Общая характеристика литературного процесса XX века.

В истории зарубежной литературы XX века выделяют два основных периода — 1910—1945 и 1945—1990-е годы, что по­зволяет представить литературный процесс в его динамике и связях с событиями, определившими облик эпохи и своеобра­зие мироощущения ее современников. Главные из них — две мировые войны 1914—1918 и 1939—1945 годов, социально-политические революции и народно-освободительные движе­ния, научно-технический прогресс и дегуманизация жизни под натиском интенсивно развивающейся машинной цивили­зации.

Ощущение надвигающихся перемен проявилось в литера­туре в годы, предшествующие Первой мировой войне. Это ска­залось в творчестве писателей, связанных с авангардистскими движениями начала XX века. «Мы целой эпохе сказали «прос­ти»...» — в этих словах французского поэта Аполлинера выра­жены настроения его поколения. Восприятие Первой мировой войны передано немецким писателем Томасом Манном: «...это историческая веха, отметившая конец одного мира и начало чего-то совершенно нового». Происходит процесс становления нового художественного мышления. На содержание и направ­ление идейно-творческих исканий и новых художественных открытий писателей воздействуют катаклизмы эпохи и ме­няющаяся картина мира. Важную роль играют новые знания о Вселенной, изменение представлений о временной и простран­ственной протяженности, о человеке, его психологии и памя­ти, особенностях его мировосприятия. Поиски и утверждение новых средств художественной изобразительности в литерату­ре XX века ведутся в условиях усиления межлитературных связей, по-новому преломляющихся традиций классики пред­шествующих эпох.

XX век с его убыстренными темпами жизни, открытиями и различных сферах знания, новыми средствами коммуникации, успехами генетики, освоением воздушных пространств, расщеплением атома, прорывом в космос, развитием компью­терной техники не оправдал возлагавшихся на него надежд на процветание человечества. Потрясавшие мир войны принесли неисчислимые человеческие жертвы и материальные утраты; не на пользу людям были использованы многие научно-технические открытия; атомные взрывы убедили в возможности уничтожения жизни на Земле; неучтенными остались обосно­ванные опасения экологов, что уже имеет негативные послед­ствия. Все это не могло не сказаться на мироощущении людей, на судьбах культуры, искусства, на роли литературы в совре­менном мире. К этим проблемам, связанным с вопросом о раз­витии цивилизации и будущем человечества, обращаются писатели, философы, социологи всех стран мира, решая их по-разному: одни — в пессимистическом ключе, другие, не от­рицая переживаемых искусством XX века кризисов, верят в его возрождение. В годы Первой мировой войны о машинизации жизни как особенности нового века и о переживаемом искусством кризи­се писал Николай Бердяев («Дух и машина», 1915; «Кризис искусства», 1918). Понятие «кризис» он связы­вал не с упадком искусства, а с его переходом в новую фазу, с поиском путей от старого к новому. В своей публичной лек­ции, прочитанной в Москве 1.11.1917 года, Бердяев опре­делил XX век как «век кризиса искусства вообще»: «Много кризисов искусство пережило за свою историю. Переходы от античности к средневековью и от средневековья к возрожде­нию ознаменовались такими глубокими кризисами. Но то, что происходит с искусством в нашу эпоху, не может быть названо одним из кризисов в ряду других. Мы присутствуем при кри­зисе искусства вообще, при глубочайших потрясениях в тыся­челетних его основах. Окончательно померк старый идеал классически прекрасного искусства, и чувствуется, что нет возврата к его образам. Искусство судорожно стремится выйти за свои пределы. Нарушаются грани, отделяющие одно искус­ство от другого... Никогда еще так остро не стояла проблема от­ношения искусства и жизни, творчества и бытия, никогда еще не было такой жажды перейти от творчества произведений ис­кусства к творчеству самой жизни, новой жизни».

«Если раньше «живопись бы­ла связана с крепостью воплощенного физического мира и ус­тойчивостью оформленной материи», то теперь «в живописи со­вершается что-то противоположное самой природе пластиче­ских искусств... У Пикассо колеблются грани физических тел. В современном искусстве дух как будто бы идет на убыль, а плоть дематериализуется... Мир меняет свои покровы... Вет­хие одежды бытия гниют и спадают».

Важно подчеркнуть, что Бердяев, отмечая невозможность возврата к классическим нормам старого искусства, поскольку мир стал иным, предлагает искать новые пути «для воплоще­ния нового мира». Главную задачу искусства он видит в том, «чтобы в мировом вихре сохранился образ человека, образ на­рода и образ человечества», а путь к новому миру — «в гумани­зации жизни и возрождении духовности». В современной циви­лизации «происходит дегуманизация человека».

В 20-е годы на Западе появился целый ряд работ, трактую­щих проблемы судеб культуры в современном мире: «Закат Европы» (1918—1922) Освальда Шпенглера, «Протестантская этика и дух капитализма» (1920) Макса Вебера, «Распад и воз­рождение культуры» (1923) Альберта Швейцера, «Бытие и время» (1927) Мартина Хайдеггера, «Дегуманизация искусст­ва» (1925) и «Восстание масс» (1928) Хосе Ортеги-и-Гасета.

Немецкий философ и историк Шпенглер пишет об упадке культуры стран Западной Европы, о закате тысячелетней фа­зы ее развития. Разграничивая понятия «культура» и «циви­лизация», он определяет их современное состояние как дегра­дацию, развивает идею об утрате высших духовных ценностей культуры в условиях рационалистической технизированной цивилизации. Шпенглер выделяет в мировой истории восемь культур. Каждая культура имеет свою исто­рию, длящуюся примерно тысячу лет, а затем, пережив свой расцвет, она угасает; в процессе угасания находится западно­европейская культура.

Иную позицию занимает немецкий социолог Макс Вебер. Он считает, что происходит не процесс упадка культуры, а ут­верждения в ней «универсального рационализма», являюще­гося- «основным ядром европейской культуры». Проблемам дегумани­зации культуры и искусства XX века посвящает свои труды испанский философ Ортега-и-Гасет, выявляя исторические и психологические различия между «старым» и «новым» искус­ством. Об изменении места культуры в современной действи­тельности и об ином, чем прежде, отношении к искусству Ортега-и-Гасет рассуждает в статье «Тема нашего времени»: «Искусство перестает быть центром жизненного притя­жения».

В «Восстании масс» Ортега, анализируя историческую си­туацию 20-х годов, пишет о фронтальном наступлении «массо­вой культуры», противостоящей истинным художественным ценностям: «Особенность нашего времени в том, что зауряд­ные души, не обманываясь в своей заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду... Масса сминает все непохожее, недюжинное, личностное и луч­шее. Кто не такой, как все, кто думает не так, как все, рискует стать отверженным... Такова жестокая реальность наших дней... Европа утратила нравственность... Европа пожинает плоды своих духовных шатаний. Она стремительно катится вниз по склону своей культуры, достигшей невиданного цвете­ния, но не сумевшей укорениться».

Выявляемые в философско-социологических трудах тен­денции судеб искусства в эпоху НТР, мировых войн и социаль­но-политических перемен отнюдь не перечеркивают значения эстетических исканий, художественных новаций, развития и обновления лучших традиций в литературе XX века, богатой яркими именами и значительными творческими достижениями во всех литературных родах и жанрах. В новый период своего развития вступает реализм, многообразны течения и школы мо­дернизма, эксперименты постмодернизма. Литература продол­жает свою жизнь, взаимодействуя с философией, наукой, поли­тикой, передавая особенности сложной эпохи, мироощущения современников, своеобразие художественного мышления и ху­дожественного языка поэтов, прозаиков, драматургов.

Реалистический тип художественного мышления определя­ется характерным для XX века уровнем научно-философского осмысления действительности и представлениями о сложности человеческой личности. Индивидуальное сознание, внутренний мир человека интересуют писателей-реалистов не в меньшей ме­ре, чем социальное окружение; углубление психологизма про­исходит не без воздействия интуитивизма Бергсона и психоана­лиза Фрейда, используются открытия и новации модернистов, описательность уступает место аналитике. Все это проявляется в творчестве У. Фолкнера, Ф. Мориака, Р. Роллана, Т. Манна, JL Пиранделло и многих других писателей, связанных с тради­циями литературной классики. Обогащаются формы реалисти­ческих произведений, растет число жанровых модификаций ро­манов (философские, научно-фантастические, философско-аллегорические и философско-психологические, политические, семейные, утопические, эпические, детективные, социально-бытовые и исторические). И всегда в центре внимания — чело­век в его многообразных связях с людьми и жизнью.