Первая книга А. Блока – крупнейшее достижение символистской поэзии («Стихи о Прекрасной Даме» -1904). Никто так органично, как Блок, не сумел поэтически пересоздать в стихотворениях любовно-лирической тематики те философские символы, которые в традиции, идущей от Соловьева, обозначались как «Душа Мира», «Красота», «Вечная Жена», «София» и т.д. Стихи имеют конкретный земной адресат (Л. Д. Менделеева), но лирическая героиня предстает не просто как реальная женщина, а как символическая Прекрасная Дама. Любовь к ней сродни служению духовно высшему существу:
Я — тварь дрожащая. Лучами
Озарены, коснеют сны.
Перед Твоими глубинами
Мои ничтожны глубины.
Не знаешь Ты, какие цели
Таишь в глубинах Роз Твоих,
Какие ангелы слетели,
Кто у преддверия затих...
В Тебе таятся в ожиданьи
Великий свет и злая тьма —
Разгадка всякого познанья
И бред великого ума.
Здесь достаточно явственно выражено, что «Ты» - и ангел во плоти, и земная женщина, которая сама не знает о своем высшем предназначении.
В дневнике Блок записал, что стихи — это молитва, а поэт — это апостол, слагающий их в «божественном экстазе», а вдохновение сродни вере. Три облика лирической героини отмечают исследователи этого цикла: космический — Душа Мира; религиозный — Царица Небесная; бытовой — нежная, но немного надменная девушка. Стихотворения раскрывают взаимоотношения с подругой, невестой, женой, в которой поэт увидел воплощение Вечной Женственности, христианский символ: «Я в лучах твоей туманности / Понял юного Христа». Появляются образы храмов, соборов, церковных врат.
Вхожу я в тёмные храмы,
Совершаю бедный обряд.
Там жду я Прекрасной Дамы В мерцаньи красных лампад.
«Вхожу я в тёмные храмы...
Земной мир и символический тесно переплетены. Звуки и голоса едва слышны, приглушены, таинственны. Господствует белый цвет — основной в образе героини.
Но разве мог не узнать я Белый речной цветок,
И эти бледные платья,
И странный, белый намёк?
«Тебя скрывали туманы...»,
Настроение лирического героя переменчиво — надежды и сомнения, любовь и предвидение гибели Прекрасной Дамы. Появляется тема рыцарского служения даме сердца. Лирический герой подчёркивает своё ничтожество перед её «глубинами», называя себя «тварью дрожащей». Не только к неземной любви стремится он, но и к земной, реальной женщине: «Я и молод, и свеж, и влюблён, / Я в тревоге, в тоске и в мольбе, / Зеленею, таинственный клён, / Неизменно склонённый к тебе...» Встреча героев реальна, образный ряд конкретен. Словно средневековый рыцарь, поэт создаёт «молитвенник любви» — книгу, которую всегда считал лучшей.
В «Стихах о Прекрасной Даме», по словам Брюсова, «как бы совсем нет ничего реального», — переживания перенесены в идеальный мир. Жизнь «мучит» поэта, земля для него — «пустынна», он себя чувствует в «старинной келье», на таинственном «царственном пути»; впереди «огнистый столп», свои мечты он определяет как «сны раздумий небывалых», «как священный сон», и его заветные мольбы сводятся к одному: да исчезнет «мысль о теле», «воскресни дух, а плоть усни!».
Но Блок очень быстро разочаровался в символистской мистике. Внешним его проявлением послужила пьеса «Балаганчик». После «Балаганчика» наступил второй период поэтической работы Блока, который ознаменовался написнием «лирических драм» («Король на площади» - 1906, «Незнакомка» - 1906, «Песня судьбы» - 1908 и др).
Тот мир, который в стихах первой книги представал как особая реальность, по-прежнему охотно изображается и здесь. Однако сам лирический герой уже не пребывает в нем – он переместился в обычный человеческий мир и смотрит на изображаемое извне – как на сказочную фантастику, не претендующее на реальное бытие:
Осень поздняя. Небо открытое,
И леса сквозят тишиной.
Прилегла на берег размытый
Голова русалки больной.
В стихотворении «Фиолетовый запад гнетет…», пожалуй, особенно много от мира прежней блоковской символики. В то же время ясно, что для поэта описываемое здесь – не особый мир, а условная худ образность:
Нас немного. Все в дымных плащах.
Брыжжут искры и блещут кольчуги.
Роднимаем на севере прах,
Оставляем лазурность на юге.
Ставим троны иным временам —
Кто воссядет на темные троны?
Каждый душу разбил пополам
И поставил двойные законы.
Никому не известен конец.
И смятенье сменяет веселье.
Нам открылось в гаданьи: мертвец
Впереди рассекает ущелье.
В финале, как мы видим, введена и литературная аллюзия с известным мотивом из «Страшной мести» Н. В. Гоголя.
Далее Блоку становится близка так называемая урбанистическая фантастика – мотивы современного города, изображенного как гигантский живой организм, как олицетворение Зла («В кабаках, переулках, извивах…», «Обман», «Вися над городом всемирным…»)
Книга стихов «Снежная маска». Чем-то «неуловимо» (по словам Минераловой) похожа на «Стихи о ПД». В связи с этой книгой некоторые современники заговорили о боговдохновенности блоковского творчества. Под боговдохновенностью понимали долг художника (как апостола Божия) делать так, чтобы «жизнь была творчеством, а творчество – жизнью», то есть искусство, так как оно априори религиозно и боговдохновенно, требует деятельности и апостольской жизни. Н Русов пишет: «Наиболее близким к искусству непосредственного выражения в области слова является библейский Апокалипсис» (ура!)
Цикл «На поле Куликовом» целиком посвящен России. Этот цикл один из самых знаменитых Я лов А. Блока. Это произведение было написано в 1908 г., в годы первой русской революции, когда вокруг темнело от кровавых оргий. Вот его слова: «Куликовская битва принадлежит к символ' событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди».
Стихотворный цикл «На поле Куликовом» имел большое значение как для самого поэта, так и дД всей России:
Я— не первый воин, не последний, Долго будет Родина больна. Помяни ж за раннею обедней Мила друга, светлая жена!
Говорили о том, что Блок умел чувствовать историю милой его сердцу Руси чутко и трепетно: Я вижу над Русью далеко Широкий и тихий пожар...
Произведение «На поле Куликовом» разделено на пять глав. В первом стихотворении этого цикла встает тема пути, раскрывающаяся в двух планах: временном и пространственном. Изображение исторического пути России представляет нам временной план:
В степном дыму блеснет святое знамя И ханской сабли сталь... И вечный бой! Покой нам только снится Сквозь кровь и пыль...
В цикле «На поле Куликовом» раскрываются прошлое, настоящее и будущее России.
Именно в прошлом поэт ищет животворную силу, позволяющую Руси не бояться «мглы — ночной и зарубежной», скрывающей ее долгий путь. Эта сипа в вечном движении, для нее характерно отсутствие покоя. Так появляется образ Родины — «степной кобылицы», несущейся вскачь...
Степная кол былица воплощает в себе и скифские истоки, и вечное движение. Поиски будущего у А. Блока трагичны. Страдание — плата за движение вперед, поэтому путь Родины лежит через боль: Наш путь стрелой татарской древней воли Пронзил нам грудь.
Сочетание временного плана с пространственным придает стихотворению особый динамизм. Россия никогда не застынет в мертвенной неподвижности, ее вечно будут сопровождать перемены: И нет конца! Мелькают версты, кручи...
ледует, пожалуй, отметить особое своеобразие изображения Родины Блоком. Основную роль в восприятии поэтом России играют не его внешние впечатления, а, скорее, их преломление в душе поэта, сопоставление с его внутренними переживаниями. Образ заката, окрашенного кровью из сердца поэта, лучше всего иллюстрирует такое глубокое личное восприятие родной земли. Традиционным для мировой литературы является образ Родины-матери. У Блока Россия ассоциируется, скорее, с любимой женщиной. Ее лик светел, она хранит первоначальную чистоту души поэта: О, Русь моя! Жена моя! До боли Нам ясен долгий путь!..
Лирическими героями в этом произведении являются древний русич-воин и современный поэт. ,
Стихотворение «На поле Куликовом» является настоящим художественным шедевром. Поэт использует эпитеты («скудной», «желтого», «долгий», «древней», «ночной», «святое»), метафоры («река грустит лениво», «в степи грустят стога», «идут испуганные тучи»), лексические повторы («нам путь», «закат в крови»).
Здесь присутствуют восклицательные по эмоциональной окраске предложения. Все эти художественно-выразительные средства языка несут эмоциональную нагрузку, делают стихотворение более выразительным, помогают понять внутренний мир писателя. Стихотворный размер произведения ямб.
В стихотворении Блока «На поле Куликовом» звучит гордость за страну, сумевшую подняться из небытия, отстоять свою государственность и независимость. Блок чувствует себя поэтом этой огромной страны, он счастлив благодаря своей сопричастности великой эпохе потрясений. Этой патриотичностью и пафосом он был близок поколению «роковых сороковых» и нам, сегодняшним. Из своего «далека» он учит нас любить и ненавидеть, быть терпимыми и довольствоваться тем, что имеем.
Нельзя не заметить связи стихотворений из цикла «На поле Куликовом» со статьей «Россия и интеллигенция». Вот одна из цитат: «...есть действительно не только два понятия, но две реальности: народ и интеллигенция; полтораста миллионов с одной стороны и несколько сот тысяч — с другой; люди, взаимно друг друга не понимающие в самом основном.
Среди сотен тысяч происходит торопливое брожение, непрестанная смена направлений, настроена, боевых знамен. Над городами стоит гул, в котором не разобраться и опытному слуху; такой гул, какой стоял над татарским станом в ночь перед Куликовской битвой, как говорит сказание. Скрипят бесчисленные телеги за Непрядвой, стоит людской вопль, а на туманной реке тревожно плещутся и кричат гуси и лебеди. Среди десятка миллионов царствуют как будто сон и тишина.
Но и над станом Дмитрия Донского стояла тишина; однако заплакал воевода Боб рок, припал ухом к земле: он услышал, как неутешно плачет вдовица, как мать бьется о стремя сына. Над русским станом полыхала далекая и зловещая зарница. Есть между двумя станами — между народом и интеллигенцией — некая черта, на которой сходятся и сговариваются те и другие. Такой соединительной черты не было между русскими и татарами, между Двумя станами, явно враждебными; но как тонка эта нынешняя черта — между станами, враждебными тайно! Как странно и необычно схождение на ней! Каких только «племен, наречий, состояний» здесь нет! Сходятся рабочий, и сектант, и босяк, и крестьянин — с писателем и общественным деятелем, с чиновником и с революционером.
Но тонка черта; по-прежнему два стана не видят и не хотят знать друг друга, по-прежнему к тем, кто желает мира и сговора, большинство из народа и большинство из интеллигенции относятся как к изменникам и перебежчикам.. Не так ли тонка эта черта, как туманная речка Непрядва? Ночью перед битвой вилась она, прозрачная, между двух станов; а в ночь после битвы и еще семь ночей подряд она текла, красная от русской и татарской крови».
Цикл «Страшный мир». Поэт в своем творчестве уже отошел от поиска Мировой Души — идеала, присутствующего почти в каждом стихотворении Блока-символиста, но упования на обретение нового смысла жизни не оправдались. Окружающая действительность пугает поэта пошлостью буржуазного быта, но он не может найти ей достойное противопоставление, мучаясь от неразрешимых противоречий. Именно в этот период он создает цикл стихотворений, получивший название «Страшный мир». Лирический герой этого цикла бредет во тьме, уже не испытывая никаких желаний. Он пережил все: и «иго страсти безотрадной», и «мрачные, порочные услады / Вина, страстей, погибели души».
Жизнь становится «мученьем», а сам он «мертвецом», идущим кругами Дантова ада: Как тяжко мертвецу среди людей Живым и страстным притворяться!..
Блок понимал, что человек, поддавшийся соблазнам этого мира, грешен, душа его, утратив мечту, опустошается. Он сравнивает себя с матросом, не принятым на борт, так же, как этот матрос, поэт «идет, шатаясь сквозь буран», потеряв основной смысл своей жизни.
Потеря духовных ценностей, и, как следствие этого, бессмысленность бытия угнетает Блока.
В «страшном мире» нет красоты и гармонии. Его жителям неведома радость чистой любви, там воспевается «горькая страсть, как полынь», «низкая страсть», «попиранье заветных святынь».
Как первый человек, божественным сгорая, Хочу вернуть навек на синий берег рая Тебя, убив всю ложь и уничтожив яд...
Но ты меня зовешь! Твой ядовитый взгляд Иной пророчит рай! — Я уступаю, зная, Что твой змеиный рай — бездонной скуки ад. Лирический герой стихотворений наделен чуткой душой, воспринимающей все многообразие жизни, он умен и проницателен, но невозможность разделить хоть с кем-нибудь богатство внутреннего мира угнетает его. Осознавая безысходность своего бытия, Блок делает героями своих стихотворений то «стареющего юношу», то «мертвеца», то демона, несущего смерть.
Как тяжело ходить среди людей И притворяться непогибшим...
В «страшном мире» отталкивают даже картины природы: там «диск большой, Заливавший все в природе нестерпимой желтизной». Всегда таинственный лунный свет, превратившийся в «нестерпимую желтизну», является одним из показателей трагического мироощущения поэта, его отвращения ко всему вокруг. Природа кажется лирическому герою враждебной:
Вон месяц, как палец, над кровлями громад
Гримасу корчит мне...
В цикле «Жизнь моего приятеля» Блок раскрывает глубины своего отчаяния. Это его жизнь полна «мелочных забот», а на дне души, «безрадостной и черной, Безверие и грусть». Вымышленный «приятель» помогает Блоку со стороны посмотреть на себя, высказать то, о чем болит душа. «Бессмысленность всех дел, безрадостность уюта» — вот удел тех, для которых «светлые мысли» остались «воспоминанием смутным».
Лирический герой цикла «Страшный мир» одинок, как и сам поэт. Мир, описанный Блоком, навевает тоску и чувство безысходности. «Мертвецы», «скелет», «безносые женщины», «пляска смерти» — обилие таких мрачных образов невольно заставляет думать о смерти. Смерть рефреном идет через весь цикл, подводя к мысли о том, что в «страшном мире» жить невозможно. Смерть духовная неминуемо ведет к смерти физической. Бессмысленное существование противно человеческой природе. Трагизм поэта в стихотворениях этого периода безграничен, однако уже в цикле «Ямбы» мы видим, как меняется мироощущение Блока, обретшего новые силы на борьбу со злом: О, я хочу безумно жить:
Все сущее — увековечить,
Безличное — вочеловечить,
Несбывшееся — воплотить!
Особенности стиля:
- эксперименты с рифмой (неравносложные рифмы: важной/скважины, открытое/размытый, составные: не был/небо, диссонансные: в розах/в ризах)
- с ритмикой («мастер дольников»)
- на протяжении творчества Блока лирический герой постоянно изменяется, он динамичен
