонажи - супружеская пара Смит и супружество Мартин, которые пришли в гости к Смитам. Пьеса лишена традиционного сюжета, в ней, в сущности, ничего не происходит. Персонажи обмениваются репликами, словами, в которых нет ни новой информации, ни оригинальной живой мысли. Диалог в пьесе строится по принципу алогичности, разрушения причинно-следственных связей. Динамизм пьесы заключается в том, что по мере приближения к финалу язык персонажей становится все более и более нечленораздельным, и в завершающей сцене они бросают в лицо друг другу уже не реплики и даже не слова, а отдельные слоги и звуки. Автоматизм языка - главная тема «Лысой певицы». Пьеса Йонеско учит нонконформизму, развенчивает мелкого буржуа как тотального конформиста, как человека воспринятых им идей и лозунгов.
Пьесы Ионеско, написанные в форме трагифарсов, пародируют бытие человека, низведенное до уровня механического функционирования. В Лысой певице это раскрыто с блеском. Эта пьеса- трагедия языка. Передана автоматизированная речь, порожденная обывательской психологией, и вместе с тем в ней отражен тотальный кризис языка в современном мире: язык из средства общения между людьми превращается в средство обмана и самообмана. Собеседники как бы и не слышат друг друга, механически произнося истерные фразы. Слова не совпадают с действиями. Распались связи между людьми, супруги не знают и не слышат друг друга, часы отбивают остановившееся в своей нелепости время, фиксируются штампы мещанского бытия.
Задача театра абсурда- обозначить ничего не говорящими словами вещи, о которых ничего нельзя сказать.
Антипьеса: (семинар)
-абсурд антиэстетичен и антилогичен, абсурд- необычное, перевернутое, но не с отрицательной коннотацией
-в пьесе нет причинно-следственных связей
-антиконфликт и антисюжет: нет завязки-кульминации-развязки
-антивремя: часы бьют 0, 17, 33-36 раз
-антипространство: комната – нереальное пространство-пожарный звонит в дверь, его не слышат и т.п. + поездка в купе поезда
-антиремарки: как изобразить, что часы бьют ноль раз? или 17 английских ударов???английские очки??
-антисценичность: пьеса уходит в бесконечность- герои меняются местами, все идет по новому кругу, а по идее пьеса кончается занавесом
-антигерои-антиперсонажи: нет характеров, есть какие-то клоны... Мистер и миссис Смитт, Бобби Уотсон во множественном числе....
-антиформа- текст закольцован (кольцевая композиция)
-антиназвание- вообще не в тему (что логично для абсурдного текста, но лысая певица упоминается 1 раз - у нее все та же прическа)
-антиязык: вместо языка- языковые клише, как топики на английском языке. в словах расходятся форма и содержание, означающее и означаемое то бишь. это не разговор, а коммуникация
П.с. То, что логично для зрителей- абсурдно для героев (мужик нагнулся завязать шнурки. он же в метро газету читает- очуметь можно!). И то, что логично для героев- абсурдно для зрителей.
Драматургия Эжена Ионеско заняла видное место в литературном процессе и в репертуаре французского и мирового театра. Однако это вовсе не значит, что победил абсурдизм и традиционная реалистическая драма сошла с подмостков. Заурядный и беспомощный в обыденной жизни человек идет один против всех. Премьера "Лысой певицы" состоялась в Париже. Успех "Лысой певицы" был скандальным, никто ничего не понял, но смотреть постановки абсурдистских пьес становилось постепенно хорошим тоном.
В антипьесе (таково жанровое обозначение) никакой лысой певицы нет и в помине. Зато есть английская чета Смитов и их сосед по фамилии Мартин, а также служанка Мэри и капитан пожарной команды, случайно заглянувший на минуточку к Смитам. Он боится опоздать на пожар, который начнется во столько-то часов и сколько-то минут. Еще есть часы, которые бьют как им заблагорассудится, что, по-видимому, означает, что время не потеряно, его просто не существует, каждый пребывает в своем временном измерении и несет соответственно околесицу. У драматурга несколько приемов нагнетания абсурда. Тут и путаница в последовательности событий, и нагромождение одних и тех же имен и фамилий, и неузнавание супругами друг друга, и рокировка хозяева-гости, гости-хозяева, бесчисленное повторение одного и того же эпитета, поток оксюморонов, явно упрощенное построение фраз, как в учебнике английского языка для начинающих. Словом, диалоги по-настоящему смешны.
Ионеско признавался, что идеей своей пьесы «Лысая певица» обязан самоучителю английского языка. Соответственно, его персонажи механически повторяют неестественные фразы-клише, напоминающие о двуязычных разговорниках, и тем самым помещают себя в мир доведенных до предела банальностей. По мысли автора, таковы все буржуа, «замороченные лозунгами, не умеющие мыслить самостоятельно, а повторяющие готовые, то есть мертвые, истины, навязываемые другими» («Разговор о моем театре и о чужих разговорах», Propos sur mon theatre et sur les propos desautres, 1962). У Ионеско не столько персонажи играют словами, сколько чужие слова манипулируют ими. Для одних драматургов абсурд являлся философским кредо:«мрачные» пьесы С. Бекетта и В.Хильдесхаймера (1916—1991) демонстрируют, сколь кошмарно человеческое существование во вселенском хаосе. Для Ионеско же абсурдность бытия — не трагедия, а фарс, заключающий в себе неисчерпаемые возможности для сценического эксперимента.
+ записи семинара:
Нет кульминации, нет развития действия => антисюжет. Антихарактер (героев нельзя различить). Антиречь (антиязык), антикоммуникация. Разрыв между означающим и означаемым. 1-е название пьесы – «Английский без труда», 1-ая же реплика – топик. Из-за разрыва означающего и означаемого люди разучиваются говорить и учатся делать это заново, потому и говорят топиками => конфликт на уровне языка, а не мироздания. Напряжение внутри заголовка – «Лысая певица» - внесценический персонаж, не имеющий значения. Заголовок – сгущенная аббривеатурность текста, антизаголовок. Антивремя: ремарки «часы бьют ноль раз» - антиремарка, т.к. призвана помогать режиссёру, но не выполняет этого. Антифинал: действие в конце начинается заново, персонажи меняются местами. То, что для нас абсурдно, для героев норма; то, что абсурдно для героев – для нас норма, т.е. под вопросом само понятие нормы, её устойчивость.
