В 1906 г. Серафимович приступает к своему самому значительному произведению дореволюционного периода - роману "Город в степи" (напечатан в 1912 г. в журнале "Современный мир"). Роман подытоживает наблюдения писателя над "ходом рабочего движения, его ростом, его значением". В прямом социальном столкновении изображен мир труда и мир капитала, показано идейное размежевание в среде интеллигенции, раскрыта внутренняя нравственная извращенность буржуазного порядка.
«Город в степи» Серафимовича своей тематикой касается одного из важнейших этапов русского капитализма, а именно — 90-х годов. Финансовое грюндерство эпохи Витте, бурный рост железнодорожной сети, хищническое первоначальное накопление на фоне нищей деревни, лязг капиталистического железа под либеральный говорок интеллигенции, стихийное брожение рабочей массы в шорах «экономических требований» и т.д. Однако роман Серафимовича написан так, что, лишь устранив из него всех «действующих лиц» и все «литературные красоты» Серафимовича, можно разобраться — по фактическому остатку — в движущих силах эпохи.
В "Городе в степи" экспрессивно-лирическая струя стиля Серафимовича, ярко проявившаяся в произведениях 1905--1907 гг., оказалась подчинена более мощному эпическому потоку, захватившему множество фигур, судеб, ситуаций. Для широкого полотна, рисующего "рост буржуазии одновременно с ростом рабочего класса" , понадобились неторопливое, психологически обоснованное повествование, постепенно развертывающийся сюжет, прорисованность лиц и деталей. Социальная тема, всегда звучавшая у Серафимовича, здесь получила новое оригинальное воплощение.
История жизни Захара Короедова, разбогатевшего на грабеже и насилии, прошедшего путь от мелкого приобретателя до крупного фабриканта, переплетается с историей жизни инженера Полынова, типичного либерального интеллигента, несмотря на внутреннее сопротивление и недовольство собой в конце концов капитулирующего перед властью Короедова. Так же поступает и его брат Петр, в прошлом революционер, бунтарь на час, расставшийся с иллюзиями молодости.
Показывая набирающий силу русский капитализм, Серафимович одновременно рисует и рост сопротивления рабочих, их тягу к объединению. Писатель хотел запечатлеть те классовые столкновения, которые предвещали революционный взрыв. Раскрываются перспективы исторического движения, неизбежность и непобедимость грядущей революции.
Однако желание углубить социальную трактовку явлений, психологически мотивировать поведение персонажей, частично обернулось биологизацией социальных процессов. Чтобы доказать нравственное вырождение буржуазии, он использует такой сюжетный ход, как сожительство Короедова с собственной дочерью и рождение от этого союза нежизнеспособного наследника. А Полынова к ренегатству толкает патологическая ревность жены, невыносимая семейная обстановка.
Обличая капиталистический строй, его устои и мораль, Серафимович все яснее сознавал, что в самом развитии капитализма заложены причины его гибели.
Ведущая сила в романе – рабочие. Это их самосознание просыпается, это они стремятся к переменам. Интеллигенты же играют роль фона: им кажется, что они делают очень многое, почти главное, что все это для того, чтобы другим было хорошо. Но на самом деле все для собственного «благоудовлетворения». Не больше…
Россия начала XX в. пережила, как известно, три революции (1905—1907 гг., Февральскую и Октябрьскую 1917 г.) и предшествующие им войны — Русско-японскую (1904—1905), Первую мировую (1914—1918). В бурное и грозное время противоборствовали три политические позиции: сторонников монархизма, защитников буржуазных реформ, идеологов пролетарской революции. Возникли неоднородные программы кардинальной перестройки страны. Одна — «сверху», средствами «самых исключительных законов» (П. А. Столыпин). Другая — «снизу», путем «ожесточенной, кипучей войны классов, которая называется революцией» (В. И. Ленин).
Путь к искусству лежал через постижение многоплановых отношений людей, духовной атмосферы времени. И там, где конкретные явления как-то увязывались с этими проблемами, рождалось живое слово, яркий образ. Это начало было свойственно целому ряду произведений, созданных революционно настроенными писателями: рассказам «Пески» (получил высшую оценку Л. Толстого), «Чибис», роману «Город в степи» А. Серафимовича, повестям А. Чапыгина, К. Тренева, В. Шишкова и др. Показательно, однако, что интересные страницы произведений были посвящены острым нравственным ситуациям, далеким от пролетарской борьбы. А сама борьба отражалась весьма схематично.
Мрачные впечатления побудили писателей обратиться к загадкам самой природы человека. Социально-психологические истоки его поведения отнюдь не замалчивались. Но оно было соотнесено с подсознательными процессами: влиянием «силы плоти» «на силу духа» (Куприн), столкновением разума и инстинкта (Андреев), инстинкта и интеллекта(Горький), одухотворенной души и бездушного механизма (Бунин). Извечно люди обречены на смутные, спутанные переживания, что влечет к печальной и горькой судьбе. Зайцев сопереживал душам, сжигаемым «кровавой своей любовью», так не похожей на высокое чувство. У Андреева есть раздумье о «людях-щепках», бездумно плавающих над «бездонными глубинами».
Предельно разрослось «авторское начало» в повествовании. У этих истоков началось обновление жанровых и стилевых структур. План событий, общения персонажей был всемерно упрощен, иногда едва обозначен (см. «Поединок» Куприна, «Деревню» Бунина, «Фому Гордеева» Горького). Зато пределы душевной жизни раздвинуты, сопровождены утонченным анализом внутренних состояний персонажа. Нередко поэтому воспроизведение нескольких месяцев, даже дней разрасталось до крупных повествований («Гранатовый браслет» Куприна, «Братья» Бунина, «Голубая звезда» Зайцева). Сложные темы, будто требующие развернутого воплощения, представали в «скупой» форме, так как трудные проблемы определены от лица писателя или выражены символизацией явлений («Господин из Сан-Франциско» Бунина, «Жизнь Василия Фивейского» Андреева, многие рассказы Горького из цикла «По Руси»).
