ШАТРОВОЕ ЗОДЧЕСТВО XVI ВЕКА
Появление шатрового храма знаменует качественно новый этап развития русской архитектуры, преодоление ею византийской крестово-купольной системы. Первый дошедший до нас каменный шатровый храм - церковь Вознесения села Коломенское (1532) - открывает одну из блестящих страниц истории древнерусского зодчества. Храм выстроен Василием III в честь рождения первенца - сына Ивана, будущего Грозного. Летописец сопроводил известие о его постройке вдохновенными словами: «... бе же церковь та велми чюдна высотою и красотою и светлостию, такова не бывала преже того в Руси».
Вознесенский храм в Коломенском подобен гигантскому обелиску, поставленному над крутым берегом Москвы-реки. Несмотря на необычайную монументальность, он легко и стремительно возносит вверх свой исполинский шатер, могучий силуэт которого оставляет незабываемое впечатление. Помимо больших технических знаний, художественного дарования и культуры, зодчие обнаружили и проникновенное понимание окружающей храм природы. Опоясывающие храм галереи с раскидистыми, изогнутыми в различных направлениях лестницами-всходами, неразрывно связаны с поверхностью земли. Они кажутся как бы частью ландшафта, получившего лишь соответствующую архитектурную обработку. А над террасой галереи вырастает четкая, кристаллическая масса здания, богатая разнообразием форм, но в то же время удивительно простая по своему общему построению и по скупым деталям. Храм в Коломенском органически слит с природой, с крутым, обрывистым берегом Москвы-реки и ее широкой поймой.
Единство архитектурного замысла ощущается с особой полнотой внутри храма. Двадцативосьмиметровый шатер с удивительной легкостью возносится над небольшим по площади объемом самого храма, создавая впечатление обширного пространства. Каждая деталь, каждая мелочь отвечает общему замыслу. Все подчинено одной архитектурной идее: и вытянутые пилястры, и «стрелы» между ними, и форма окон, и обработка шатра, придающая ему особенную легкость, не нарушающую, однако, его монументальности. Единство целого и взаимная подчиненность всех частей достигли здесь редкой гармонии. Основной композиционный замысел не нарушен ни одной лишней деталью, ни одним неверным штрихом. Зодчий зрительно предельно нейтрализует стену, несмотря на ее, почти двухметровую толщину. Он стремится облегчить огромную массу материала - кирпича и белого камня. Четко и ясно выделен каркас пилястров и легкий, невесомый, словно с накинутой на него белокаменной «сеткой», шатер. Двухцветная бело-красная окраска поверхности храма еще сильнее выявляет его выдающиеся архитектурные качества - на красном фоне стен хорошо выделяются белокаменные детали. Пластичность церкви Вознесения с особой остротой чувствуется при обходе здания, когда оно открывает зрителю все новые и новые точки зрения, не разбивающие вместе с тем единства общего впечатления.
Храм в Коломенском представляет собой квадратный в плане объем (четверик), усложненный незначительно выступающими притворами, которые придают ему вид крещатой в основании
формы. Притворы поднимаются до общей высоты здания, что в известной степени позволяет сравнивать его с позднейшими деревянными храмами, известными под именем «по округлу о двадцати стенах». Однако в Коломенском храме нет ни одной детали, ни одного конструктивного приема, говорящих о прямом воздействии деревянных форм.
Все углы обработаны сильно выступающими пилястрами и ордерными капителями, воспроизводящими профиль классического антаблемента. Сложность построения капителей пилястров находит себе соответствие в системе трехъярусных декоративных кокошников, завершающих основной крещатый столп-храм и служащих переходом к его восьмерику. Кокошники увенчивают притворы старой традиции (наподобие закомар), т.е. поле нижерасположенных стен охвачено их килевидными архивольтами, а не отделено от низа поясом-карнизом. Благодаря подобной системе, кокошники притворов являются органической частью центрального четверика. Восьмерик, опираясь на внутренние части стен четверика, представляет собою как бы гигантский барабан главы храма. В силу такого положения восьмерика он отстоит на равном расстоянии от наружных стен крещатого основания, что придает храму исключительную архитектурную целостность. Ярус кокошников, служащий переходом от одной формы к другой, повторен и вверху, при переходе восьмерика в шатер и последнего в главку.
Система пропорций и детальное убранство в виде обрамления окон, своеобразных «стрел» в простенках, пилястров, «сетки» из граненых камней на шатре - все подчеркивает устремленность храма ввысь. Отсутствие алтарной апсиды, одинаковое построение всех четырех фасадов, центральное положение восьмерика определили полную центричность здания, выраженную не только в архитектуре его фасадов, но и в его внутреннем пространственном объеме.
Как на исключительное явление надо указать на обработку внутренних стен пилястрами с капителями, повторяющими своим рисунком наружные пилястры. Эти пилястры по длине почти равны наружным, что придает всему внутреннему пространственному объему ту же устремленность ввысь - к озаренному светом шатру. Подчеркнутый вертикализм внутреннего пространства достигается и особенностью положения восьмерика. Его стены внутри в два раза выше, чем снаружи, так как они начинаются сразу же за капителями внутренних пилястров.
Высокий полый шатер, залитый, как и весь храм, потоками света из окон, расположенных на его гранях, создает впечатление особой легкости и невесомости, поскольку «диагональные» окна крещатого четверика подчеркивают своими широкими откосами материальность и силу могучих стен храма. Кристаллическая ясность построения отчетливее выступает при сравнении с относительно легкими и не всегда правильными архитектурными линиями аркады гульбища-террасы. Расположение его лестниц-всходов не везде геометрически правильно, так же как и очертание арок далеко от циркульной точности. Все это придает архитектуре храма большое многообразие и живой характер. Высота парапета, украшенного ширинками, и столбы гульбища вводят масштабность, которая усиливает впечатление грандиозности храма.
Основные архитектурные мотивы Вознесенского храма связаны с традиционными приемами русского зодчества, в декоративном же убранстве здания использованы некоторые детали ордерной архитектуры Возрождения. Это сказалось в обработке оригинальных внутренних и наружных пилястров, в профиле их баз, в кронштейнах, в рисунке карнизов и т.д. Здесь мы находим растительные мотивы в виде стилизованных акантов, лавровых и дубовых листьев, а также классические розетки, ложечные выемки, различные волютки и т.д. Такая профилировка ряда декоративных деталей сближает архитектурную обработку храма с декоративным убранством Архангельского собора и в известной степени смягчает крупный рисунок больших деталей, например, килевидных архивольтов кокошников, стрел и т.д.
Сооружение храма, как выдающееся событие, было ознаменовано Московским Великим князем Василием III и митрополитом Даниилом трехдневными торжествами и пирами. Действительно, Московская Русь получила новое замечательное произведение, в котором с большим совершенством были воплощены ведущие художественные идеи эпохи. Архитектурные качества храма были столь высоки, идея здания так действенна, что шатер, получивший здесь как бы свое «освящение» и признание, стал широко применяться в русском церковном зодчестве XVI и первой половины XVII вв.
В год вступления на престол Ивана Грозного (1547) был сооружен храм Иоанна Предтечи в селе Дьякове - по соседству с шатровой церковью Вознесения в Коломенском. Среди предшественников храма можно назвать собор старицкого Успенского монастыря (1530). Его центральная глава настолько сильно вынесена вверх на ступенчатых арках, что, будучи окружена снаружи закомарами и кокошниками, она почти превратилась в центральный столп. В менее заметной форме эти же черты находят себе место в церкви Ризположения Московского Кремля (1484) и в соборе Рождественского монастыря в Москве (1501).
Башенный характер дьяковского храма выявлен со значительной силой. Подчеркивая монолитность центрального столпа, зодчий применил в приделах ярусное построение. Храм высится на крутом склоне берега. Его массивные пять столпов объединены в тесную нерасчлененную группу; тяжелые, низкие шлемы главы придают зданию статичность. Своеобразие архитектуры храма заключается и в наличии ряда чисто псковских архитектурных деталей - звонницы на западном фасаде, треугольных фронтончиков, перемежающиеся на центральном столпе с полукруглыми кокошниками и др. Мощные столбы-цилиндры, украшающие центральную главу храма, находят себе аналогию в завершении Духовской церкви Троице-Сергиева монастыря (1476), также выстроенной псковичами.
Храмы Вознесения в Коломенском и Иоанна Предтечи в Дьякове подготовили почву для появления величайшего сооружения XVI в. - собора Покрова «что на рву», известного под именем Василия Блаженного.
Храм Василия Блаженного был призван увековечить память о покорении Казани и присоединении ее к Москве. С этим событием совпало рождение наследника, царевича Дмитрия, усилившее всеобщее ликование. «Казанское взятие» было первоначально ознаменовано постройкой на Красной площади деревянного Покровского собора (1554) с приделами во имя тех святых, на дни которых приходились главнейшие военные события Казанского похода. Здания носили временный характер - год спустя началась постройка нового великого собора, законченного в 1560 г. Постройка собора на Красной площади отвечала требованиям времени. Она была больше и значительнее Соборной площади Кремля, превратившейся во внутреннюю площадь царского дворца. На Красной же площади находился главный торг города, здесь с утра до вечера толпился народ, нередко происходили острые политические выступления. Новый храм своими размерами, формой и местоположением решал величественную градостроительную задачу. Он «держал» город, находился в его центре, был на виду, непрестанно напоминая о великой победе.
В основе плана сложной многообъемной формы собора лежит система вписанных квадратов. Введение большой апсиды вызвало сдвиг Покровского храма на запад, вследствие чего западные приделы теснее прильнули к центральному столпу. То же самое произошло и с башнеобразными приделами, поставленными по сторонам света. Сложная плановая расстановка девяти приделов подчеркнута контуром открытой террасы-подклета, охватившей всю группу храмов. Не довольствуясь этим, зодчие еще раз повторили девятичастную композицию в основании главного шатра в виде правильной восьмиконечной звезды венчающего восьмерика, углы которого были украшены маленькими главками. Отказавшись от форм многоглавого крестово-купольного храма, Барма и Посник сохранили, однако, его условную схему. Малые кубические приделы поминают угловые части обычного пятиглавого храма.
Посреди группы храмов Покровского собора возвышается шатер Покрова. По углам теснятся маленькие кубические приделы, завершенные кокошниками вперебежку, что живо напоминает убранство московских посадских храмов. По странам света высятся ярусные башнеобразные церкви, воспроизводящие своим внешним видом башни городских оборонительных укреплений. Аркады подклета могут быть сопоставлены с внутренними аркадами крепостных стен. Идея храма-города как сложного архитектурного целого пронизывает все сооружение. Весь собор, архитектурно как бы представлявший собой «горный Сион», нередко назывался в документах того времени Иерусалимом. Западный башнеобразный придел храма был посвящен празднику Входа Господня в Иерусалим, символически напоминая о триумфальном возвращении в столицу русских войск во главе с царем после Казанского взятия.
Главная восточно-западная ось собора выделена при помощи сдвига центрального храма и более богатой отделки двух главнейших приделов - восточного, Троицкого, и западного - Входо-иерусалимского. Последний больше, выше и значительнее по декоративному убранству. В завершении его «башни» стояли три небольшие главки, подобные главкам на звездчатом восьмерике центрального столпа.
Форма восьмерика - основная в архитектуре собора. Она применена почти во всех главных его частях и доминирует настолько, что зритель почти не замечает прямоугольных оснований кубических угловых приделов и центрального храма Покрова. Вторым лейтмотивом служит форма полукружия - она фигурирует, начиная с аркад подклета и заканчивая небольшими кокошниками в основании венчающей главы центрального столпа. Такие кокошники представлены в значительном количестве вариантов. Посник и Барма смело сочетали кокошники разной формы и масштаба, добиваясь исключительной живописности. Последовательно проведено нарастание этого мотива от спокойных завершений кубических приделов к бурно взбегающим ярусам кокошников центрального столба. Особенно богаты кокошниками звездчатый восьмерик и основание его шатра. Для усиления впечатления подъема шатра мастера поместили на гранях его ребер вьющиеся металлические спирали. Они невольно заставляют глаз быстрее подниматься от спокойных аркад подклета к завершающей храм главе.
При движении зрителя вид собора непрестанно меняется, что существенно отличает его от обычного крестово-купольного храма. С каждой новой точки собор предстает в неожиданном, неповторимом сочетании разнохарактерных приделов, глав, террас-гульбищ, лестниц, декоративных деталей. Первоначальная красно-белая окраска усиливала живописность внешнего вида собора. Этому же способствуют и плановые сдвиги отдельных приделов, появление апсид, различие в декоративном убранстве, казалось бы, одинаковых частей и в особенности - оригинальнейшие по рисунку главы.
Все девять храмов стоят отдельно, окруженные сводчатыми галереями XVII в. и переходами. Внутренние стены церкви Покрова и приделов украшены многочисленными декоративными деталями в виде карнизов, пилястр и т.д. Большинство из них, помимо декоративного, имеют чисто конструктивное значение. Поражает виртуозная кладка сводов некоторых глав в виде звезд, как бы вращающихся по спирали.
Внутреннее пространство почти всех приделов Василия Блаженного мало соответствует его внешнему великолепию. Оно невелико, тесновато и напоминает покои жилого дома. Поэтому архитектурное значение собора заключается в его внешних формах, в его сказочно-богатом наружном убранстве, воплощающих великую поэтическую красоту, которую народ мечтал видеть претворенной в жизнь.
Произведение Посника и Бармы, благодаря своим новым формам, доминировало над постройками Кремля и Китай-города. Посад и слободы, окружающие Москву, также архитектурно подчинились Покровскому собору. Он горделиво возвышался над столицей в излучине Москвы-реки, став его новым архитектурным центром.
Шатровые храмы XVI в. разнообразны по формам. В 1550-1560-х гг. были построены шатровые церкви Лютикова монастыря (1559), сёл: Спас-Воротынское на Угре (сер. XVI в.), Городни под Коломной (1578-1579), Елизарово близ Переславля, Пруссы и Пять Крестов близ Коломны, Беседы под Москвой. Стремление зодчих переосмыслить формы коломенской Вознесенской церкви заметно в церкви Петра Митрополита в Переславле-Залесском (1584). Храм Брусенского монастыря в (1552), выстроенный также в память о Казанском походе, церковь Николы «Долгошея» в Переяславле-Рязанском, церковь Евфимия Кирилло-Белозерского монастыря, построенная уже в
XVII веке, не имеют восьмерика под шатром. Особую группу составляют шатровые трапезные храмы XVI в. в старицком Успенском монастыре (1570), Болдином монастыре под Дорогобжем, Владычном монастыре в Серпухове (1598), трехшатровый трапезный храм Спас-Евфимиева монастыря в Суздале. Из шатровых храмов грозненского времени наиболее оригинальна по замыслу и декоративному убранству церковь Козьмы и Дамиана в Муроме (1565). Шатер храма (ныне утрачен) был ребристым, восьмерик украшали переплетающиеся килевидные арки. В целом здание отличалось суровым и лаконичным обликом. Шатровая колокольня-храм Александровой слободы, схематично повторившая композицию убранства центрального столпа собора Василия Блаженного, играла значительную роль в ансамбле бывшей царской резиденции.
К концу XVI в. относится храм Преображения в селе Остров - уникальное сооружение древнерусского зодчества. Его основной столп представляет собой крещатый в плане объем, подобный объему храма в Коломенском. Он поднимается на значительную высоту и завершается тяжелым карнизом. Углы обработаны мощными, сильно выступающими, профилированными в обломах лопатками романского типа. Они переходят в сочный аркатурный пояс, расположенный под карнизом. Пяты арок как бы срезаны наискось к поверхности стены, подчеркивая пластическую весомость деталей убранства в массивной основной части здания. Узкие, слегка профилированные в откосах окна усиливают это впечатление, придавая широким плоскостям стен-выступов крещатого объема монументальную выразительность. Шатер, украшенный в основании кокошниками, и восьмерик под ним, также окруженный четырехъярусной пирамидой кокошников, отличается необыкновенной стройностью силуэта и выразительностью ритма ярусов. Храм грозно высится на крутом берегу Москвы-реки, напоминая крепостную башню. В это же время возводятся церкви в селе Красном (1592) под Костромой, в селе Кушалине (1598), в Балахне (1600), в Борисовом городке под Можайском (1603).
Созданием шатрового типа храмов была полностью преодолена византийская крестово-купольная система. Отныне единое, без столбов, поддерживающих своды, внутреннее пространство храма получило всеобщее признание.
