Сталин и его последователи развивают этот пункт далее: здесь Россия уже не рассматривается как стартовая площадка мировой революции, но как уникальное месторазвитие, – а социализм – русский, советский социализм – как естественная, обусловленная всем ходом русской истории и обусловленная всей спецификой народного самосознания, стадия развития нашего общества. Вполне естественно, что русский социализм экспорту не подлежит (т.е. не предназначен для воспроизводства в других странах). Сталин – государственник, для него превыше всего – национально-государственный интерес России; проблемы мировой революции, победы социализма и коммунизма во всемирном масштабе отходят здесь на второй план.
Кстати сказать, после смерти Ленина в Советском Союзе – как в реальной политике, так и в политической теории – разгорается непримиримая борьба между, говоря условно, коммунистами-интернационалистами (Л. Троцкий, Н. Бухарин и др.) и национал-большевиками (И. Сталин, Л. Берия, А. Жданов и др.). Эта борьба – с переменным успехом – продолжалась до 1938 года, года полной (но не окончательной!) победы сталинской линии в советском руководстве.
Если для первых – троцкистов - базовая ценность – мировая коммунистическая революция, (т.е. смена социально-экономической формации в общепланетных масштабах) и во имя скорейшей победы этой революции они готовы бросить народ России в огонь мировой войны – на полное уничтожение, то для сталинцев очевиден приоритет государственной мощи России, Советского Союза – отсюда внимание Сталина и его сторонников к истории России – патриотические фильмы, спектакли, учебники, восстановление церквей (к 1953 году православных приходов в нашей стране было больше, чем в 1917-м!).
Это был, безусловно, принципиальный отход не только от линии космополитов-троцкистов, но и от классического марксизма. Впрочем, победа национально-патриотической линии в государственной идеологии Советского государства не была окончательной. С 1953 года и, особенно, с начала 70-х годов интернационалисты постепенно берут реванш за свое поражение в 30-40-х. При этом они отбрасывают идею мировой революции,– возникает и развивается стремление к приобщению России к так называемым ценностям мировой цивилизации (уже в капиталистическом варианте), под которыми понимается стандартизированная масс-культура кока-колы и микки-маусов. Именно в 70-е годы начинается вначале скрытое, а потом и явное преклонение перед Западом, его образом жизни, организацией экономики, политическими механизмами и технологиями.
Заканчивая этот раздел, хотелось бы отметить, что советская идеократия, – а до 1953 года в нашей стране существовал именно режим идеократии – с самого начала была двухполюсной: в ней уживалась и национально-государственная идея – отсюда принцип советского патриотизма и особой роли русского народа в современную эпоху, и, с другой стороны - идея мировой коммунистической революции, которая должна, якобы, устранить все существующие социальные, классовые, этнические, национальные, культурные перегородки – любые формы разделения между народами. Вот это сочетание реальных, вполне достижимых, с откровенно утопическими целями в государственной идеологии Советского периода и явилось одной из причин того, что политические противники СССР назвали идеологическим банкротством советского коммунизма.
К тому же с 1953 года, когда прекратились сталинские чистки государственного аппарата, и субпассионарии («шкурники») стали вытеснять пассионариев, служителей идеи, из аппарата власти (об этом мы подробно поговорим на следующей лекции) Советская идеократия стала постепенно перерождаться в тривиальную олигархию – правящая элита уже не жрецы, служители идеи – они властвуют исключительно ради своих привилегий. Результат более чем очевиден.
Этот процесс постепенной деградации правящей элиты советского общества, собственно, не остался незамеченным на Западе – враги нашей страны его намеренно подталкивали, пестуя и поощряя деятелей типа Горбачева, а левые, потенциальные союзники и друзья, пытались что-то противопоставить этому прогрессирующей деградации общества Великого Эксперимента. В этой ситуации на Западе, в Европе складывается неомарксизм, а затем и движение “новых левых”, наиболее яркими представителями которых являлись А. Грамши, Г. Маркузе, Л. Альтуссер и Н. Пулантсаз.
