«Деконструкция» происходит от латинского destruere (упорядочивать, складывать), где «con» делает акцент на плане, замысле, искусстве, а destruere означает не только «уничтожать», «разрушать», но и прежде всего – упорядоченно сносить и расчищать. Соответственно «деконструировать» – разбирать, перемещать и упорядочивать. И мышление как деконструкция не представляет собой окончательную констатацию того, о чем мыслят, а всегда расценивается как переосмысление.
Согласно Деррида, (фр. Философ) деконструкция не является ни простым анализом, ни изменением структуры текста, а демонстрацией того, что уже демонтировано. Деконструкция касается не только понимания текстов, но понимания любого «нечто», термин «деконструктивизм» часто служит синонимом постструктурализма. Однако сам Деррида не приемлет «структуралистское наваждение» и расценивает эту тенденцию как факт неприсутствия человека в мире письменности и языка, что нивелирует культурную среду до состояния неживого города. Структуристский подход приводит к изоляции от целого, а значит – к деструкции. Деконструкция позволяет текстам высказаться о самих себе, высвободив репрессированную письменную основу, что совершенно не приемлемо, как замечает Деррида в «структуралистском наваждении», даже несмотря на то, что деструкция, как и деконструкция – звучит одинаково безжизненно. Понятие
деконструкция не может быть герменевтичной, то есть не ориентировано на раскрытие «истинного значения» текста, олицетворяя собой живительную множественность смысловых оттенков.
Однако именно американский деконструктивизм стал одним из самых влиятельных направлений современной литературной критики. Следует отметить йельских деконструктивистов – продолжателей идей Дерриды, которые отрицали возможность единственно верной интерпретации художественного текста, и защищали тезис о неизбежной неверности всякого прочтения. Природа литературного языка всегда амбивалентна, так что P. de Man приходит к выводу в своей работе «The Rhetoric of Romanticism», что любой литературный критический текст имманентно относителен и ошибочен в субъективной интерпретации. Поддерживая идеи Дерриды и де Мана, исследователь J.H. Miller заостряет внимание на риторическом характере всех лингвистических знаков, и отмечает то, что все слова являются метафорами.
Смысл деконструкции заключается во внутренней противоречивости художественного текста, в перманентном поиске скрытых «остаточных смыслов», ускользающих от самого автора, полученных в наследство от дискурсивной практики прошлых лет, и обретших окончательную форму мыслительных стереотипов. Эти остаточные смыслы трансформируются современными авторами в языковые клише, т. е. деконструируются.
Подводя итог, целесообразно понимать деконструкцию как особый подробный демонтаж старой структуры текста, детальное переосмысление для пересмотра претензий на абсолютный приоритет и рассматривать ее в качестве предварительного и стратегически привилегированного момента анализа.
